Телекинез - Дмитрий Кожущенко

— А почему ты не хочешь уходить? Что тебя держит? — Спросила Катя.

— Понимаешь, я с девушками плохо лажу: с детства стеснительный. Вот на работу в незнакомом городе устроиться за полдня, или найти где переночевать — это не проблема. Удачу притягиваю как магнит, а познакомиться с кем-нибудь не могу. От некоторых комплексов не так просто избавиться. И я решил попробовать народный способ — записал на бумажке, какую девушку хочу встретить, описал и внешность, и характер и много чего ещё. — Денис замялся, видимо он стеснялся говорить об этом. — Записку вложил в какую-то книгу и забыл о ней. По идее, всё записанное должно воплотиться в жизнь примерно за три года, так считается. Но прошёл всего год, и я встретил тебя. Ты именно та, кого я искал. Вот встретил и вроде бы всё как по заказу, а что теперь делать, я не знаю. Погоня эта ещё… Приключения не всегда бывают в масть, даже для того, кто к ним привык и даже создаёт их на пустом месте. Короче, ты сейчас приняла решение, и если я уйду, то обратного пути у меня не будет, а значит, я остаюсь.

— Погоди, — Засомневалась Катя. — Если ты прав — значит за нами приедут инквизиторы, и ты ради меня готов рисковать жизнью?

— Потише на поворотах, я тебе сейчас не в любви признавался. Я пока что готов не ради тебя, а вместе с тобой, это разные вещи.

В чём тут разница, Катя разбираться не стала, ей и этого было достаточно, чтобы растрогаться до слёз и самой поцеловать Дениса. «Ну и пусть, что он псих, зато какой смелый, искренний и романтичный! Среди здоровых такие не водятся, а раз так, то лучше Дэнчика я парня себе не найду.» — подумала Катя пока целовалась, затаив дыхание от наслаждения. Целовались долго, романтику оборвали возвращавшиеся с концерта Анечка с мужем и ещё какими-то людьми. Судя по настроению всей компании, в домике сейчас должно стать весело и шумно. Катя предложила Дэну пойти на пляж.

— Скажи, а почему ты сбежал из больницы? — Спросила Катя, когда они уже шли по песчаному пляжу, держась за руки.

— Врачи хотели меня вылечить, потому и убежал. На самом деле, это и побегом-то назвать нельзя, просто ушёл домой, охраны в нашем крыле не было, документы лежали у родителей и вообще, это не было принудительным лечением. — Дэнчик задрал голову и посмотрел на пасмурное небо, потом на реку и снова на Катю. — Есть такая мудрость — птицам, рождённым в клетке, полёт кажется болезнью. В психиатрии есть такое понятие как «норма», которое взято просто с потолка. Миша, тут на пляже нам задвигал о том, что норма определяется большинством, а правильность для каждого своя, так вот он более справедлив, чем все врачи, которых я видел. Кто-то для психиатрии выдумал некие нормы и тот, кто под эти нормы не подходит — человек второго сорта, его надо или контролировать или исправлять. Фашизм какой-то! Была такая древнегреческая легенда о человеке, который хотел сделать мир лучше. Он считал, что разногласия у людей возникают из-за того, что все люди имеют разные пропорции и решил это исправить. За идеал он взял своё тело. Заманивал к себе людей и оглушал, а потом привязывал человека к столу и мерил его рост, длину рук и ног, если что-то не совпадало с его собственными размерами — он отрезал ровно столько, сколько было лишним. А если, к примеру, руки были слишком короткие — он растягивал их с помощью лебёдки. Калечил, короче людей. Так вот в психбольницах делают тоже самое, только с сознанием, где-то подрезают, где-то насильно растягивают и раздувают. Конечно, страдающих душевными расстройствами нужно лечить, и я не против психиатрии, но мне кажется, что лечить надо только тех, кто от своих якобы отклонений страдает. Я — не страдаю, меня вообще всё устраивает, если бы были клиники, где болезни не лечат, а развивают — я, может и полежал бы там немного, но становиться нормальным, никакого желания нет.

«На удивление, здоровая мысль» — подумалось Кате.

— Один мой друг, — Катя решила рассказать о Коле. — Ты его не знаешь, он, что называется «по дурочке» от армии откосил, только он в больнице не лежал. Почти нормальный парень, только думает он не о том, о чём остальные, ему интересно не то, что другим; книжки читает какие-то заумные… А в остальном — полностью адекватный. Как думаешь, почему таких в армию не берут? Долг родине отдавать надо, а родина от таких как он долги не берёт почему-то.

— Долг родине? Ты серьёзно? — Денис посмотрел на спутницу и замедлил шаг. — Как человек может быть должен, если он ничего не занимал? Солдат за свою службу кушает, изнашивает форму и пользуется коммунальными услугами на очень круглую сумму. Родина забирает долги, и при этом оказывается в минусе, тебе не кажется это странным?

Парочка дошла по пляжу до поваленного дерева, и оба, не сговариваясь, расположились на нём. Сидели впритирку друг другу, но, даже несмотря на прохладный ветер, Денис всё ещё стеснялся обнять Катю, а девушка не обнимала Дэнчика потому, что считала, что это его обязанность.

— Подожди, солдат же не просто так кушает и жжёт электричество, он охраняет страну. — Катя начала сомневаться в собственных словах.

— Ничего он не охраняет, срочники почти никогда не воюют. По идеи, их должны учить воевать, но этого, никто не делает, у меня много отслуживших знакомых, я специально у них всё расспрашивал. Так вот, армия это что-то вроде инкубатора зомби, попадает туда обычный человек, а возвращается уже оболваненный, хотя и это происходит не всегда. А таких как твой друг, оболванить сложнее. Кроме того, такие люди мешают другим превращаться в послушных рабов. Вот почему их не берут, для них другая программа подготовлена.

— Ага, теория мирового заговора, Коля мне о ней рассказывал, только всё это бред, давай не будем об этом.

— Ладно, как хочешь. Я и сам не очень-то верю в это, но если с определённого угла взглянуть, то теория очень даже правдоподобная. Ты спросила — я ответил.

— А у тебя, случайно, где-нибудь девушки нет? Мало ли, мы тут целуемся и обнимаемся, а тебя где-то ждут.

— Нет. — Денис нервно засмеялся. — Я же говорил, я не умею знакомиться и вообще заводить отношения. Если честно — я и поддерживать их не умею, так что ты не обижайся на меня сильно, если что. — Он снова посмотрел на речку и в окончание добавил. — За то я верный как собака.

— Это я ценю. — Нежно ответила Катя и прижалась к своему кавалеру.

Некоторое время сидели молча, но потом Катю это молчание начало напрягать.

— Дэнчик, а кагда ты научился управлять своим миром? Нет, я поняла, что это все могут с рождения. Как ты начал это контролировать?

— Сначала были мелочи, вроде предчувствий и непонятно откуда берущихся знаний, уверенность какая-то возникала, иногда и всё это сопровождалось везением. Потом, однажды мы целой толпой напились и пошли гулять вечером по городу. И вот я, душа компании, всех веселю, моим выходкам, чуть ли не аплодируют, но мне мало. Стояли мы на перекрёстке и долго ждали зелёного света, вот прям очень-очень долго, и в какой-то момент мне надоело ждать. Я очень уверенно шагнул на дорогу, растопырив руки, мол, всем стоять — я иду. Друзья следом двинулись, а я довольный весь — иду, руки расставил, машины останавливаются, пропускают нас. К середине дороги выяснилось, что пропускающим нас машинам горит красный свет, но ещё через пару шагов я заметил, что застыл весь перекрёсток: красный сигнал горел во всех направлениях. И тут один парень стал громко удивляться, как это я умудрился так на дорогу выйти, за пару секунд до красных сигналов. Он не единственный кто заметил это, многие тогда обратили внимание. Перед красным, зелёный мигает обычно, а тут этого не было, он резко зажёгся. Да и, что бы на этом перекрёстке всем горел красный — ни до этого, ни после я не помню. Короче, я тогда светофоры сломал своей самоуверенностью. После этого я стал внимательней относиться к своему везению, искал закономерности, разобраться пытался… Первые серьёзные попытки джедайства были связаны, конечно, с девушками, но выходило всё как-то криво. — Денис сделал паузу, видимо думал, рассказывать дальше или нет. — Хотел я встречаться с одной своей подругой, а она, мало того, что видела во мне только друга, так ещё и с каким-то парнем жила. Поссорилась она с ним однажды, не без моих молитв, конечно, и ко мне приехала в жилетку плакаться, над этим пунктом концентрироваться пришлось особенно серьёзно, не с первого раза всё получилось. Взяли мы пива, по душам поговорили и я предложил ей встречаться, а она на полном серьёзе ответила, что подумает над этим. — Дальше Дэнчик затораторил, он вдруг начал нервничать, наверное, эта тема была для него не самой приятной, он перестал смотреть на Катю и вёл повествование кому-то невидимому, стоящему впереди себя. — Пили мы тогда всю ночь, а под утро почти случился секс, пива мы выпили литров по пять, если не по шесть, так что ничего удивительного что не вышло ничего, я ещё и перенервничал тогда, она же сказала, что подумает и я в подвешенном состоянии как бы, это напрягает. Короче, не получилось у нас ничего ночью, пообнимались, поцеловались и уснули. А на утро, ни каких нежностей, я её обнять пытаюсь, а она руку убирает и подобные мелочи. Видимо, ещё думает над предложением, решил я. — Дэнчик наконец повернулся к Кате. — Но вот представь себе какого мне было в этой ситуации, мало того, что я посреди неопределённости, так ещё и ночью так лохонулся, а она не уходит и не говорит ничего. К вечеру у меня уже нервный тик начался, меня просто трясти стало от напряжения, и я задал вопрос напрямую. Она ответила, что лучше остаться друзьями, что ночью произошла ошибка и ей, якобы очень жаль. Мне в этот момент захотелось просто испариться, а ещё лучше оказаться в толпе своих друзей и чем-нибудь вместе заняться, что бы мыслям об этой твари в голове места не осталось. Причём, желание это было почти осязаемым, было чувство, что если ничего подобного, сейчас не произойдёт — то от напряжения у меня крыша поедет с ускорением, а потом я понял, что всё именно так и будет и крыша моя на месте останется. И тут мне звонит одногруппник, вот прям во время её нытья про сожаления, и предлагает одногруппник поработать этой ночью, им объект сдавать утром, а сами они не справятся, ресторан они ремонтировали. Вот тогда-то я и понял, что именно заставило одногруппника мне позвонить. Не эмоции, и не желание, а уверенность, что иначе просто нельзя.