Дом в центре - Леонид Резник

Я остановился! Работа матери! Скелет на велосипеде! Но какая связь? Неужели мать меня?.. Ну, нет. Она же никого не знает и ни в чем не разбирается.

Я решил не преследовать процессию. Ну их. Надо получить какую-то информацию. Слава богу, хоть в англоязычный фильм или роман засунули. Могли в японский, китайский… Интересно, а живопись как-то связана с языком? Или Кэт просто домыслила мир картины?

Я подошел к первому же встречному, пожилому опрятно одетому мужчине с ящиком в руках.

— Скажите, пожалуйста, здесь есть поблизости большой город?

— Большой… — Мужчина отвечал вполне дружелюбно, просто надолго задумался. — Очень далеко. Вниз по реке — две недели плыть. Наш город — самый большой в провинции. Шестьдесят тысяч жителей, может быть, и больше.

«Вот это да, — подумал я, — домики до горизонта, точно. Но должно же здесь быть хоть одно высокое здание! Например, церковь. Или электростанция. Провода же есть. Мне бы только до лестницы добраться…»

— А есть здесь поблизости какое-нибудь высокое здание? — спросил я.

— Что? — Дружелюбие собеседника мгновенно испарилось. — Еще сам Великий император Лентяй Первый запретил строить дома выше дюжины футов под страхом мучительной…

Договаривал он уже отвернувшись и направляясь быстрой трусцой в сторону, противоположную той, куда шел.

Вот это да! Какова империя Первого Лентяя или его наследников? Дела-а-а… Что-то у него не то с именем. Что? Лентяй по-английски — лэйзибоунз. Дословный перевод сказанного стариком — ленивые кости. Как понимать: скелет — император?

Меня засунули в жестокий мир. Засунули всерьез и надолго. Бессмысленно гадать, кто и зачем. Надо искать выход. Искать, искать, искать, не надеясь на чудо и внезапный подарок судьбы. Этот мир создан по тем же законам, по каким создаются все художественные произведения. А ни один автор не в силах предусмотреть все. Моя задача — обнаружить чужой просчет.

Кстати, какой палач не захочет посмотреть на мучения жертвы? Надеюсь, и загадочный сценарист навестит свои угодья. Буду ждать. Ведь он же не Юмор, и он не растает в моих руках. Добро пожаловать!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. ЛЕСТНИЦА ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ

Я глубока вдохнул. Задержал дыхание. Наверное, курящие так затягиваются последней сигаретой. Мне же хотелось надышаться… воздухом. Обыкновенным воздухом. Там, у нас, на Земле, такого воздуха не было, помню точно. Надо же, даже в кошмарнейшем из мест можно найти свои прелести. Как тут — хрустальной чистоты воздух с легкой примесью лесных запахов. Я должен был запомнить его, так как собрался покинуть этот мир. Навсегда? Возможно. Не буду зарекаться.

На дальнюю дорогу полагалось присесть. Я и присел на нагретый ласковым солнцем камень. Посмотрел вниз, в долину. Вверх, на склон горы. Еще раз вниз… Поля представлялись беспорядочным набором лоскутков. Желтые, зеленые, коричневые — с этим все ясно. Но красные? Так и не удалось мне узнать, что там выращивали. И не удастся уже. И слава Богу! Чем меньше я буду вспоминать этот безумный мир, тем меньше вероятность, что меня замучат ночные кошмары. Интересно, те сволочи, которые отправили меня сюда, хотели, наверное, чтобы я разыграл из себя героя и по геройски же погиб, защищая местное человечество?

Я прикрыл глаза, подставил лицо солнечным лучам. Да-а… Сейчас вспоминаешь — гадко и неприятно. Но ужас первых дней прошел. Стерся. Ежедневный ужас — это уже не ужас. Это просто сложности жизни.

В первые же часы, проведенные здесь, я наткнулся на ходячие скелеты, ведущие пленников, избивающие людей. Потом узнал, что местная власть запрещает строительство зданий высотой больше трех метров. Получалось, что я не мог убраться из этого мира, используя мою власть над Домом. Мало было представить перед собой знакомую ленинградскую улицу. Надо было спуститься к этой улице по ступенькам. Но где найти достаточно длинный спуск со ступеньками в этом мире?

Мне пришлось задержаться. Надолго. По моим оценкам — чуть ли не на год. Из наблюдений за скелетами я понял, что справиться с ними мне не по силам. Истории о том, как храбрый землянин попадает в мир, порабощенный чудовищами, поднимает восстание и освобождает добрых аборигенов, годились только для книжек и для фильмов. Но в жизни… В какой, к черту, жизни набор костей, годящийся лишь для демонстрации в медицинских учебных заведениях, мог передвигаться, не рассыпаясь на составные части? При этом он еще и очень ловко дрался, владея чудовищным всесокрушающим бичом. Этого не могло быть!

После того, как один из скелетов проводил меня «долгим задумчивым взглядом» (интересно, что он видел пустыми глазницами?), я решил ретироваться подальше от населенных пунктов. Куда уходят люди в моей ситуации? Правильно, в горы. А за неимением гор — в холмы. Уже тогда в моем мозгу стали вызревать различные варианты возвращения в свой мир.

Ни одного дня мне не удалось прожить в одиночестве. «Пятница» нашелся очень быстро. Да не один, а… «с половиной». Так я узнал, что просто ходячими скелетами местные кошмары не исчерпываются.

Выбирая удобное место для шалаша, я обнаружил, что оно уже занято. В шалаше жил Джон (вполне нормальное имя для местного англоязычного населения) — высокий рыхлый и патологически трусливый парень. Поговорив с ним, я понял, что он еще может считаться местным олицетворением храбрости. Но осуждать бедолагу не стоило. Аборигенам было кого и чего бояться.

Первой у шалаша я увидел неряшливую расплывшуюся женщину с каким-то странным, дебильным лицом. Я даже назвал бы его супердебильным. Женщина не обратила на меня ни малейшего внимания. Двигаясь медленно-медленно, она возилась на небольшом огородике. Я попытался с ней заговорить — безуспешно. Еще одна попытка — то же самое. Эти попытки здорово облегчили мое знакомство с Джоном. Его удивил незнакомец, пытающийся заговорить с шулу. По моему поведению Джон догадался, что я не опасен. Он вышел из своего укрытия и мы познакомились.

Еще за несколько месяцев до нашей встречи Джон работал при дворе местного скелетного начальника. Он относился к третьему кругу (кто жил в первом — никто не знал, а второй состоял из скелетов и женской прислуги) и был вполне доволен безумным для меня, но вполне разумным для него миропорядком. Неожиданно, каким-то шестым чувством Джон понял, что скелеты начали смотреть на него не так как раньше. Для них он «созрел». Что такое «созрел», Джон знал намного лучше других в силу своей жуткой профессии. Единственным шансом выжить был побег.

Оказывается (как говорил Джон), скелеты совсем не набрасываются на кого угодно. Они мудро правят (?!) в своих владениях, отбирая лишь необходимый им человеческий материал. Это либо пожилые люди со слабым здоровьем, либо «созревшие» люди между тридцатью и сорока годами. В «созревшие» обычно попадали матери трех-четырех детей и неженатые или бездетные мужчины. Джону еще не было тридцати, он привык жить сегодняшним днем и, до поры — до времени, не думал об опасности. К тому же, работа Джона позволяла ему прекрасно обходиться без женщин.