Сделай и живи спокойно 3 - Вадим Николаевич Демидов

некогда тут разговоры разговаривать, ибо домой пора. Растолкал толпу и потихоньку пошёл. Один настырный пацанчик, шёл за мной до конца Бородинского моста и интересовался:

— А разве мавзолей не на Красной площади находится? Ну правда ведь?! Нету там улицы, да?

Я шёл и посмеивался, про себя. Потом меня это достало и я остановился. Посмотрел на паренька внимательно и спросил:

— Тебя как зовут?

— Мишка, — произнёс мальчишка и вопросительно уставился на меня.

— Вот смотри, Мишка, — начал я разъяснительную речь, — ты с рождения живёшь в Москве, правильно?

— Ну да, — согласился парень.

— То есть живёшь всю жизнь в столице, знаешь правильный ответ, и вдруг начинаешь сомневаться, а какой действительно адрес у мавзолея? — продолжил я, — а теперь представь, что будет думать приезжий? Ну тот, кто только читал о Москве.

Парень постоял, подумал, почесал затылок под кепкой и смотря на меня, ответил:

— Я понял! Москвич сообразит и просто плюнет на это дело, а приезжий побежит спрашивать. Правильно?!

— Ну, как-то так, — согласился я и протянул руку, чтобы попрощаться, — ладно, бывай, мне пора.

Не буду же я объяснять пионеру, что иногда самый простой вопрос, даже знающего человека, на несколько секунд ставит в тупик и заставляет задуматься — а правильно ли он думает?

Перейдя через проспект, уткнулся в автобусную остановку и тут же понял, что большего балбеса чем я не существует. Блин! У меня денег куча, а я иду пешком. Фиг с этим автобусом, не о том речь. Такси! Какого фига, я не взял машину, прямо возле Киевского вокзала? Вот оно — влияние окружающих на неокрепший мозг попаданца. Все не пользуются такси и я не буду! Типа — буржуйский вид транспорта. Но в такой-то ситуации можно пренебречь таким мнением. Меня тут никто не знает и никому ничего не расскажет. Чего это я стесняюсь? Мне наверное пешком, в раскоряку, с чемоданом и корзиной идти нравится? Фиг там! Мне в машине удобнее.

Стал, прямо на остановке и начал голосовать с помощью большого пальца. А что? Надеюсь, что этот жест приемлем для этого времени. Не хотелось бы выделяться, конечно. Но идти пешком ещё больше не хочется. Это в Калуге от вокзала до горкома комсомола, только дорогу перейти, а тут Москва — тут расстояния километрами измеряются, ну или, для особо продвинутых, в остановках метро. Не успел полюбоваться на архитектуру послевоенной Москвы, как возле меня остановилось серое, зеленоглазое чудо. А если точнее, то это была «Победа», у которой: верх серый, низ — сине-лиловый, а посередине борта между ними — полоса «шашечек». Ну и маленький зелёный фонарик, на лобовом стекле. Я даже тормознул немного. Прямо волшебство какое-то? Я же только что смотрел вокруг и никаких такси рядом не наблюдалось. А тут — вот! Пользуйтесь. Да-с…

Где московский горком комсомола таксист знал. Я уточнил, что тоже знаю, где обитает главный комсомолец Москвы, на всякий случай. Фик знает этих таксистов, вдруг начнёт меня возить кругами и выручку себе делать за мой счёт. Но нет, добрались относительно быстро. Я даже не стал брать сдачу, за такое хорошее отношение. Пусть пивка шофёр, после работы, попьёт — мне не жалко.

Здание горкома и его внутренности ни грамма не изменились, за эти несколько недель. Вахтёр другой, но это мелочи. Про того ершистого противника джаза, я вспоминать не хочу. А этот вроде нормальный и легко разрешил мне позвонить Крапивину, по внутреннему телефону.

Сергей Вадимович прибежал уже через две минуты. Я давно не видел такой искренней радости в проявлении чувств. Чуть последние кости не доломал, здоровяк чёртов. Про синяки на плечах, которые скорее всего появятся завтра, умолчу. Радуется человек, чего там эти синяки. Главное, что с кишками всё было нормально, а синяки быстро сойдут. Ладно, нормально всё.

По коридорам и лестнице мы сквозанули, как два метеора. При этом, товарищ Крапивин, почему-то забыл совершенно, взять у меня хотя бы часть груза. И я, забыв про усталость, скакал по горкому галопом, стараясь не отстать от секретаря. Наконец допрыгали до знакомого кабинета. Только тут и смог перевести дух, пока чайник и всяческие заедушки начали появляться на столе.

— Ну ты дал, Вилор! — начал Сергей Вадимович, — Ты знаешь, что тут творилось когда узнали про твои геройства? Ерасыл, чуть войну уголовникам не объявил. Еле успокоили, но в Калугу всё равно не отпустили. Он тут нам нужнее. А потом этот скандал в ЦК Комсомола. Я же тоже там был, на том самом заседании, где решали чем и как тебя наградить. Всё решили, всё подписали и вдруг звонок… и тишина. И так неделю. Пока я сам не поехал разбираться. Там-то и объяснили всё — и про секретность, и про всё остальное. Особенно, про «всё остальное»!

Я слушал эту речь и ничего не отвечал. Зачем? Пусть человек выговорится. А я спокойно чай попью и послушаю. Мне самому стало интересно, что и как тут происходило, пока я в больнице валялся, да по всяким комиссиям ходил. Прервал наше чаепитие, как это не странно Ерасыл-Азик Кормертаев. Мой калужский товарищ по несчастью. А что? Глаз ему подбили, когда велосипед покупали? Вот и получается, что «по несчастью». А так-то это надёжный и верный человек. Жаль на моей свадьбе его не было. Я бы его свидетелем взял. Глядишь и услышал бы от него казахский хит — «Шудын бойында», в нормальной обстановке. Но и тут, прямо в присутствии ответственного секретаря, мне досталось, от него, по полной программе. Этот казах мне чуть руку не оторвал, так он её тряс. Потом я ему отдал пакет, который тут же спрятали в сейф. И уже опять садясь за стол, я вдруг вспомнил, что у меня есть корзина. А в ней, есть что пожевать. И это не баранки горкомовские, а питательный набор продуктов от Катерины, который не требует приготовления. В общем, бросили мы эти баранки и накинулись на курочку и на пирог, и на пирожки. Всё не осилили. Мне интересно, а как я должен был всё это съесть один? Или Катерина заранее всё рассчитала? Она же знает, что я всегда делюсь. Надо будет поинтересоваться когда вернусь из санатория.

Полчаса я рассказывал, без лишних подробностей, о участии в операции по задержании опасной банды. Причём делал акцент, на случайности всего произошедшего. Мне же надо было только увидеть и опознать при случае, а получилось что увидел и задержал. Народ в кабинете начал собираться со всех райкомов, подходило время