Мадам - Александр Бессонов

— Давай попробуем… Это лучше, чем напиваться в иллюзии присутствия друг друга.

— Официант, принесите десять шотов виски. Кто первый? Давай ты.

— Ок! Я беременна.

Мужчина вмиг стал серьезным. Откинулся на спинку стула. Официант принес шоты.

Мужчина спросил, что-то подсчитывая в голове:

— Какая неделя?

— А! Поверил! Пей. Это ложь. Прям напрягся, смотрю.

Мужчина выпил. Улыбнулся и сказал:

— Теперь я. Первый раз я поцеловался в тринадцать лет. Это получилось случайно на школьной дискотеке. Был медляк, и все само получилось. Она мне нравилась, но была недосягаемой. Я был заучкой, а она из неблагополучной семьи, такая плохая девчонка.

— Ого! Так. Продолжай. — Она отложила телефон в сторону.

— Говорили, что она дружит с парнем, ему семнадцать. Он главный хулиган в ее дворе.

И типа мне конец. Я испугался. Пару раз она предлагала мне погулять. Но… Я боялся. Так ничего и не получилось.

— То есть страх победил?

— Я еще год ходил, оглядываясь по сторонам на улице. А недавно приехал к родителям в отпуск, покупаю в магазине на остановке воду, за кассой она. Разговорились. Она, типа, почему ты меня тогда отшил? Я говорю, ты ж с грозой всего района встречалась. Ни с кем я не встречалась, это подруга легенду придумала для крутости. А ты мне всегда нравился. Но сердцу не прикажешь… Сейчас у нее трое детей, муж сидит. Я ушел. Не сказал, что она мне тоже нравилась, но страх победил. Ну что?

— Ложь! Вот завернул. Ты же КМС по боксу. Ты же никогда и ничего не боялся.

— Пей! Я сразу после той дискотеки на бокс записался.

Девушка выпила.

— У меня мама на год выходила замуж. Потом ее обратно отдали. Мы все не любили этого Стасика, но жить с мамой было еще невыносимее. Потом она родила и решила, что по-прежнему молода и красива. И пока она ходила по свиданиям, я в свои пятнадцать лет нянчилась с младшей сестренкой. Пока одноклассники влюблялись, целовались, я водила сестренку в детский садик, потом в школу…

— Жесть.

— Ненавижу детей. Она забрала мое детство.

Девушка залпом выпила шот.

— Давай ты!

— Не хочу. Я уже захмелел…

— Давай! Это же игра!

— Ну хорошо. У меня есть одна знакомая… Замужем. Пятнадцать лет в браке. Чайлдфри.

Решили жить для себя, а не ради детей. С института еще. И вот не знаю, скучно ей, что ли, стало. Может, захотела новых ощущений. Начала переписываться с другом мужа. А тот тоже поиграть захотел. Знаешь, игроки такие…

Он выпил шот. Она смотрела в стол. Он продолжил:

— Это же шпионские игры. У того семья. Двое детей. Девочки. На гимнастику водит, а сам о ней думает. Целые поэмы ей пишет. Потом командировки неожиданно важные начались у обоих. Невероятно важные. Пошли слухи. Над мужем уже смеются все кто ни попадя. Но знаешь, что обиднее всего?!

Она продолжала смотреть в стол.

— Обиднее всего, что она захотела от него ребенка. Идеология бездетности куда-то рас-творилась. Якобы друг сказал — нет. И порвал эти отношения. Люблю, говорит, детей своих.

Сейчас на всех пьянках в верности мужской дружбы клянется рогоносцу тому.

Повисла пауза. Девушка сделала глубокий вдох, улыбнулась и громко проговорила:

— Это ложь! Напридумываешь тоже!

Он немного помолчал, выпил шот и сказал:

— Официант, посчитайте нас, пожалуйста.

Гараж

Лето, пятничный вечер. После работы мы с другом решили пойти в бассейн, а после пожарить мясо у него в гараже. Все в лучших традициях советского времени. Друг в прошлом году купил гараж, хотя машину всегда оставлял рядом с домом. Нет, пару раз он, конечно, зимой поставил машину в гараж. Правда, после того как шоркнулся бампером и минут сорок чистил снег, чтобы открыть дверь, окончательно понял: гараж — так себе инвестиция. А чтобы не было мучительно жаль потраченных денег, он стал использовать гараж для склада ненужных вещей. Ну и под филиал шашлычной. Он купил мангал и пару складных кресел.

Так вот, в тот вечер он решил познакомить меня со своим вторым домом. Мы взяли уже замаринованное мясо в магазинчике неподалеку, вынесли мангал на улицу, разожгли угли, разложили кресла, сидим, потягиваем пивко, кайфуем. И тут на запах жарящегося мяса, как зомби, из других гаражей начали подтягиваться соседи по гаражному кооперативу. Абсолютно разные, но очень интересные люди. Со всеми мой друг был знаком. Они вставали рядом с мангалом, смотрели на огонь и начинали рассказывать истории. Притащили какие-то ящики, стулья. Сгоняли еще за пивом и мясом. Было хорошо. Душевно. Огонь объединяет.

Нас было уже человек восемь, когда подошел дядя Лёня. Он работает водителем на «скорой». Был с ночи, махом перехватил инициативу по рассказыванию баек, в основном о своей работе. Стало ясно — перед нами профессионал, душа любой компании. Мы все покатывались со смеху. Истории — одна другой смачней:

— Как-то раз подруга решила проучить своего сожителя, чтобы он не ходил налево. Она отрезала его хрен, пока он пьяный спал, и выкинула его в огород. Ну, мы приезжаем, бригада медиков кровь останавливает, а я по всему огороду хрен его ищу. Как землянику…

Удивительные истории, и он очень талантливо их рассказывал. И тут он отвлекся от темы работы:

— Помню, мы тогда в военном институте на третьем курсе учились. Дают нам увольнительную на выходные. Нас человек десять идет на дискотеку в универовскую общагу. Там по выходным всегда танцульки были. Девок в тот раз не очень много. В основном гривотрясы.

Металл свой слушают и, как орки, башками трясут. Ну, мы решили проучить их.

— За что, дядя Лёня? — спросил я.

— Ну, мы там пашем, как роботы: караулы, физподготовка, наряды. А у них здесь все: бабы, бухло, музон. Патлы свои отрастили и под Кобейна прыгают. Как психи. Лохов надо наказывать. Ну, я к одному подхожу. Он с девчонкой разговаривает, я грю, отойди от нее. Он такой, в смысле, мы общаемся. Я ему — пойдем, поговорим. И он, такой деловой, один пошел на улицу. Ну а я своим кентам маякнул. Он идет и не видит, что нас уже бригада…

Я продолжил:

— Дядя Лёня, давай дорасскажу. Выхожу я на улицу из клуба, поворачиваюсь и первое, что вижу, это кулак в мое лицо. Я падаю, и восемь бравых курсантов начинают пинать меня ногами. В итоге у меня нет двух передних зубов, сотрясение, проблемы со спиной… Дядя Лёнь, вот зачем?