Хиттер - Анатолий Заклинский

— Не сделают, если первыми его сделаете вы!

— А если нет?

— Надо сделать так, чтобы да.

— Если что, эти Горловцы нашу защиту сомнут.

— Вы отработайте так, чтобы получалось, а защиту усилите потом, когда нападение будет отточенным.

До конца тренировки они играли сходные комбинации, отличавшиеся лишь способом доставки мяча. Главным было отработать их так, чтобы они получались на автомате, а игроки были готовы в любой ситуации достигать нужного результата. Виталию при некоторых вариантах развития событий доставалась роль того, кто будет делать хит, и он для себя дополнительно отрабатывал варианты блокировки и обхода контрольного игрока.

— А почему их называют Горловцами? — спросил Виталий Михаила, когда они шли домой.

— Ну, они учатся в школе имени Горлова.

— А, — протянул Виталий. А кто это?

— Ну, это типа какой-то деятель. Был. Он больше у нас знаменит, чем вообще по империи.

— Понятно. А играют они очень хорошо?

— Неплохо. Всегда были нашей грозой, но мы то и дело их побеждали.

— В этот бы раз так.

— Не бойся, Заруба, будь смелее, и никто тебе не будет страшен.

— Заруба? — обиженно сказал Виталий, меня так в детстве дразнили.

— Да? Ты обижался?

— Конечно.

— А по мне — нормальная кличка. И вообще, главное — человек какой.

— Ну, да.

— Сходим завтра в парк?

— Да, надо бы.

— Ну тогда, значит, как обычно. Если что — напишу.

— Ага. Пока.

На следующей игре Виталий понял, почему их первый матч все называли простым. Новые противники вообще не давали продохнуть, не говоря уже о том, чтобы полностью разыграть хотя бы одну комбинацию. Каждая минута на площадке была настоящим кошмаром. Виталий бегал как никогда много, и сейчас начал осознавать, насколько ему не хватает скорости и выносливости. У него заканчивались силы, он задыхался, но противники были далеко впереди.

В конце схватки Виталий пытался перехватить мяч, но нападающий жёстко оттолкнул его, отчего Зарубин упал на пол. Через секунду противники сделали финальный хит, после чего сразу раздался последний свисток судьи, обозначивший окончание этой тяжелейшей игры.

Виталий бы с радостью остался лежать на этом холодном деревянном полу. Он был настолько замучен, что не было ему дела ни до чего: ни до их поражения, ни до того, что он глупо выглядит, лёжа на полу посреди площадки. Однако, не встать было нельзя. Нужно было идти в раздевалку и ехать домой, а там уже можно и отдохнуть.

— Да уж, — протянул Томин, снимая форму, — не ждал от них такого.

— А что ты хотел? У них же этот, как его, Гриша. Он же раньше за сто восьмую играл, — ответил Железняков, — они в хит даже ездили три года подряд.

— Он перешёл в другую команду? — спросил Мышевский.

— По ходу да.

— Теперь продыху не дадут, — добавил Томин.

После тёплого душа вдвойне хотелось лечь и уснуть, а не плестись до метро по холодной ноябрьской улице. В вагоне Виталий задремал, а проснулся от того, что его толкал под бок Михаил.

— Наша. Вставай.

Виталий послушно поднялся с места и, преодолевая полусонное состояние, вслед за Михаилом отправился на выход.

— Устал? — спросил Михаил, когда они вышли из метро.

— Сейчас усну.

— Привыкай. Это ещё не самая тяжёлая игра была.

— Бывает и хуже?

— Бывает.

— Кстати, может… — Виталий внезапно замолчал.

— Может, что? — спросил Томин.

— Может, будем бегать?

— Ну не знаю. Физкультуры мало?

— Да. Я половину перехватов не мог сделать, потому что не догнал.

— Понимаю. Ладно, посмотрим.

— Слушай, а мы не вылетим из чемпионата?

— Пока нет. Одно поражение это не очень страшно.

— Это хорошо.

— Вот весной начнутся игры на вылет, там будет жарко. Готовься.

— Думаю, успеем.

— Ладно. Бывай, — Михаил повернул в сторону своего дома.

Дальше Виталий устало побрёл один, оставшись наедине со своими мыслями. Когда ты представляешь себе тяжесть игры — это одно, но когда ты испытываешь её на собственной шкуре — это совсем другое. И сейчас Зарубин это ощутил в полной мере. А то, что по словам Михаила, это было ещё не самое страшное, Виталия пугало ещё больше.

Есть Виталию почти не хотелось, поэтому, придя домой, он лишь немного перекусил, умылся и лёг спать, пожелав всем спокойной ночи.

— Как прошла игра? — голос Лены вкрался в полудремоту Виталия.

— Ужасно, — ответил Зарубин, открыв глаза.

— А чего так? — удивилась Лена.

— Противник попался сильный. А почему ты не пришла?

— Не могла, прости.

— Нестрашно. Хорошо, что ты это позорище не увидела, — улыбнулся Виталий.

— Так уж и позорище. Какой счёт хоть?

— Семь — четыре.

— Ого.

— Вот и я о том же.

— Ну, это не страшно, вы ещё наверстаете, — подбодрила девушка.

Прозвенел звонок, и Лена отправилась на своё место, а к Виталию подсел запыхавшийся Томин.

— Уф. Думал, не успею. Привет.

— Привет. Чего запыхался? Бегом бежал?

— Ага. Проспал, блин.

— Бывает.

В класс вошла учительница физики, и все дружно замолчали.

Этот урок стал очень неудачным для Ани. Если домашнюю работу она ещё хоть как-то выполнила, то по беглому общему тесту получила два балла, из-за большого количества ошибок. Виталию было очень её жаль, но помочь ей сейчас он ничем не мог.

— Что насчёт вечера? — спросил Виталий Михаила, когда они выходили с последнего урока.

— Что, Зарубин, свидание назначаешь? — неожиданно спросил обогнавший их Смирнов.

— Чего? — в один голос спросили Виталий и Михаил.

— Да ладно, девчонки, не горячитесь, — рассмеялся Ваня.

— Кто девчонка, слышь, ты? — злобно спросил Виталий.

— А ещё кто-то есть?

— Заткнулся бы ты, — злобно сказал Томин.

— Ой, уже боюсь, — рассмеялся Ваня.

— Ну держись, тварь! — злобно буркнул Виталий и бросился на Смирнова.

Дисциплина в школе была важной составляющей, особенно для классов первого уровня. Считалось, что они должны подавать пример всем остальным. Нетрудно предположить, что после такого инцидента, как драка, оба сидели в кабинете директора в окружении учителей. Сидел там и Томин, который пытался остановить драку, потому что, в отличие от Виталия, отдавал себе отчёт о возможных последствиях.

— Ну, что мне с вами делать? — начала директор после недолгого молчания, — обоих на уровень ниже?

— Не надо, — пробурчал Ваня.

— А что тогда, Смирнов?

Он промолчал в ответ.

— Что случилось, Томин? — спросил Игорь Валерьевич.

— Ну, выходили мы из класса, Виталик и спрашивает: «Что насчёт вечера?», мы побегать хотели, а тут Смирнов выскакивает сзади и говорит: «Что, Зарубин, свидание назначаешь?» Ну и началось.

— Это так? — спросила директор Смирнова.

— Так, — нехотя ответил тот, — я же просто пошутил.

— Шуточки, — заметил тренер, стоявший у входа, облокотившись на дверной косяк.

— А Смирнов в последнее время вообще за языком не следит, — добавила учительница химии.

— А бегать зачем собирались? — тренер задал вопрос, казалось бы, не относящийся к делу, однако, все ждали ответа.

— Вчера на игре понял, что бегаю плохо, — ответил Виталий.

— Форму хотели поднять, — добавил Михаил.

— Молодцы. Хвалю, — сказал тренер.

— Неважно, — вступила директор, — дисциплина есть дисциплина. И в школе, будьте добры, ведите себя подобающе.

— Я считаю, оба усвоили урок, — вступился Игорь Валерьевич, — поэтому можно ограничиться строгим выговором для обоих.

— Поддерживаю, — добавил тренер.

В личные профили каждого были внесены соответствующие пометки, а родителям высланы сообщения с просьбой обратить на это внимание и принять соответствующие меры.

— Повезло тебе, — злобно сказал Смирнов, когда они вышли из директорской.

— А тебе дважды повезло, — ответил Виталий.

— Пошёл ты, — бросил Смирнов, направившись на выход.

— Тихо, — успокоил Виталия Томин.

— В библиотеку идёшь? — спросил Виталий, как ни в чём не бывало.

— Нет. Мне надо бежать. Дела.

— Так что насчёт вечера? — улыбнулся Зарубин.

— Слушай, давай лучше завтра.

— Ну ладно. Пока. Пойду в библиотеку.

— Давай. Удачи.

Настроение было испорчено, но Виталий постарался продолжить свой день так, как если бы ничего не произошло. На автомате пройдя в библиотеку, он сел за стол и уткнулся в учебник.

— Привет, — раздался осторожный голос.

— Привет, — Виталий поднял глаза и увидел Аню.

— Можно?

— Конечно, — улыбнулся Виталий.

— Я видела драку, — осторожно сказала Аня, сев.

— Серьёзно?

— Да. Её все видели.

— И как? — поинтересовался Зарубин.