Капкан для жениха - Елена Малиновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она утверждает, будто знает способ, при помощи которого одна арахния может забрать тень у другой. – Эдриан невежливо ткнул пальцем в Миколику и громко фыркнул, как будто удивленный недогадливостью собеседника. – Если это так, то я предлагаю вам сделку: вы помогаете Тамике избавиться от тени и отдаете мне Виллоби. Я понимаю, что королева жаждет заполучить его на свой суд. Но вряд ли она будет слишком гневаться, узнав, что проклятый некромант, так часто использующий свой дар во вред другим, погиб во время магического поединка между вами. Тем более вы порадуете королеву Виолу ценнейшими и редчайшими экземплярами для ее зверинца. Ведь перед своим окончательным переселением в новое тело, я устрою так, что сюда явится Арчер. Он, как и все драконы, порывист и горяч. Узнав, что его невеста избавилась от ненавистной тени, он наверняка ринется сюда, позабыв обо всем на свете. А тут его встретите вы.
– Ты с ума сошел! – простонала Ульрика. – Эдриан, ты просто ненормальный! Я не могу поверить своим ушам…
Эдриан, не глядя на фею, прищелкнул пальцами, и она оборвала фразу на полуслове. Раздался звук глухого удара, будто бедняжка свалилась с каминной полки на пол, испуганный вскрик Фрея и рычание Мышки. Но я не видела, что произошло с Ульрикой, поскольку подлый маг, занявший мое тело, не кинул даже взгляда в ту сторону.
– А ваши друзья? – осведомился Седрик. – Насколько я понимаю, они не согласны с вашим решением.
– И что? – Эдриан презрительно пожал плечами. – Ульрика – шумная вредная мелочь, которой давно пора подкоротить слишком острый язычок и пообтрепать крылышки. Фрей… Деревенский простофиля. Честный, отважный, трусоват, правда, слегка, да кто без изъяна, и наивный без меры. Да, он предан Мике, но вряд ли полезет в драку, поскольку той угроза как раз и не грозит. Напротив, должен быть благодарен мне, поскольку таким образом я избавляю его подругу от угрозы оказаться в зверинце. Пусть даже вы пожалеете Мику и удовлетворитесь лишь одной арахнией, но ведь когда-нибудь на ее пути обязательно встретится другой охотник за сумеречными созданиями, который не будет настолько добр. А Морган… О, полагаю, с его стороны опасность вам как раз и не грозит, потому что…
– Я не дурак, способен увидеть и понять очевидные вещи, – резко оборвал его Седрик. – А любовные треугольники – вещь как раз весьма и весьма обычная и распространенная.
В глубине моей души шевельнулась слабая надежда. Интересно, мне послышалось, или в голосе некроманта действительно прорезалась раздражение? Неужели он злится на Эдриана и выслушивает все это лишь потому, что желает узнать, насколько далеко тот способен зайти по дороге предательства?
Но почти сразу я отказалась от этой мысли, вновь заметив, каким неподдельным интересом горят глаза некроманта. Нет, скорее всего, ему просто неприятно говорить о любовных треугольниках. Наверное, было в его прошлом какое-то весьма болезненное происшествие, связанное с этим…
– И еще, я никак не могу понять, вам-то какой резон от всего этого, – вкрадчиво продолжил тем временем Седрик, совладав с мимолетной вспышкой гнева. – Почему вы так печетесь об этой юной арахнии? Я вполне могу уступить вам тело Виллоби и просто так. Скажем, пообещаете, что при удобном случае отблагодарите меня ответной услугой – и до поры до времени разойдемся в разные стороны, довольные друг другом. Все-таки иметь в друзьях известного мага прошлого, внезапно вернувшегося из небытия, – дорогого стоит. Но нет, у меня такое чувство, будто вы желаете именно разделаться с юным Ульером. И не хотите упустить удобного шанса.
– Пожалуй, в чем-то вы правы. – Эдриан негромко хихикнул, будто нашел что-то забавное в высказывании некроманта и в упор не замечая тяжелого напряженного молчания со стороны остальных. – Я действительно очень хочу, чтобы в зверинце ее величества оказался сумеречный дракон. Но не потому, что испытываю к Арчеру Ульеру личную неприязнь. Напротив, он мне даже симпатичен. Парень производит весьма приятное впечатление, особенно на фоне прочих своих слегка безумных родственников. Дело в другом…
Эдриан замялся, словно стыдясь озвучить истинную причину. Но я уже догадалась о его настоящих резонах. И вдруг осознала, что начинаю ненавидеть мага. Да будь проклят тот день, точнее, та ночь, когда я заключила с ним договор! Подумать только, он не исполнил своего обещания, поскольку я по-прежнему не являюсь одной из Ульеров, но осмелился после этого посягнуть на самое дорогое, что у меня есть!
«Не ври, – неожиданно вступил со мной в мысленный диалог Эдриан. – Арчер – далеко не самое дорогое, что у тебя есть. Ты и сама уже понимаешь, что не любишь его, а он не любит тебя. Просто все пытаешься доказать что-то этим твердолобым драконам. Желаешь, чтобы они ахнули и признали собственную неправоту, прослезившись от раскаяния. Потому и жаждешь избавиться от тени. А как же, свершить то, что прежде никому было не под силу! Ладно, предположим, от тени тебе действительно было бы не лишним избавиться. Но Арчер – не пара тебе! Лучше посмотри на другого».
Я язвительно фыркнула. Замечательное оправдание для предательства, ничего не скажешь! Хорошо, а если я пообещаю, что забуду об Арчере? Тогда, интересно, Эдриан откажется от своей сумасбродной идеи заточить его в зверинце?
«Нет, не откажусь, – спокойно ответил тот, по всей видимости, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Потому что, увы, но в моем поступке есть выгода и для меня лично. Из-за маниакальной убежденности в существовании драконов и прочих существ, способных скрывать свою истинную суть в тени, я в свое время превратился в посмешище для всех. Так называемые доброжелатели со злорадством доносили до меня слухи, ходившие по столице. Мол, найн Эдриан Жиральд совершенно повредился головой, раз ему всякие чудовища в тенях мерещатся. Да, тогда меня называли безумцем. Пусть хотя бы теперь, с опозданием в два века, но справедливость восторжествует! Если Седрик продемонстрирует дракона, то все тут же вспомнят обо мне и о моих трудах. Самая благодатная почва для воскрешения!»
В голосе Эдриана прозвучали мечтательные нотки, и он замолчал, наверняка представляя свое триумфальное возвращение и возрождение. Званые приемы, устроенные в его честь, аудиенция у королевы… Мне только одно непонятно, а как он заставит Арчера продемонстрировать свою истинную суть?
«Об этом не беспокойся».
Эдриан препротивно хихикнул, чем мгновенно убил остатки моих добрых чувств к нему. Вспомнились все его якобы случайные оговорки и та печальная слава, которая шла о маге среди сумеречных созданий. Неужели он намеревается пытать Арчера? Но если так – то я просто обязана его остановить!
Я опять попыталась сосредоточиться и изгнать наглеца на задворки своего сознания, где ему и полагалось быть. И в очередной раз Эдриан не обратил на это ни малейшего внимания.
– Простите, – проговорил он, обращаясь к Седрику, который терпеливо дожидался окончания нашей мысленной перепалки. – Просто моя милая подруга несколько не согласна с той судьбой, которая ожидает Арчера Ульера, если вы примите мое предложение. Но это в принципе понятно, учитывая, что она еще не оставила глупой надежды войти в драконий род.
– И вы не переживаете по этому поводу? – спросил Седрик.
– Девичья память короткая. – Эдриан мерзко хохотнул. – Более чем уверен, что Мика быстро забудет Арчера. Тем более когда поймет, что я действовал лишь во благо ей. Но хватит об этом. На чем я там остановился?
– На ваших истинных резонах, – напомнил ему Седрик. – Вы собирались рассказать мне, почему на самом деле так желаете заточить несчастного Ульера в королевский зверинец.
На этом месте я позволила себе отвлечься, поскольку Эдриан с воодушевлением начал излагать уже известные мне соображения. А значит, у меня было несколько минут, чтобы сосредоточиться и попытаться придумать выход из этой безвыходной, в общем-то ситуации.
Рассказывая о своих великих планах по возвращению из небытия, Эдриан принялся нервно расхаживать по комнате, поэтому в поле моего зрения периодически появлялся то Морган, словно заснувший в кресле, то бледный от возмущения Фрей, который, однако, молчал и баюкал на своих огромных ручищах Ульрику, пострадавшую от заклятия мага. Фея была жива, по крайней мере ее крылышки продолжали ровно светиться, а на щеках горел яркий, словно чахоточный, румянец, и я позволила себе мысленный облегченный вздох. Хорошо, что Эдриан ее не убил. А то с него сталось бы.
Удивительное дело, но я совершенно не узнавала Эдриана. Мы прожили друг с другом бок о бок несколько месяцев. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Но у меня было такое чувство, будто передо мной сейчас предстал незнакомец. Очень хитрый, изворотливый и жестокий негодяй, способный без зазрения совести и без капли жалости устранить любую преграду с пути осуществления своих планов. И это меня пугало. Неужели я настолько не умею разбираться в людях, если за все это время не разгадала, какой он на самом деле? А еще имеет наглость обвинять в чем-то сумеречных созданий! Если рассуждать здраво, то обычные люди бывают куда опаснее, чем мои сородичи. Потому как сжились со своим зверем настолько, что его просто невозможно увидеть и почувствовать.