Евангелие от Марка - Дональд Инглиш

5. Религиозная оппозиция усиливается (7:1–23)

Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима; 2 И увидевши некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть, неумытыми руками, укоряли. 3 Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук; 4 И пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей. 5 Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? 6 Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас лицемерах Исайя, как написано: «люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня; 7 Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»; 8 Ибо вы, оставивши заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное. 9 И сказал им: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание? 10 Ибо Моисей сказал: «почитай отца своего и мать свою»; и: «злословящий отца или мать смертию да умрет». 11 А вы говорите: кто скажет отцу или матери: «корван, то есть, дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался», — 12 Тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, 13 Устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое сему подобное. 14 И призвав весь народ, говорил им: слушайте Меня все и разумейте. 15 Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. 16 Если кто имеет уши слышать, да слышит! 17 И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче. 18 Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? 19 Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища. 20 Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека; 21 Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, 22 Кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. 23 Все это зло извнутрь исходит, и оскверняет человека.

В этом отрывке мы видим продолжение темы и понимаем, что обвинение против Иисуса со стороны иудейских лидеров готовится самым тщательным образом. Оппозиция иудейских религиозных властей становится все более интенсивной. Марк раскрывает основные вопросы возникших между двумя сторонами разногласий. Мы можем еще раз убедиться, что Марк пишет для язычников, поскольку он часто поясняет то, что большей части иудеев известно (7:3–4,11).

Иерусалим в Евангелии от Марка (7:1) явно представлен как центр оппозиции иудеев. Поэтому приход фарисеев и учителей закона из Иерусалима свидетельствует о растущей напряженности.

Первый вопрос (2—4) касается церемониальной нечистоты. Ученики Иисуса не выполнили правил, связанных с приемом пищи (2), и Марк объясняет природу этих правил (3,4). Текст отрывка не так прост, как кажется. Во фразе не умывши тщательно рук использовано греческое слово, означающее «кулаком». В некоторых рукописях в этом стихе мы находим либо похожее выражение, либо это слово опускается вовсе, однако именно представленный нами вариант является правильным. Это выражение может означать мытье сложенной в кулак руки ладонью другой руки или омытие рук до запястья, или же использование полной ладони воды, а не большего количества. Кранфилд[42] предлагает сравнить действия, перечисленные в этой фразе, с действиями, описанными в стихе 4.

Мы не можем быть уверены в том, что все евреи (3) следовали этим правилам. Марк утверждает, что это был распространенный обычай, особенно после возвращения с рынка (фразу «пришедши с торга» лучше перевести как «все, что приходит с рынка»), поскольку как люди, так и предметы могли быть осквернены прикосновением язычников в толпе и, следовательно, стать ритуально нечистыми. Даже тень язычника, упавшая на блюдо или тарелку, могла осквернить их.

В основе всех этих споров лежали предания старцев. Предания относились к устной иудейской традиции, которая являлась дополнением, объясняющим некоторые детали законов, их скрытый смысл и применение. Эта тема была поднята оппонентами Иисуса, которые основывали свои обвинения на предании (5), то есть научении, переданном предками. Совершенно ясно, что невыполнение учениками Иисуса ритуальных предписаний ставило под угрозу само основание, закон, как его понимали религиозные лидеры. Фарисеи и книжники выдвинули такое обвинение, которое могло заинтересовать толпу, поскольку слишком многое в жизни людей находилось под влиянием этих принципов[43].

Иисус ответил на обвинение, Сам перейдя в наступление (6–8). Он использовал цитату из Септуагинты, греческой версии Ветхого Завета. Но ни масоретский текст (еврейская версия), ни Септуагинта сами не являлись основанием для критики, с которой выступил Иисус. Фарисеи и книжники возвысили собственные, человеческие правила до уровня Божественного закона, и тем самым фактически отвергли истинную цель и дух самого закона. Таким образом, они могли выполнять религиозные ритуалы словом и делом, зависеть от правил, передаваемых через «предания», не будучи в то же время верными сердцем духовным замыслам закона (6, 7). В результате Божий закон по сути дела был отставлен в сторону и ему предпочли человеческое учение и предания, основанные на этом законе (8).

Далее Иисус, стремясь проиллюстрировать положение, приводит конкретный пример (9–13) — вопрос о корване (11). Это арамейское слово, использованное в тексте, транслитерирует еврейский эквивалент, который часто встречается в Левите, Числах и Книге Пророка Иезекииля и означает «пожертвование Богу». Корень еврейского слова имеет значение «поднести» и подразумевает, что дар, принесенный Богу, свят и его нельзя использовать для других нужд. Поэтому иногда то, что было пожертвовано Богу, называли «корваном», даже если оно оставалось в пользовании собственника, просто его нельзя было использовать для обычных целей.

В том примере, который приводит Иисус (был ли это реальный или предполагаемый случай?), человек объявляет корваном то, что он мог бы использовать для помощи родителям (11). Это, по мнению Иисуса, идет вразрез с требованиями закона, касающимися обязанностей детей по отношению к своим родителям (10). Однако предание оправдывает такого человека и освобождает его от этих обязанностей (12).

Неясно, все ли иудейские религиозные учителя придерживались такого мнения, но точно известно, что корван охранялся от употребления его в обычных целях. Скорее всего, Иисус не выдвигает обвинений против самих преданий или против использования их в жизни людей, но говорит о том, что осуждение поведения Его учеников со стороны фарисеев выявляет (как заявлял Исайя) их уход от почитания самого закона (а значит и Бога, Который дал его) и превознесение преданий (а значит и человеческого фактора, который породил их). Они не подчиняют сердце и дух Богу, а применяют в своей жизни правила, изобретенные людьми. Итак, Он заявляет: «И делаете многое сему подобное» (13).

В подтверждение сказанному Иисус говорит и о том, что на самом деле оскверняет человека (14–23).

Это, конечно, не пища, которая поступает в наш организм, ибо сама пища никак не влияет на то, что из себя человек представляет. Его суть проявляется в том, что из него исходит. Смысл этих высказываний Иисус объясняет далее, упрекая при этом Своих учеников в непонятливости (17–19)[44].

Следует отметить, что ученики осмелились просить объяснения, хотя чувствовали, что уже не так, как раньше, нуждаются в нем. Иисус, похоже, соглашается с их самооценкой (18)! В стихах 14,15 говорится об осквернении самой сущности человека. Входящее в человека в основном относится к пище (входит в чрево, 19). То, что исходит из него, означает характер человека и его отношение к жизни (то есть все, что в сердце его, 19). Безвредность самой пищи в духовном смысле очевидна (19).

Слова Иисуса в стихах 18,19 являются, по сути дела, утверждением, что всякая пища чиста, и это утверждение выходит за пределы конкретных случаев, обсуждаемых в этом отрывке. Фактически, Иисус отменил как правила, касающиеся пищи и диеты, продиктованные законом, так и «предания», связанные с ними. Можно предположить, что это относится также ко всем ритуальным правилам и их общественному применению. Неужели Иисус отменяет весь закон Моисея? Такое предположение не соответствует Его словам в 7:10 или 1:44 и еще менее тому, что написано в Евангелии от Матфея 5:17–20. И все же здесь, как и у Матфея, предлагается новая, более правильная позиция, с которой следует рассматривать закон Моисея. Иисус напоминает Своим слушателям о духовных целях законов. В Евангелии от Матфея Он призывает их превзойти книжников и фарисеев в выполнении Божьей воли. Иисус предлагает истинную позицию, новую перспективу и новый взгляд. Теперь ученики должны по–новому взглянуть на мир в свете Его учения и всего того, чему еще предстоит произойти в Его служении, включая смерть и воскресение. Церемониальный закон подходит к концу, ибо жертвенная смерть Иисуса обеспечит прощение, очищение и праведность. Общественные требования перестанут иметь силу закона, потому что Божий народ будет создан заново — не по факту физического рождения, но по факту нового рождения через действие Святого Духа в ответ на веру в Христа. Моральные законы обретут истинную глубину, ибо Иисус откроет их изначальный смысл, сокрытый во внутреннем отношении верующего, а не во внешних стандартах общества. Это ясно из Нагорной проповеди в Евангелии от Матфея.