Крепкий Турок. Цена успеха Хора Турецкого - Михаил Марголис

Михаил Борисович теперь «номенклатура» и гордость нашей эстрады. Засвидетельствовать ему свое почтение в торжественный час — почти «протокольный» жест для многих влиятельных особ.

«Мне хотелось бы в будущем видеть Турецкого министром культуры, — признается Кульмис. — Хотя он пока об этом, кажется, не задумывается. А вот его творческая мини-империя, с детской музыкальной школой мюзикла, о которой он столько говорит, продюсерским центром, студией — должна сформироваться обязательно.

„Миша сказал мне, что у него есть возможность заняться изданием аудиоколлекции литургического наследия, — сообщает Тулинов. — Но это, конечно, требует денег. Прежде чем ехать на Запад, записывать материал, все аранжировки надо подготовить здесь. Чтобы там, в студии, не стоять у микрофонов в раздумьях, как петь ту и иную вещь, а сразу активно записываться.

И сейчас я делаю аранжировки всего, „что шевелится“. У нас в загашнике уже 128 готовых, но еще не спетых вещей. Приблизительно 200 тысяч долларов „закопано“. Аранжировка каждой песни стоит где-то две тысячи долларов, и мы за все расплатились. То есть у нас уйма неиспользованного материала. Это наши перспективы. По-хорошему, у нынешнего состава хора есть еще лет пять большой активности. А дальше мы по возрасту и внешнему виду вряд ли будем соответствовать нашим сценическим задачам…“

„Хор Турецкого“ создал на российской эстраде целую нишу, заполнить которую у других не очень получается, — считает Лиана. — Этот проект будет существовать долго. Просто, когда некоторые его участники выйдут на „пенсию“, мы подберем тем, кто остался в коллективе, молодое пополнение. Закончившие же концертную деятельность солисты наверняка станут вести какие-то проекты, мастер-классы в рамках „холдинга“ Турецкого. Миша чувствует моральные обязательства перед ребятами, прошедшими с ним долгий путь от синагоги до сегодняшних дней, и считает, что должен их поддерживать, обеспечивать хорошо оплачиваемой работой, даже когда они закончат петь».

«Когда говорят, что „Хор Турецкого“ стал таким известным, благодаря мне, это неправда, — считает Иосиф Кобзон. — Возможно психологически, духовно я помогал становлению коллектива, но всю работу, творческую и рутинную, проводил Михаил. Я не давал ему советов, как вести себя на эстраде, лишь изредка указывал на то, что мне не нравится.

Был момент, когда я выразил недовольство тем, что Турецкий убрал из своей афиши формулировку „еврейский камерный хор“, потому что арт-групп, хоровых коллективов, вокальных ансамблей достаточно, а еврейских хоров на нашей эстраде не было. Миша объяснял, что обозначение „еврейский камерный“ для поп-музыки не актуально. А для меня всегда имя, фамилия и национальность были актуальными. Ты должен гордиться своей нацией. Вот армяне почему-то никогда не отказываются от своего происхождения. А некоторые евреи у нас, в свое время (которое, слава богу, миновало), скрывали свои настоящие имена, заменяли их псевдонимами. Мне тоже предлагали так поступить, но я категорически отказался.

Поэтому был против, когда Миша сделал такой ход. Но в дальнейшем он услышал мои замечания, и хотя все-таки изменил название своего коллектива, репертуарно остался приверженцем еврейского творчества.

Ему сейчас стало тесно в рамках одного мужского хора, и он создал женскую группу. Это в его духе. Миша всегда стремится к творческому разнообразию. Важно, что оба его проекта не имеют аналогов в популярной музыке. Есть, конечно, разные квинтеты, секстеты, октеты, но столь своеобразных и мощных по составу исполнителей коллективов я у нас не знаю.

Успех Турецкого основан на его любви к своему делу, к музыке. Он профессионал и по образованию, и теперь уже по накопленному опыту. Плюс, конечно, ему улыбнулась удача. Но она сопутствует тем, кто не успокаивается на достигнутом. Я встречал много талантливых личностей, которые не сумели в полной мере себя реализовать. Их, как правило, притормаживал первый успех, а Миша пошел дальше.

Турецкий прежде всего музыкант, но у него есть и талант менеджера. И это очень важный момент. Он сочетает в себе творческие и деловые способности, примерно так, как сочетал их Мстислав Ростропович, как получается у Владимира Спивакова.

Я бы и сегодня взял „Хор Турецкого“ в свое тур, он бы его только украсил. Но у группы собственный плотный график. Поэтому я пригласил их на свой юбилейный концерт в Кремле, а сам, конечно, приду в тот же зал на юбилей Михаила. Что ему подарить, придумаю накануне события. В принципе, главное, что я дарю ему уже многие годы, — свое доброе отношение. Пусть он остается столь же беспокойным, экзальтированным, „городским сумасшедшим“, в постоянном поиске нового репертуара и проектов. Миша очень активно живет и успевает при этом быть хорошим мужем и отцом. Это меня особенно радует…»

О том, что к 50-летию его чем-то наградят, Турецкий узнал месяца за два своей круглой даты, когда встретил одного знакомого чиновника, который приветствовал его возгласом: «Будущий орденоносец — Михаил Турецкий!» Как уже упоминалось в предыдущей главе, вручили хормейстеру орден Почета от имени президента РФ Медведева. «Очень надеюсь, что к юбилею мне дадут и звание „почетного гражданина Москвы“», — без ложной скромности признается Михаил. Что ж, согласитесь, и это возможно. Хотя сейчас он уже житель привилегированного «заМКАДья».

«Мне когда-то удалось по сносной цене купить у своего приятеля пару квартир, которые потом в четыре раза подорожали, — вспоминает Турецкий. — Продав их, я приобрел участок в 24 сотки в том месте, где мы сейчас живем. Потом мне еще раз повезло. Соседний участок (два гектара) принадлежал человеку, который в основном находится в Швейцарии. Он оказался моим поклонником и отдал мне свою землю, скажем так, за полцены. Кроме того, я продал большую квартиру, где мы жили с Лианой с 2003 года. Вот после таких манипуляций мы построили наш теперешний дом. Двери и стекла в нем помогал ставить мой двоюродный брат, занимающийся соответствующим бизнесом. Камень для стен дали ростовские знакомые и т. д.».

Детали своего «жилищного вопроса» Михаил излагает с той же обстоятельностью, что и музыкальные замыслы. Впрочем, о профессии он рассуждает экспрессивнее. «Не знаю, с каким исполнителем нам было бы сейчас интересно поработать, — заявляет Турецкий. — Возможно, как Крейг Дэвид, не все у нас в хоре споют. Мы могли бы с ним сделать номер. Или войти каким-то образом в шоу Мадонны. Но вообще, я порой слушаю, что делают, например, наши девушки из „Сопрано 10“ и думаю, что если посадить в лондонской студии с завязанными глазами любого музыкального критика, он не отличит Мадонну, Бейонсе или Агилеру от моей певицы».