Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ) - Флоренская Юлия

– Погоди! – возопил виновник беспорядка. – Ты ведь та самая Птица-Весень, которая может определить, где лежит драконье золото?

Я подавилась рисом и едва не скончалась от удушья.

Драконье золото? Да что он несёт!

Сио Лантий кое-как вернул меня в строй и помог откашляться, постучав по спине.

– Ты веришь в эти глупые сказки? – поразилась я, отдышавшись.

– Скажешь тоже! – обиделась Птица-Весень. – Сказки, да ещё и глупые.

– Ну да, чистой воды вымысел.

– А если правда? – не унималось пернатое недоразумение. – Если докажу?

– Докажешь – и выполню любое твоё желание.

– Как Пуйо?

– Как Пуйо, ага, – ухмыльнулась я, видя, к чему дело идёт. Если наша ижи-птичка начинает ершиться, значит, ей действительно есть, что показать. Но сподвигнуть её на чудо можно, лишь побившись с нею об заклад.

– Замётано! А теперь смотрите, невежды.

Птица-Весень принялась вновь неистово махать пёстрыми крылышками, носясь по моей спальне. Она ускорялась и ускорялась, наматывая круг за кругом. Трепетали занавески, покачивалась люстра, мелко дребезжали картины с маяками и коллекция маяков-фигурок на полках. А затем в воздух перед нами взвилось разноцветье лепестков, легчайших серебрящихся перьев, крошечных кружевных листьев и звёзд, добытых прямиком из космоса.

Сио Лантий ахнул и схватил меня за руку. В таком хаосе и себя потерять недолго, не говоря уже о соседях.

Весенняя буря в комнате достигла пика. Лиственно-лепестковый вихрь разогнался до умопомрачения, от круговерти звёзд закружилась голова. И вот тогда-то из мельтешения соткалась радуга, и вела эта радуга в иллюзию (правдоподобно, надо заметить, состряпанную).

В иллюзии на почти что настоящей трёхмерной ветке в виртуальном террариуме сидел всем нам знакомый хамелеон Геннадий. Радуга расстелилась в непосредственной близости от его меланхоличного линяющего носа и протянулась в соседний зал, прошив стену насквозь.

Стена тотчас растаяла, чтобы явить нам Хранилище. Да, это слово следует писать именно с большой буквы, ибо прежде ничего подобного мне видеть не доводилось.

В Хранилище обнаружились золотые слитки. Помещение было набито ими от пола до потолка, буквально негде было и шагу ступить. Золото сияло не хуже солнца, да так и манило к себе.

От столь шокирующего зрелища Сио Лантий был ни жив, ни мёртв. Я же, переборов восторг, вся погрузилась в построение логических цепочек. Ли Фаний Орл и драконье золото – что между ними общего? Ведь сыщик явно не дракон. Тогда может ли быть, что у него с драконами тесные взаимоотношения?

Если память не врёт, летучие ящеры создают золото из песка – огнём, что вырывается из их пасти. Может, у детектива за пределами Сеа налажена добыча карьерного песка, а с драконами заключено какое-нибудь хитросплетённое соглашение?

Вот, значит, почему он так неприлично богат и почему может позволить себе вести расследования на безвозмездной основе. Поэтому-то у него столь роскошный особняк, и лаборатория с редкими веществами, и все эти вычурные костюмы. Не удивлюсь, если он спонсирует какой-нибудь горнолыжный курорт, на волнах моря Тэсо качается его яхта, а в дебрях Дворцового квартала кроется его клуб для тайных собраний мировой элиты.

Надо будет попросить Мастера Хаги Тко, чтобы он мне хотя бы один кусочек золота огнём своим выдул. А то как-то несправедливо получается: у меня в друзьях дракон, а я до сих пор не обзавелась собственным дворцом и взводом слуг.

Птица-Весень закончила трансляцию чужих, неправедно нажитых богатств, изничтожила лепестки со звёздами и поспешно усвистела в окно.

– Нойта, на занятия опоздаешь! – пискнула она напоследок.

Я отбросила грёзы о золотых слитках и с содроганием уставилась на экран своего серк-ри. До катастрофы оставалось немногим меньше десяти минут. Добегу или не добегу? Вот в чём вопрос.

Глава 24. Чего желает Птица-Весень?

Я как-то упустила из виду, что первой парой у нас на сегодня стоят дикарские пляски у костра. Напялила на себя тесные неудобные шмотки, предназначение которых – подчёркивать формы, взвалила на плечи рюкзак с волшебной кружкой (куда же без неё) и галопом рванула на учёбу, наказав Сио Лантию дом сторожить и Инычужей до белого каления не доводить.

Похоже, во мне развилась сверхскорость. К раздевалке я примчалась за целых две минуты до начала. Но переодеться в балахон для ритуальных танцев оказалось задачей не из лёгких.

Я взмокла, ко мне прилипало всё подряд. Родимый брючный костюмчик отправился в стиральную машину по инициативе чувствительного Пересеченя (он принюхался, скривился и вынес приговор, не подлежащий апелляции: воняет, стирать!). Если бы не данное обстоятельство, я бы ни за что не пошла на факультет в этих безвкусных тряпках и не финишировала бы последней из группы.

Шарк Шакаи остался недоволен моим опозданием и пригрозил, что спишет балл из рейтинга. Правда, сразу же после его предупреждения возгремели барабаны, воскурились благовония, и ноги присутствующих пустились в пляс, а душа тренера понеслась прямиком в рай. Шаманские танцы обыкновенно вынимали из него всю злокозненность, делая его самым сговорчивым человеком в Мереже.

Довольно скоро я вновь вспотела, и теперь ко всем доступным частям тела прилипал балахон. Впрочем, неудивительно, с учётом того, что по прогнозу была обещана аномальная жара.

Не только балахон – Ро Тондий Дэш тоже исправно ко мне лип. Он был признателен за прошлый раз, когда я сопроводила его в медпункт. Наверное, именно поэтому не отступал от меня ни на шаг и молчаливой откормленной тенью держался на расстоянии вытянутой руки.

Благо, хоть не ближе, и то утешение.

Казалось, он что-то знает про мои крылья, что Сио Лантий ему проболтался (мы трое, как-никак, команда и частенько ходим вместе). Я накручивала себя, сбивалась с ритма, а один раз даже споткнулась и чуть не пробороздила носом землю.

Шарк Шакаи укоризненно взглянул в мою сторону с недоступной вершины своего танцевального рая, но замечания так и не сделал, а уже через секунду полностью отключился от эфира и с головой погрузился в магию шаманской хореографии.

Благополучно закончить первую пару нам так и не удалось. И дело не в том, что я всё-таки шлёпнулась в пыль на заключительном такте. Просто звонок вдруг раздался раньше положенного, и злой холодный голос из динамиков попросил студентов с преподавателями без промедления собраться в центральном холле.

Одна из сотрудниц факультета погибла сегодня утром.

Известно о ней было немного. Женщина лет сорока среднего типа телосложения, она ничем особенным по жизни не выделялась, разве что умела заправски укрощать разбушевавшуюся плотоядную растительность.

Но имелись две ключевые детали. Во-первых, она была одинока. Во-вторых, её высушили тем же способом, что и двух предыдущих жертв. Произошло это во время так называемой форточки, когда она вышла прогуляться за стаканчиком кофе, но почему-то свернула в заросли и до кофейни так и не добралась.

– Всё сходится. Это почерк убийцы, – замогильным голосом констатировал Ро Тондий Дэш, появляясь за моей спиной с видом утопленника, который восстал из мёртвых.

У меня чуть контузия не случилась.

– Будь добр, прекрати за мной таскаться, – зашипела я на него, пока ректор вводил прибывших в курс событий.

– Не будь грубиянкой, – неожиданно расхрабрился Ро Тондий. – А если кто нападёт? Тебя даже спасти будет некому.

Я не стала изливать сарказм и острить по поводу того, каким образом сгусток жировых клеток в принципе способен отогнать почти что бесплотного, неуловимого серийника. Наживать себе злопамятного врага в лице Ро Тондия да в такой скверный день – определённо не то, чем стоило бы заниматься.

Кагата задержалась в туалете и прибыла лишь к концу нашей несостоявшейся перепалки. Я шёпотом объяснила ей, из-за чего весь шум и столпотворение, и подруга заметно побледнела.

– Что, опять? – промямлила она, оборачиваясь в поисках куратора.