Отщепенец. Книга 4 - Алексей Ермоленков

Меня заключили в кокон из стихийного металла. Сначала я хотел, было, вытянуть из него энергию, но потом подумал, почему бы не перехватить управление? Вдруг такое возможно? Сильно сомневаюсь, что Джамбулату столько стихийного металла натаскали сущности, а это значит, что его можно отобрать в сражении. Вопрос только в том, как это сделать?

Я внимательно посмотрел на окружающие меня энергии и кажется, начал понимать. Дело в том, что мой стихийный металл и металл моего противника отличались лишь еле заметным оттенком. И когда я присмотрелся внимательнее, то понял, что у моего противника стихийный металл приобрел бледный оттенок цвета его ауры. Похоже, именно так и привязываются частички истинной стихии к человеку. Это значит, что мне нужно всего лишь избавить истинную стихию от примесей чужой ауры.

И я тут же подумал про фиолетовый огонь. Ведь он не уничтожает энергию, просто ее освобождает от чужого влияния. Поэтому я убрал немного, стихийного металла и выпустил наружу каплю фиолетового пламени. Поднес ее поближе к стихийному металлу противника и почувствовал, как его аура начала сгорать. Оставался лишь чистый стихийный металл. Я тут же потянулся к нему и коснувшись его, сделал его своим. Кажется, я разобрался, где мне дальше брать истинные стихии.

Я ускорил этот процесс, и вскоре весь кокон, что окружал меня, полностью подчинялся мне. В голема превращаться я не стал. Я просто сделал из стихийного металла пули. И запустил их в противников. Точнее, сделал вихрь из пуль и принялся отвлекать их, поскольку Судя по тому, как они зашевелились, они явно задумали какую-то пакость.

Вызвав еще жидкий ветер и концентрированный огонь, Я принялся отбирать у инквизиторов, их истинные стихии, и этим умудрился навести серьезную панику в их рядах. Они не понимали, как я это делаю, они не могли понять, как я убиваю и почему даже самые сильные щиты под моим напором просто трескаются как скорлупа.

Поле боя превратилось в снежно-огненно-ледяную вьюгу, но все равно противник как-то умудрялся видеть меня. Однако это им совсем никак не помогало. Они продолжали умирать один за другим, и ничего их не могло спасти. А когда в бой вступили и мои бойцы, сразу стало понятно, чем все закончится. И тут с десяток воинов отделились и рванули в сторону моего антипода, сопровождая какого-то пацана. Я попытался их остановить, но под мою магию тут же бросился один из Магарархов., прикрывая убегающих своим телом. Похоже, этот пацан кто-то очень важный, раз его так рьяно защищают.

Пришлось отпускать убегающих, чуть позже ими займусь. А пока я налёг, на тех, кто еще был жив. Бой был действительно сложным, поскольку я собирался не просто убить их, а еще и продемонстрировать, что не стоит убивать тех, кто находится под защитой клана охотников. В результате я перебил всех, оставив в живых только двоих. И то они не могли даже на ногах удержаться. Я держал их при смерти на всякий случай.

Оставив своих бойцов приглядывать, за инквизиторами. Я направился. Туда, где скрывался мой антипод.

— Как же я рад, что и ты здесь. А главное, я рад тому, что сбежать тебе некуда. Так теперь тебя зовут Шульц? Знай одно — умереть я тебе не позволю. — обратился я к своему антиподу.

— Приятно, когда о твоей жизни и здоровье заботятся, — Оскалился Шульц. — Ты что, считаешь, что я не подготовился к встрече с тобой, видя, что ты вытворял на войне? Если так, то это очень хорошо. Я люблю, когда меня недооценивают.

Десять Магарархов Окружили какого-то пацана.

— Кто он? — поинтересовался я.

— Он тот, кого тебе лучше не трогать. Иначе умрешь не только ты, но и весь клан Охотников, — ответил Шульц.

— А вот это вряд ли, — ответил я и бросился к антиподу, но он оказался очень прытким. А охрана молодого парня еще более шустрой. Они атаковали меня, не позволив дотянуться до антипода. Я вновь открыл все пять стихийных порталов и вынул оттуда, стихийные вещества. Эти десять человек показались мне куда более сильными, чем те шесть десятков, которые я недавно перебил.

И я оказался прав. Передо мной стояли десть платиновых Магарархов.

Нефтегазовое месторождение Арктики.

Блуждающую душу, которую призвали проклятьем в этот мир, в предыдущем мире звали Латир. Тогда его казнили, именно поэтому он и смог переродиться при помощи проклятья. Но в этой жизни он может стать Властелином, и Латир своего упускать не собирался. Ему всего то нужно было грохнуть одного человека. Точнее, не совсем человека Пожирателя, но какая разница? И опыт в убийстве людей у него был огромный. Вот только когда он впервые встретился с тем, кого ему придется убить, он понял, что просто это не будет.

Поэтому планы быстро покончить с местным олухом-героем, он отложил в долгий ящик, поскольку не владел таким телом, которое бы могло ему противостоять в то время, и навыков, чтобы занять нужное для этой цели тело у него ещё не было. Поэтому Латир поступил намного умнее. Он собрал всю информацию по Никитару, которую только удалось собрать. И проанализировав ее, внимательно понял, что с такой силой нужно бороться только большей силой. А для этого ему нужен выход на главу самого сильного клана в этом мире.

Убеждать людей в том, что выгодно ему, Латир умел хорошо. В прошлом мире очень многие влиятельные особы плясали под его дудку, при этом считая, что это именно они сами, приняли такое решение. Он очень умело манипулировал людьми. Именно благодаря этому навыку он и оказался в клане Святой Инквизиции. Пусть простым разнорабочим, но это не имело значения. Главное, что он оказался в Центральном отделении. И устранив парочку конкурентов он смог оказаться возле главы клана в самый подходящий момент.

А именно в тот момент, когда тот себя плохо контролировал. Будь он тогда чуть осмотрительнее то проверил бы своего будущего помощника сразу же, но он этого не сделал. А потом Латир втерся к нему в доверие и начал давать советы. Давать их только тогда, когда его об этом спрашивали. И советы его были очень качественными. Такими, что глава смог их оценить и незаметно привязаться к своему новому помощнику.

Глава 15

Нефтегазовое месторождение Арктики.

Потихоньку, капая главе Святой Инквизиции на мозг и давя на слабые точки его тщеславия и самолюбия Латир сумел подвести Бертрама к умозаключению, что во всех