Походы норманнов на Русь - Александр Леонтьев

Харальд, говорится в одноименной саге, «провел в Гардарики несколько зим и ходил походами по Восточному Пути». Вскоре он решил отправиться в Страну Греков (Византию) и со своей боевой дружиной пошел по известному пути «из варяг — в греки», пока не достиг Миклагарда (Константинополя). Он поступил на службу к императору, затем стал предводителем всех верингов (так в Византии называли варяжскую дружину) и успешно с ними воевал в южных морях с корсарами.

В течение десяти лет (1034–1042) служил он византийскому императору, его дружина на боевых кораблях однажды достигла даже Страны Сарацин (Африки), где он захватил более восьмидесяти городов, награбил столько золота, драгоценностей и сколотил такое огромное богатство, какое не удавалось сделать до него ни одному норвежскому конунгу. Адам Бременский (1070) подтверждает сведения о значительном богатстве Харальда, приобретенном в Византии за годы службы словами: «Став воином императора, он участвовал во многих битвах против сарацин на море и скифов на суше, прославившись доблестью и скопив большое богатство» (Adam, lib. III, сар. XIII).

Все имущество, говорится далее в исландской саге, какое он добыл в походах, Харальд «посылал с верными людьми на север в Хольмгард на хранение к Ярислейфу конунгу, и там скопились безмерные сокровища». Т. е., выходит, все эти годы князь Ярослав Мудрый был главным хранителем бесценных сокровищ будущего норвежского конунга, награбленных боевыми походами в южных странах, «той части мира, которая всего богаче золотом и драгоценностями».

В это время до Харальда дошел слух, что сын Олафа Святого, его племянник Магнус, стал конунгом всей Норвегии. Харальд засобирался на родину, но, когда об этом узнала жена императора Зоэ (Зоя Богатая), она впала в неописуемый гнев и объявила, что Харальд присвоил имущество греческого конунга, которое захватил во время боевых походов. Причиной такого отношения к прославленному воину оказалось банальной: Зоэ размечталась оженить Харальда на себе, хотя, как известно, первые два ее мужа-императора умерли (Роман Аргир — в 1034 и Михаил Пафлагонянин — в 1041). И при живом третьем муже-императоре Михаиле Калафате ей захотелось оказаться в объятиях нового муженька на законных основаниях. На наш взгляд, все же ее больше прельщало богатство сурового скандинавского воина, а не его положение, фигура и внешность. В результате ее криков об ограблении императора Харальд оказался за тюремной решеткой.

Из темницы его спасла какая-то женщина с двумя слугами, они бросили веревку сверху башни, в которой он был заточен, и вытащили наверх. Харальд тотчас отправился к своим верингам и, вооружившись, ворвался в спальню спящего императора и в назидание за несправедливый арест выколол ему глаза (21 апреля 1042 г.). Захватив две галейды, беглецы отправились в Черное море, а затем, как в саге, Харальд «оттуда поехал в Восточную Державу».

Когда норвежский викинг прибыл в Хольмгард, Ярислейф как всегда оказал ему достойный прием. Харальд провел у него зиму, получил все те богатства и драгоценности, которые он посылал в Гардарики из Миклагарда, хранившиеся эти годы у Ярислейфа. А зимой знатный норвежец посватался к дочери Ярислейфа и, естественно, отказа от отца не получил, несмотря на нежелание невесты к заключению этого брака («не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности», признавался в одной из вис сам Харальд).

Но тем не менее отгремела свадьба и женой будущего норвежского конунга стала Элисабет (Елизавета Ярославна, 1025 года рождения), которую норвежцы звали Эллиив. Кстати, имени дочери русского князя Ярослава Мудрого не найти в наших летописях, ее имя известно только по исландским сагам.

В сборнике саг под названием «Хульда», составленным в XIII веке, изложены подробности этой свадьбы, которых нет в «Круге земном» Стурлуссона: «Харальд ездил по всему Аустрвегу и совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил. Конунга Ярислейфа и княгини Инигигерд была дочь, которую звали Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Харальд завел разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жены, сказал, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением. Конунг отвечает на эту речь хорошо и сказал так: «Это хорошо сказано; думается мне, во многих отношениях дочери моей подходит то, что касается самого тебя; но здесь могут начать говорить крупные хлвдинги, что это было бы несколько поспешное решение, если бы я отдал ее чужестранцу, у которого нет государства для управления и который к тому же недостаточно богат движимым имуществом. Но я не хочу тем не менее отказывать тебе в этой женитьбе; лучше оставить тебе почет до подходящего времени, даже если ты немного подождешь; используешь ты для этого, полагаем мы, и святость конунга Олафа, и твое собственное физическое и духовное совершенство, поскольку ты так здесь прожил, что себе ты приобрел славу, а нам почет и большой успех нашему государству; очень вероятно также, что, начавшись, таким образом, увеличится еще больше твоя слава и почет». («Четыре норвежских конунга на Руси» перевод Т. Н. Джаксон.)

Еще в сагах упоминается, что у Харальда и его жены Эллисив родились две дочери, одну звали Мария, другую — Ингигерд. Они позднее окажутся на Оркнейских островах, где Мария скончалась в один год, когда погиб отец, а «Елизавета и Ингигерд, перезимовав там, отправились весной с запада». Дальше их следы пропадают. Хотя, известно, позднее Ингигерд стала женой датского конунга Олафа Голода.

Ранней весной 1043 года Харальд отправился в Альдейгьюборг, где правил в это время родственник Ингигерд — Эйлив, сын ярла Рёнгвальда. Там они снарядили корабли, а при наступлении лета вышли в море и взяли курс на запад, в Швецию.

После смерти Магнуса Доброго в 1047 году Харальд Сигурдарсон, прозванный позднее Суровым Правителем, становится конунгом Норвегии.

Затем почти двести лет в древнеисландских произведениях не найти известий о походах норманнов в Гардарики. И не удивительно, с гибелью Харальда Сурового, погибшего в 1066 году у английского города Стэмфордбриджа закончилась знаменитая эпоха викингов, длившаяся почти три столетия. Хотя стоит сразу отметить, походы норманнов все же продолжались, правда, уже не так интенсивно, и в основном на Север, в Биармию, где отмечены историками до последней их поездки в эту страну в 1222 году. Опричинах возможного прекращения таких путешествий говорилось выше.

Зато в наших летописях, начиная с XI столетия, есть упоминания о набегах викингов со стороны другой скандинавской страны — Швеции, откуда на Гардарики совершали морские походы уже свеи, так называли в те времена шведский народ. Он получил такое имя по названию центрального района Швеции — Свеарике (Свея), от которого в конце X — начале XI века впоследствии и возникло само Свейское (шведское) государство.

Выше говорилось о походе ярла Свейна Хакорнасона со своим войском на Гардарики, где он, по наущению шведского короля Олафа Шётконунга, все лето 1015 года разорял и грабил ее селения, пока его не покарал бог. В наших летописях не найти упоминания об этом вторжении, летописец, вероятно, посчитал это не таким важным делом, так как в тот год произошли куда более значимые события — умер великий князь Владимир и между его сыновьями за обладание Киевом разгорелась война.

Во времена правления Ярослава Мудрого с благословения того же короля Олафа Шведского под предводительством хлвдинга по имени Ингвар был совершен еще один поход в Гардарики, который считается последним викингским походом свеев на Восточные земли. В рунических надписях на памятных стелах, расположенных по берегам озера Меларен, упоминаются погибшие в походе с Ингваром воины и корабельщики: «Они отважно уехали далеко за золотом и на востоке кормили орлов». Однако когда знакомишься с содержанием «Саги об Ингваре Путешественнике», то возникает сомнение, что они могли погибнуть именно в Гардарики. Там говорится следующее: когда Ингвар возмужал, то собрал отряд викингов и получил от своего родича шведского короля Олафа Шёт-конунга 30 оснащенных кораблей, на которых отправился в Гардарики, где был достойно принят Ярислейфом. В этой стране он провел три года и «ездил по всему Восточному государству», а затем отправился в боевой поход на Константинополь.

Не исключено, что нападение шведов на Новгородское княжество под водительством ярла Свейна Хакорнасона, да и это хотя будто бы мирное вторжение Ингвара со своими викингами, заставило подумать Ярослава Мудрого, как обезопасить себя от вторжений из-за моря с запада. Лучшего способа, как породниться со шведским королем, было не придумать. Князь перед свадьбой ради этого даже согласился на требование будущей жены Ингигерд отдать в правление ее шведскому родственнику ярлу Рёнгвальду Ладожскую область (Альдейгьюборг), что он и сделал после венчания. Зато некоторое время мог жить в относительном спокойствии, во всяком случае считать себя защищенным от нападений шведов — точно.