Черный ветер - Клайв Касслер

Начатое ФБР по инициативе НУМА расследование на федеральном уровне не смогло установить личности мертвых киллеров. Никаких документов при них не оказалось, а «кадиллак» числился в угоне. Подключенные к следствию сотрудники иммиграционной службы пришли к выводу, что погибшие — предположительно, японцы по национальности, — скорее всего, проникли в страну нелегальным путем через канадскую границу.

Главный коронер Сиэтла раздраженно проворчал, выпроводив еще одну пару агентов ФБР, посетивших морг для осмотра тел:

— С тех пор как к нам привезли этих чертовых японских гангстеров, стало совершенно невозможно нормально работать. Всё шастают и шастают, никак не насмотрятся!

Помощник коронера, бывший военврач, год отслуживший в Сеуле, согласно кивнул и шутливо заметил:

— Если так и дальше пойдет, придется установить в холодильнике вращающиеся двери.

— Жду не дождусь, когда они, наконец, оформят все бумаги для отправки их на родину.

— Надеюсь, Япония — их настоящая родина, — с сомнением в голосе произнес помощник, задвигая последнее тело в ячейку морозильника. — Только, на мой взгляд, они куда сильнее смахивают на корейцев.

19

Проведя двенадцать часов в больнице у койки Сары и пустив в ход все свое обаяние, Дирк уговорил-таки врачей выписать ее утром под его поручительство. Хотя пациентов с переломом ноги обычно отпускают домой сразу после наложения гипса, в данном случае перестраховщики-медики приняли решение госпитализировать мисс Мэтсон на несколько дней, ссылаясь на необходимость всестороннего обследования и довольно высокую вероятность посттравматических последствий. Хорошо хоть перелом щиколотки оказался простым, закрытым и не требующим каких-то изощренных методов лечения типа вытяжки, соединительных спиц и хитроумных закруток. Старый добрый гипс, пара уколов болеутоляющего — и пожалуйте на выход, вам тут не санаторий.

— Не скоро теперь нам с тобой доведется потанцевать, — посетовал Питт, выкатывая инвалидное кресло с Сарой на улицу.

— Ну почему же, запросто, если ты не возражаешь против синяков на отдавленных ногах, — возразила она, демонстрируя тяжеленный гипсовый сапожок до колена.

Игнорируя заверения Сары, что она прекрасно себя чувствует и готова хоть сейчас приступить к работе, Дирк отвез ее домой — в небольшую, но элегантно и со вкусом обставленную квартиру в престижном центральном районе Сиэтла. Там он бережно вынул ее из кресла и на руках отнес на кожаный диван, уложил, накрыл одеялом и подложил пару подушек под загипсованную ногу. Нежно погладив растрепавшиеся волосы, Дирк тяжело вздохнул и выдал, наконец, пренеприятнейшее известие:

— Ты уж прости меня, дорогая, но я не могу остаться с тобой. Срочно вызывают в Вашингтон. Улетаю сегодня вечерним рейсом. Сэнди я предупредил, она за тобой присмотрит.

— Сэнди за мной и без твоих напоминаний присмотрит, — рассмеялась Сара. — А не то и вовсе ко мне переселится. Меня другое беспокоит: мы ведь так и не знаем результатов анализов команды «Глубинного старателя». Надо бы выяснить. Я сейчас позвоню Ходу в лабораторию.

Она попыталась встать, но вколотые полчаса назад транквилизаторы уже проникли в кровь и приступили к активным действиям. У нее закружилась голова, мозг и тело словно обволокло мягким, но упругим коконом, и ее неудержимо потянуло ко сну.

— Так, с тобой все ясно, — объявил Дирк, укладывая ее обратно, — Ты имеешь право на один телефонный звонок, после чего закрываешь глазки, начинаешь обратный отсчет и по команде «пуск» улетаешь в гости к Морфею. Звони, пока я добрый.

Он вручил ей мобильник, а сам заглянул на кухню — удостовериться, хватит ли Саре съестного хотя бы на первое время. Практически пустой холодильник его разочаровал, зато лишний раз подтвердил давно подмеченный, но не поддающийся логическому обоснованию факт: незамужние женщины всегда, за редчайшим исключением, держат дома гораздо меньше продуктов, чем холостые мужчины.

— Прекрасные новости! — сообщила Сара, когда он вернулся в комнату. — Результаты всех анализов, включая тех троих, что сейчас в карантине, отрицательные. Никаких признаков наличия в крови возбудителя оспы.

— Новости действительно замечательные, — согласился Дирк, примостившись рядом с ней на краешке дивана. — Я постараюсь до отлета связаться с Берчем и обрадовать старика.

— Когда мы снова увидимся? — спросила Сара с надеждой в голосе, сжав его пальцы в ладони.

— Скоро, совсем скоро, — обнадежил девушку Дирк. — Я только утрясу с начальством кое-какие мелочи — и сразу назад.

— Смотри, не задерживайся, иначе рассержусь, — пригрозила она слабым голосом и устало смежила отяжелевшие веки. Дирк наклонился, пригладил выбившуюся прядь волос и нежно поцеловал ее в лоб. Когда он выпрямился, Сара уже спала.

Он проспал весь перелет от берега до берега и открыл глаза, лишь когда колеса шасси принадлежащего НУМА реактивного самолета коснулись покрытия взлетно-посадочной полосы Национального Вашингтонского аэропорта имени Рональда Рейгана. Сойдя с трапа, Дирк направился на парковку правительственного терминала, где без проблем отыскал приготовленный для него бирюзовый служебный джип. Выезжая с территории аэропорта, он проводил долгим ностальгическим взглядом притулившийся на окраине старый ангар, утопающий в буйной зелени лопухов, бурьяна, крапивы и других сорных трав, почему-то именно здесь вырастающих до невероятных размеров. Питт-младший знал, что отца сейчас нет в стране, но у него имелся свой ключ и большое желание забуриться на пару деньков в родительскую берлогу и всласть повозиться с какой-нибудь антикварной диковиной из обширной отцовской коллекции. Но делу — время, потехе — час, — строго напомнил он себе и, уже не оглядываясь, вырулил на столичную трассу — Мемориальное шоссе Джорджа Вашингтона.

Взгляд его ненадолго задержался на проплывшей мимо по левую сторону уныло-серой громаде Пентагона; справа, петляя меж живописных зеленых холмов, нес свои воды в Чесапикский залив Потомак. Спустя некоторое время Дирк свернул с автострады и подъехал к светло-зеленой башне главного административного офиса НУМА. Миновав КПП для сотрудников, он въехал в подземный гараж и припарковал машину. Открыл багажник, закинул на плечо объемистую туристскую сумку и поднялся на десятый этаж, угодив прямо из кабинки лифта в замысловатый лабиринт из сотен негромко гудящих компьютеров и другой электронной техники.

Питаемая бюджетом, размеры которого заставили бы побледнеть от зависти любого из диктаторов стран третьего мира, компьютерная сеть Океанского информационного центра НУМА была не просто уникальным творением инженерной мысли, но и чем-то сродни бессмертным шедеврам гениальных мастеров искусства. Ее необъятные базы данных хранили крупнейшее в мире собрание разнообразнейших сведений по океанологии, океанографии, морской биологии, биохимии и другим смежным дисциплинам. Они ежесекундно пополнялись, жадно впитывая все новые и новые информационные пакеты, поступающие через спутники связи с сотен разбросанных по всей планете научно-исследовательских станций, плавучих лабораторий и наблюдательных пунктов, что позволяло получить достоверную картину атмосферных и океанских кондиций в любой точке земного шара на любой момент текущего и за любой период уже минувшего времени. Прямая связь с крупнейшими университетами и научными организациями Америки и зарубежных стран давала возможность находиться в курсе и постоянно отслеживать развитие проводимых исследований и разработок практически во всех сферах человеческой деятельности, так или иначе связанных с Мировым океаном, в первую очередь таких, как геология и сейсмология морского дна, инженерное и технологическое обеспечение надводных и подводных работ, экология морской флоры и фауны, и еще многих и многих других, чей список можно продолжать до бесконечности. Одна только электронная библиотека Инфоцентра НУМА хранила десятки миллионов источников, в том числе исторических, свободный доступ к которым через Интернет был открыт всем желающим.

Дирк нашел маэстро сидящим в компьютерном кресле за подковообразной консолью. Упоенно дирижируя зажатым в левой руке устрашающего вида медвежьим когтем, пальцами правой он наигрывал на клавиатуре что-то бравурное. Людям посторонним и с ним не знакомым Хайрем Йегер напоминал фаната Боба Дилана, только что вернувшегося с сольного концерта своего кумира. Тощий, нескладный и угловатый, как подросток, в высоких ковбойских сапогах, потертых и выцветших голубеньких джинсах и такой же курточке от «Леви Страусе» поверх белой футболки, с длинными, стального цвета волосами, перевязанными сзади ленточкой в «конский хвост», он абсолютно не вписывался в образ преуспевающего топ-менеджера, имеющего шикарный дом в элитной пригородной зоне на границе с Мэрилендом, красавицу жену, бывшую супермодель, двух очаровательных дочек-близняшек и «БМВ» седьмой модели. Поймав отражение Дирка в грани стоящего перед ним стакана, компьютерный гений обернулся и приветливо улыбнулся сыну старого друга.