Драконов бастард - Илья Крымов

— Восхитительно!

— С вершины вид еще лучше, — сказал Алестан.

— А мы можем подняться? Чей это вообще маяк?

— Моего нынешнего наставника. Он сейчас занят, как и большую часть времени, так что мы не будем его беспокоить. К тому же именно на меня возложена обязанность провести некоторый инструктаж.

— Вот как? Что ж… может, сначала поедим? Я, признаться, маковой росинки во рту не держал со вчерашнего дня.

Алестан покладисто кивнул:

— Для этого нужно идти в город.

— Город? — Тобиус повернулся налево и увидел его. — Город! Это же…

— Тальдебон, что в землях великого удела Селия.

— Ох… понятно, они забросили меня на север, к большой воде.

Тобиус приказал големам ждать внутри маяка, поставив их у двери, после чего последовал за Алестаном. Утес выступал в море на восточном краю небольшой бухты, которая приютила в своих недрах город. Пройдясь по поросшей лесом «спине» утеса, волшебники спустились к окраинным домам по каменной лестнице, изрядно загаженной ласточками, гнездившимися на отвесной скале выше.

Тальдебон был портовым городом задолго до основания Ривенского королевства. В прошлые века он неоднократно подвергался набегам людей Моря[27] и служил одной из береговых крепостей империи. Внутри тальдебонского морского арсенала некогда строились знаменитые на весь Валемар черные корабли Грогана, бороздившие в свое время все воды мира, а в частности — Седое море от берегов Вестеррайха до убеленных снегами фьордов Оры. Гроганский флот в пору зенита империи был настолько мощен, а его суда настолько прочны, что они даже заходили в Пасть Дракона, из которой, проламывая ледяную кору и лавируя между тихоходными айсбергами, отваживались выступать в море Огня.

Нынешние плотники могли лишь мечтать возродить традиции гроганского кораблестроения и спустить на воду хотя бы один новый корабль по тем, старым чертежам. К их сожалению, как и в случае с магическими искусствами, многие великие знания гроганского кораблестроения исчезли безвозвратно, и черные корабли с драконом на парусах больше не внушали ужаса ни в северных водах, ни в южных.

С ходом времени все изменилось и для Тальдебона, он перестал быть важной морской твердыней, его арсенал разобрали, от крепостных стен остались лишь воспоминания, слегка возвышающиеся над землей, а на входе в бухту вместо грозной дозорной башни торчало лишь полуразрушенное место гнездования голубокрылых чаек.

Город располагался на широченном пологом склоне, спускавшемся к побережью бухты, он был широк, но приземист, не тянулся к синему небу. Покрытые известкой прямоугольные домики с красными черепичными крышами тесно прижимались друг к другу на спускающихся к большой воде улицах и ослепительно светились в дневное время, отражая солнечный свет. Узенькие запутанные переулки, множество лестниц, маленькие уютные площади с питьевыми фонтанчиками и прохладные даже знойным летом полуподвальные таверны — все это был Тальдебон.

— Почему так холодно? — спросил Тобиус, когда море дохнуло на город ветром. — Солнце же…

— Здесь радикальный климат, чар Тобиус. Лето короткое, но беспощадно жаркое, зимы длинные и беспощадно холодные. С северных ледников через Седое море идут стылые ветра, гонят ледяную воду, зимой она замерзает. Нынешний холод — отголосок зимы, скоро он отступит, и станет по-настоящему жарко.

Алестан привел Тобиуса в крохотный кабачок недалеко от береговой линии, где перед ним вскоре поставили огромный поднос с морепродуктами и две кружки пенного пива. Тобиус недолюбливал рыбу, но с удовольствием вгрызся в вареных лангустов и стал сбрызгивать лимонным соком устрицы. В сердце королевства такая пища стоила баснословных денег.

— Послушайте, в столице это разнообразие не каждый может потянуть, может, позволите мне оплатить счет?

— Здесь не столица, ваше могущество, и рыба в портовых городах очень дешева, будь то гигантский тунец, угорь, минога или императорский краб. К тому же у меня обильное содержание, так что плачу я. Вы оказываете мне честь.

— Премного благодарен. Кстати о вашем наставнике — если не секрет, чем он занимается?

— Здесь? — Алестан пригубил пива. — Изучает птиц.

— Бестиолог?

— Нет, криомант, так же как и я.

Тобиус непонимающе взглянул на собеседника.

— Он помешан на птицах, — пояснил Алестан. — Обожает их. В молодости и уже в более зрелом возрасте много работал и скопил немалое состояние. Достаточно, чтобы обеспечить спокойную старость. Купил маяк, поселился в нем и целыми сутками напролет рассматривает небо. Или пользуется дальноглядными артефактами, выискивая птиц на огромных расстояниях. Мною занимается редко, но каждая крупица знаний на вес золота. Архимаг.

Тобиус понимающе покивал.

— Содержание тоже обильное — он на удивление безразличен к деньгам.

— Я бы сказал, вы отлично устроились, прямо завидки берут.

— А вы стажировались ли у кого-нибудь после выпуска?

— Нет. Трудно найти наставника для серого мага.

— Однако вы уже получили посох, — холодно подметил Алестан.

— Мне пришлось немало сделать для этого. — Тобиус отложил пустой панцирь омара и вытер полотенцем губы. — Вы должны меня в чем-то проинструктировать?

— Рассказать об Оре.

— О, я знаю об Оре очень многое, я…

— Я родился там и прожил вплоть до семи лет. И чтобы вы не сомневались, стоит ли верить моим детским воспоминаниям, уточню, что все прекрасно помню, а после окончания обучения я на полгода возвращался домой и лишь после этого был принят в ученики.

— Постойте-ка, — вдруг перебил Тобиус, — вы возвращались домой? У вас есть дом?

— Ора мой дом, чар Тобиус. И если вас так заинтересовала история моей жизни, то вот она вкратце: у меня рано открылся магический дар, а магия на Оре принадлежит женщинам, как и власть, детей-волшебников мужского пола умертвляют, благо их рождается очень мало. Мой отец схватил меня в охапку, спасая от матери, и перевез через Седое море, это был единственный мужской поступок в его жизни. Здесь он очень быстро умер от болезни, а я стал беспризорником, но меня нашел рыбак. К счастью, оказалось не слишком поздно, и меня приняли в Академию. Дальше все то же самое, что и у вас, вплоть до выпуска.

— Ох…

— В первую очередь, попав на Ору, вы должны помнить, что ваша социальная роль диаметрально изменится. Там мужчины — слабый пол. Дерзость с вашей стороны в лучшем случае будет встречена снисхождением, в худшем вас ударят. А могут и изнасиловать.

Тобиус подавился мидией и закашлялся.