Истинный Хранитель. Делайла - Инна Георгиева

И все исчезло.

Впервые в жизни Василис почувствовал себя котенком, которого сначала долго и нещадно била жизнь, а потом подобрали и приютили даже не люди, а ангелы во плоти. Именно такое ощущение бесконечной доброты, нежности и какого-то физического удовольствия накрыло его с головой. Серафим улыбнулся, зажмурился и едва не замурлыкал от неожиданного подарка. А когда открыл глаза, вокруг была смерть.

Высших демонов не осталось ни одного. Они осыпались прахом, не успев уйти ни в Теневые материи, ни в родной подземный мир. Яков, потрепанный, местами обожженный, снова девственно лысый, поцарапанный и побитый, едва стоял на ногах, вцепившись в дверной косяк. У него в ногах сидела Гелла. Она невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Надо сказать, что демонесса внешне пострадала не так сильно. Но Василис был уверен, что она больше никогда не сможет смотреть в души. Она вряд ли вообще когда-либо сможет смотреть.

— Что это было? — спросил немного ошалевший, но довольный донельзя Даниил. Из-за его спины, потрясенно оглядываясь, выполз Антонио.

— Надо же, живой, — немного удивился Василис. Антонио судорожно сглотнул, оглядывая братскую могилу гораздо более сильных демонов. — Видно, она признала тебя своим. Повезло.

Бес вытаращил глаза, задержался на своем непосредственном начальнике и попытался упасть в обморок.

— А…? — неожиданно словно вспомнил что-то Даниил. — Где сама хозяйка праздника?

Делайлы не было. Василис грустно улыбнулся и подошел к людям.

— Что это? — осторожно приблизившийся бес кивнул на подопечных. Кожа Татьяны и Александра светилась мягким золотистым светом.

— Это — Делайла.

— Не понял… — Даниил почесал затылок, наверное, пытаясь в полном объеме показать глубину своего непонимания.

— Я тоже, — устало вздохнул Василис, садясь рядом с людьми на пол и устало опираясь спиной о бетонную стену. — Я никогда не видел такой трансформации. Из серафима в чистый Свет. Наверное, это и есть суть Истинного Хранителя.

— Что теперь будем делать?

Василис покачал головой и тут же получил по ней хорошую затрещину.

— Какого… ты сделал с моей дочерью…?!

Серафим подпрыгнул как ужаленный.

— Ты гляди, ну прямо зайчик! — не унимался Стелиос. В переднике и с поварешкой в руках, декан производил просто неизгладимое впечатление. — Как из дочурки моей эфемерное существо творить — так это ты первый, а как теперь ее воедино собирать… Что, сразу в кусты?!

— Какое существо? — не понял Василис. — Какой эфир? Откуда собирать?!! Стелиос, я тебе голову на отсечение даю, что если ты сей же час не объяснишь все толком, я тебе…

— Рожу исцарапаю? — фыркнул директор. — Хватит истерить. Я, пока вы где-то в других мирах прохлаждались, успел выведать много интересного про Клятву Хранителя. Так что подымайте людей с земли, не хватало им еще воспаление каких-то органов заработать, и пошли наверх. Там, кстати, Алеша точно так же сияет. Она всю семью прикрыла.

— А чему это ты так радуешься?

— Как — чему? — искренне удивился Стелиос. — Я замечательную дочку вырастил! Сильную, самоотверженную, умницу какую. А красавицу!.. И что самое главное — работает она от души. Но без фанатизма.

И на отчаянно-недоуменный взгляд Василиса пояснил:

— Все можно исправить. Кстати, теперь, когда Нижний мир благодаря Делайле получил потрясающую встряску, а семья людей полностью защищена от Темных сил, у нас есть на это достаточно времени. Эй, Яков!

Потрепанный демон медленно повернул голову на звук. Директор дождался, пока процесс завершится, нашел глазами немного безумный взгляд Верховного, сложил руки на груди и выдал:

— Уважаемый, сгинь, будь так любезен. И кошку свою драную забери! Нечего в подъезде мусорить.

Эпилог

Хм… Где это я? Вокруг всеми оттенками розового цвета переливается туман. Словно большое перистое облако. Пола под ногами нет. Или это я уже без крыльев летать научилась… Попробовала поднять голову и чуть не скончалась от целого спектра незабываемых ощущений. Небо, как болит шея! Что со мной случилось? Какой нехороший демон меня так бил?

— Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдо…кхм… Леди?!

Я обернулась на голос и увидела маленького сгорбленного дедушку. Взгляд сразу притянула его окладистая, как у деда Мороза, борода.

— Здравствуйте! — вежливо поприветствовала его я. — Меня зовут Делайла.

— Ну… э… — смутился старец. — А чавось ты тут делаешь?

Оглядевшись по сторонам еще раз, я только пожала плечами:

— Извините, дедушка, но я даже не знаю, где я.

— Ну… — задумчиво протянул он. — Коли не знаешь, то это горе — поправимо. Ходём со мной.

Дедушка взял меня за руку и повел куда-то вперед. Вернее, мы поплыли друг за другом в клубящемся тумане.

— Гляди, — остановился, наконец, старик. Он взмахнул рукой, и туман расступился в стороны, открыв мне как будто небольшое окошко. В него я увидела сидящего рядом с людьми Василиса, испуганного Антонио и блаженно улыбающегося Даниила. Через мгновение туман скрыл от меня эту картину.

— Это — Сфера, дитятко.

Я недоверчиво покрутила головой:

— Как-то непохоже…

— Конечно, кхе-кхе… Это не тот сад, к которому ты привыкла, ага? — Дедуля усмехнулся в бороду. — Да только это и есть Сфера. Первая. Настоящая.

— Спасибо вам за экскурсию, — я взмахнула руками и отлетела от окна. Если Сфера так названа не случайно, то мы сейчас находимся в круглом стеклянном шаре. Бесподобная перспективка. — Мне очень нужно выбираться отсюда. И как можно скорее.

— А как? — улыбаясь, поинтересовался старик. Кажется, я все-таки не ошиблась — в шаре не было предусмотрено дверей.

— Я думала, вы мне подскажете.

Вот тут он захохотал в голос, правда, ненадолго. Смех прервал кашель, затем старик схватился за поясницу и принялся кряхтеть:

— Радикулит замучил, зараза… Ой, простите, Леди…

— Не волнуйтесь, дедушка, — я помогла старику распрямиться. — Мы найдем выход. Я найду. Обязательно. Ато меня Василис убьет.

— Какой Василис? Может, его гнев как-раз-таки лучше здесь пересидеть?

— От его гнева нигде не спрячешься… — вздохнула я. — Но… все же, как мне обращаться к Вам, дедушка?

— Эх… Что уж там… Обращаться… Так и обращайся — дедушка. А вообще-то я — Хранитель.

— Кто?! — выпучила я глаза.

— Хранитель, — повторил старик, назидательно подымая палец вверх. — Истинный, между прочим.

И вот тут мне поплохело окончательно.