Хан с лицом странника - Вячеслав Софронов

Они ехали вдоль небольшой речушки с заросшими темно-зеленой травой болотистыми берегами, отыскивая место для переправы. Речка впадала в озеро, откуда хорошо был слышен шум крыльев, всплески садящихся на воду птиц и непрерывное кряканье. Меж этими звуками Кучум различил едва доносившееся гоготанье: "Гуси кричат. Значит, скоро зима. Птица друг друга сзывает к отлету".

Солнце, скрытое от них стволами тальника, выбрасывало время от времени острые пики лучиков, высвечивая воду, траву и тонкую сеть паутинки, там и здесь разбросанную по деревьям. Маленький шустрый паучок торопливо подтягивался вверх, спеша поскорее убраться от наезжающего на его паутинку Кучума. "Известие должно быть какое-то, — отметил он про себя, — от Мухамед-Кула давно нет ничего…" Теперь он понял причину беспокойства всех последних дней — отсутствие племянника. Лучше бы он сам повел сотни в поход. Но юношу надо испытать в сражении. Надо. Иначе воина не вырастишь. Хоть и велик риск, но он умел рисковать. А теперь мучился от неизвестности.

Плавный ход его мыслей перебил крик Халика. Он резко натянул поводья и повернул назад. Коротышка махал рукой в сторону леса и вопил во все горло:

— Там змея! Толстенная такая змея на дереве сидела. Чуть меня не укусила! Ой! Ой!

Его ничем не прикрытая трусость и ужас, читаемый в широко раскрытых глазах, рассмешили Кучума.

— Нужен ты ей! Не бойся, не проглотит.

— То сам шайтан! — продолжал голосить Халик. — У него такие красные глаза. Он так на меня смотрел, что я чуть речи не лишился.

— Что-то незаметно… Ладно, езжай рядом. Скоро у озера будем. Что же кинжала даже не взял? Охотник!

— Какой кинжал от шайтана поможет? Найдя, наконец, удобный проход меж деревьями и брод через речку, выехали к кромке озера, которое, загибаясь влево, лежало перед ними как вытканное серебром покрывало неподвижно и величаво. Тут же, едва ли не из-под лошадиных копыт, взлетела стая крупных уток, увлекая за собой другие стаи. Поднялся невообразимый гомон. Анна посмотрела на Кучума и, увидев, что он снял шапочку с головы своего сокола и уже отстегивает цепочку, сделала то же самое. Они почти враз подбросили птиц и залюбовались их полетом.

Оба сокола, набрав высоту, раскинули крылья и, почти касаясь друг друга, поплыли по кругу над озером то чуть опережая один другого, то опять выравниваясь. Так они сделали круг над озером, поднимая с воды птиц, натыкающихся в спешке друг на друга. А соколы, словно и не собирались нападать, легко скользили по небесной глади, поднимаясь все выше и выше.

— Ой, — выказал нетерпение Халик. — Чего они медлят? Когда бить начнут? А может, они сейчас в лес улетят и все…

— Поглядим, — неторопливо ответил Кучум, хотя его и самого подмывало громко крикнуть, заставить соколов броситься на утиные стаи. Азарт охоты все больше разгорался в нем, вытесняя все прежние чувства и желания. Видно тот же азарт передался и Анне, потому что она, не выдержав, закричала что-то на непонятном ему наречии и захлопала в ладоши. Потом хлестнула поводьями коня и поскакала вдоль озера. Кучуму ничего не оставалось, как последовать за ней, а Халик, не желая оставаться один, поплелся сзади.

Наконец, соколы насладившись свободой полета, почти одновременно кинулись в стаю, сбивая птиц и падая вместе с ними на землю.

— К ним! К ним! — радостно взмахнула рукой Анна и направила коня в траву, которая колыхалась и клонилась под ударами соколиных крыльев.

Когда они подъехали к месту падения, сокол, выпущенный Кучумом, не обращая на них внимания, жадно отрывая куски мяса от неподвижно лежащего селезня, и заглатывал их. Вокруг все было усеяно перьями, в воздухе кружились легкие пушинки.

Кучум спрыгнул на землю и протянул руку к птице, но тот защелкал клювом, давая понять, что не собирается отдавать свою добычу.

— Отвлеки его, — крикнул он Анне, скидывая с себя халат и подбираясь к соколу сзади.

Анна тоже сошла на землю и тихонько засвистела, привлекая внимание птицы к себе. Кучум, вытянув вперед руки приготовился набросить на сокола халат, но Халик, подъехавший слишком близко, спугнул его. Сокол, взмахнув крыльями, ушел в высоту.

— Дурень! Чтоб тебя разорвало! — заорал на коротышку Кучум. — Все испортил! Лови теперь его, а то запорю до смерти! Кожу сдеру!

Халик растерялся, испуганно захлопал короткими ресницами и, открыв рот, смотрел за соколом, который словно дразня, кружился неподалеку.

— Подожди, хан, — Анна подняла вверх правую руку, — он сейчас сядет. Давайте отъедем немного в сторону.

Кучум, не переставая ругаться, выхватил плеть, собираясь проучить коротышку, но присутствие девушки смущало его, и он отъехал к зарослям тальника. Халик и Анна тоже спрятались в кустарнике. Сокол, убедившись, что люди ему более не угрожают, вновь опустился на сбитого им селезня. Кучуму без труда удалось набросить на него халат и надеть на голову шапочку.

— Своего сокола я поймаю сама, — улыбнулась Анна и пошла одна по высокой осоке, раздвигая ее руками.

Кучум не видел, как ей это удалось, но вскоре она победно подняла левую руку, на которой сидел, взмахивая крыльями, сокол в плотно накрывающей голову шапочке. В правой руке она держала крупного селезня.

— Молодец девка, — хихикнул оправившийся от испуга Халик.

— Помолчи, — перебил его Кучум, — скажи спасибо, что не выпорол тебя прямо при ней. Понял?

— Понял, мой хан. Халик все понял. Прости. Они запускали соколов еще несколько раз и те снова и снова налетали на беспорядочно мечущихся уток, падая с ними на землю, и добивали. Теперь они, уставшие от битвы и отяжелевшие от еды, легко давались в руки.

Но вот с другой стороны озера послышался свист, крики и Кучум увидел, как стелясь низко над водой, движется маленькое белое облако.

— Гуси! — крикнул он. — Пускай! — и первый подбросил своего сокола вверх.

Анна чуть замешкалась.

— Чего медлишь? Бросай!

Но она лишь отрицательно покачала головой, показывая, что соколу с гусем не справиться, мол, очень большая птица.

— Не твое дело, бросай, тебе говорят! — и он с силой рванул ее сокола к себе.

Тот, словно ждал этого и, сделав небольшой круг, взмыл вверх.

Анна смотрела за его полетом, закусив губу и сжав кулаки.

Выпущенный Кучумом сокол вскоре заметил плывущее над озером белое облако и, сделав несколько уверенных взмахов, оказался над ним. Но, если утки заметив сокола поворачивали к берегу, чтобы укрыться в высокой траве, то гуси, наоборот, устремились к середине озера. Они быстро перестроились, чтобы молодые погодки оказались в центре стаи, а старые и испытанные в многочисленных перелетах самцы заняли их место. Наконец, сокол решился напасть на величавых и, казалось, не замечавших его птиц, каждая из которых была чуть ли не в два раза больше его. Он кинулся прямо в центр стаи, выбрав, по-видимому, кого-то из молодых гусей, но тут же навстречу ему, выставив грозно клювы, устремились два огромных гусака и вынудили свернуть в сторону.

— Что же второй медлит?! — хлестнул в запальчивости себя плетью по голенищу сапога Кучум. — Ему одному не справиться. Вдвоем, вместе надо. Давай, давай! — подбадривал он второго сокола, словно тот мог его услышать.

Но он медленно кружил у берега и, наконец, плавно опустился на вершину одинокого сухого деревца, величественно поглядывая оттуда по сторонам, словно утратил всякий интерес к охоте, людям и всему происходящему.

А тот сокол, что летал над озером, не желал сдаваться. Он летел позади гусиной стаи, уходящей все дальше от берега. Разогнавшись, он снова и снова кидался сверху, пугая молодых гусей, заставляя их выбиваться из общего клина, прижимая все ниже и ниже к воде. Но в самый последний момент вновь набирал высоту, ненадолго оставляя испуганно мечущихся гусей, и налетал уже с другой стороны, грозно щелкая клювом.

— Молодец! Молодец! — кричал возбужденный Кучум, неотрывно следя за соколом, привстав на стременах. — Заставь их упасть в воду!

— Нет! Нет! — замахала руками Анна, будто от ее слов что-то зависело. — На воде ему не справиться.

Но Кучум даже не ответил, может и не слышал вовсе, поглощенный и захваченный охотничьим азартом.

Наконец гуси, оглашая окрестности громким криком, упали на воду на середине озера сбившись в табунок, вытянув длинные шеи, и внимательно следили за парящим над ними хищником. Он проносился столь низко, что едва не задевал крыльями их оранжевые клювы, угрожающе направленные вверх, взмывал ввысь, исчезая из вида, а затем вновь, падая камнем в стаю гусей, пытался заставить их подняться с воды.

— Что я говорила, — не менее возбужденная, чем ее спутник, Анна намотала поводья на правую руку, заставляя коня непрерывно перебирать ногами, пятиться, вытанцовывая под ней, — ему не взять их на воде.