Сбылась мечта бегемота - Дарья Донцова

Глеб Валерьянович отложил записи.

– Я зачитал специально для вас осовремененный мною текст из медицинского справочника середины восемнадцатого века. Там еще говорится, что ведьмин корень редко встречается, в России растет только на Кавказе, но не везде, а в одном маленьком ареале. Я поинтересовался работами Йоргена. Тот действительно был великим токсикологом, в свое время написал несколько статей о ведьмином корне, собирался применять его при лечении шизофрении, сообщал о разработанном им противоядии. Если вовремя употребить его, человек остается жив, полностью восстанавливает физическое и психическое здоровье. Но потом ученый отказался от работы с растением, увлекся другими проектами. Йорген умер четыре года назад, сейчас его лабораторией заведует любимый ученик ученого, профессор Генрих Траубен.

– Муж Насти, – вставила я свое словечко. – И он никогда не расскажет, что было с Волоколамской, когда ее привезли в бессознательном состоянии в Мюнхен.

– Верно, – согласился Глеб Валерьянович. – К сожалению, российские врачи не очень серьезно относятся к медицинской тайне. Борис Львович Атаманов, молодой психиатр, пытающийся лечить Никиту Рязанцева, сразу рассказал о его состоянии Татьяне. Увидел ее удостоверение и разоткровенничался. Не имел на это права, но распустил язык. А вот европейский медик так не поступил бы, потребовал бы ордер от прокурора. Бесполезно затевать беседу с Генрихом, Настя не только была его пациенткой, но и стала ему женой.

– А почему при вскрытии Ледневой, Казаковой и Крапивина не нашли яд? – спросил знакомый голос.

Я посмотрела в сторону двери – на пороге стоял Денис.

Глеб Валерьянович побарабанил пальцами по столу.

– Здесь надо учесть три момента. Первый. Крапивин был алкоголиком, полиция не сомневалась, что он вывалился из окна в состоянии белой горячки, поэтому токсикологического анализа не делали. Мамонтова-Казакова совершила самоубийство на глазах у мужа, об отравлении ни одна душа не думала, наличие яда в ее теле не проверялось. В обоих случаях вскрытие проводилось формально. Второй момент. Следует знать, что искать. Ведь теста под названием «Все отравляющие вещества» на свете не существует. О ведьмином корне никто ничего не знает. И как определить наличие в организме следов растения, неизвестно. Лично я даже не представляю, как это сделать, поэтому ничего об отравлении Ледневой сказать не могу. Третий момент…

– Не надо, – остановил эксперта Роберт, – хватит первых двух.

– Вот у меня вопрос, – завел Денис. – Интересная штука получается…

– Жданов! – донесся из коридора голос Лизаветы. – Опять треплешься?

Денис быстро сел за стол.

Глава 30

– Привет! – выпалила Кочергина, врываясь в кабинет. – Я выяснила про Василия Пескова. Олигарх Холодов подарил ему квартиру, и Песков там прописался. Институт он бросил, устроился на работу, но довольно скоро уволился и исчез. Роберт не смог найти никаких следов мужчины. Я поехала к нему домой.

– Мы, – тихо поправил Денис. – Катались туда вместе.

Елизавета метнула в стажера гневный взгляд и продолжала:

– Я побегала по этажам, пообщалась с жильцами и выяснила, что Василий попал в секту. Сперва он был милым, улыбался, здоровался с людьми в подъезде или лифте, одевался обычно. Но потом помрачнел, стал носить черное, предлагать соседям религиозную литературу. А затем испарился.

– В его квартире сейчас живут какие-то тихие люди, очень вежливые, – перебил ее Денис. – Счета за коммунальные услуги, за свет и телефон оплачены. Соседка Пескова по этажу, бдительная гражданка, пошла в полицию и сообщила, что владельца жилплощади давно не видно. Участковый отреагировал – сходил к тем самым тихим людям, а потом объяснил тетке, что Василий ушел в монахи, уехал в Сибирь, там служит богу. Квартиру он сдал официально, есть договор, подписанный Песковым. Никаких претензий с точки зрения закона к брату Риты нет, бумаги оформлены законным образом, через агентство, долги по квартплате отсутствуют, съемщики не шумят, не безобразничают. А уж где Вася решил грехи замаливать, участковому по барабану.

– Эй! Мне ты этого не доложил! – пришла в негодование Елизавета.

– Я пытался, но у тебя со мной один разговор: «Заткнись», – огрызнулся Жданов.

– Ты мне надоел! – заорала Лиза.

Я похлопала ладонью по столу.

– Спокойно. Личные отношения выясните в нерабочее время.

– А оно у нас есть? – по-прежнему на повышенных тонах продолжала Кочергина. – Что у нас вообще есть, кроме работы? Кто похвастается счастливой семейной жизнью?

– Справедливый вопрос, – произнес мужской голос.

Я выпрямила спину.

С каждым человеком от усталости может приключиться истерика. Кочергина прекрасный работник, но сегодня у нее не выдержали нервы. Я хотела посоветовать ей пойти в комнату отдыха, лечь на диван, собиралась сбегать в кафе и притащить ее любимое безе со взбитыми сливками. Знаю, через полчаса после того как съест пирожное, Кочергина успокоится, и мы забудем о ее взбрыке. Но сейчас в офис без предупреждения вошел Иван Никифорович. И что новый шеф подумает о начальнице бригады Сергеевой? Мало того что она отослала ему видеозапись своих кривляний у зеркала в туалете, так еще и не способна управлять людьми, ее сотрудники закатывают во время работы скандалы! Но адекватно отреагировать я не успела.

– Что, прямо так все закончилось? – спросил Дэн. – Ну, не ожидал! Лизка, ты ничего не напутала? Твой английский несовершенен. Здрасте, Иван Никифорович. Мы тут на десять минут перерыв устроили, Кочергина нам очередную серию американского сериала про сотрудников ФБР пересказывала. Очень интересное кино. И с профессиональной точки зрения полезное. Но оно есть лишь в Интернете на английском. У Лизки с инглишем лучше, чем у остальных, вот мы и попросили ее кое-что прояснить. Только я не верю, что Адель такие слова про семью шефу в лицо бросила. У них там четкая субординация. Неверно ты, Лизавета, перевела. Хотя и эмоционально.

– Ну… Я могла не так понять… – замямлила Кочергина. – Я же не Гоблин[6], как он, переводить не умею.

– Расслабились, и хватит, – подхватила я игру. – Отложим сериалы, вернемся к делу Мамонтовой-Казаковой. Иван Никифорович, вам доложить о ходе расследования?

Босс улыбнулся.

– Я шел не к вам, хотел найти Петра Степановича, но, похоже, у меня топографический кретинизм. Тому, кто отделывал это здание, не стоило красить стены на этажах в одинаковый цвет и ставить повсюду идентичные двери. Я запутался.

Я встала.

– Давайте провожу вас.

– Ни в коем случае, – отказался новый начальник, – занимайтесь своими делами. В жизни каждого человека непременно должны быть трудности, они воспитывают личность. Попробую самостоятельно найти его кабинет. Должна же сбыться мечта бегемота, он должен научиться ориентироваться на местности.

Иван Никифорович удалился, звук его шагов сделался тише, потом послышался скрип дверей лифта.

– Спасибо, Дэн, – сказала я, – молодец, здорово придумал.

– Пожалуйста, – улыбнулся Жданов. – Кто-нибудь понял, почему начальник сейчас говорил про мечту бегемота и ориентацию на местности? Я один, дурак, не понял?

– Это присказка-паразит, – ответил Глеб Валерианович, – некоторые люди постоянно произносят «вот», «ну», «да-да», а Иван Никифорович сообщает про мечту бегемота.

– Прикольно, – захихикал Дэн.

Я посмотрела на Лизу.

Та выдавила из себя:

– Мерси.

– Можно задать вопрос? – не растерялся стажер.

– Говори, – смилостивилась напарница.

Денис поправил галстук.

– Рассказывая о чае Заремы, Леднева бросила фразу: «Она использует корешки-травки, которые ей присылают из родных мест». Но мы же знаем, что Агабишева убежала от мужа, боится его, скрывается. Неужели она рассказала кому-то из членов семьи о том, где прячется? Да ее сразу сдали бы супругу! Ведь, по восточным законам, Зарема опозорила свой род, удрав от мужа. Если даже она решилась кому-то открыться, то человек, живущий в селе, никогда не стал бы ей помогать. Элементарно побоялся бы. Люди, это же Кавказ, там не прощают баб, улепетнувших в Москву!

– Наверняка Зарема приврала для красного словца, – предположил Роберт. – Чтобы зелья побольше сбыть, о травах с Кавказских гор лгала. Обычный маркетинговый ход.

– В случае энергетического напитка согласен, – вмешался Борцов. – Его легко составить из сборов, которые открыто продаются в аптеке. Допустим, если соединить лимонник с парочкой препаратов, студенты точно по трое суток спать не будут. Но что касается ведьминого корня, которым Агабишева напоила Ольгу, то его в аптеке не найдешь.

– И тогда возникает вопрос, – перебил Жданов. – Зачем Зареме убивать Настю? Ладно, я готов согласиться, что непонятно куда подевавшаяся Агабишева десять лет с гаком вынашивала план мести Рязанцеву, Казаковой, Песковым и Крапивину. Никита не женился на ней, поматросил и бросил, остальные ребята косо смотрели на уборщицу, считали Зарему чужой. Небось еще и отговаривали Кита от свадьбы. Но при чем тут Настя? Та-то была беременна от Бубнова. Может, Агабишева и испытывала ревность к Волоколамской, та же дружила-общалась с Рязанцевым, но, узнав от Павла об интересном положении Анастасии и что именно он отец ребенка, должна была успокоиться. Какой ей смысл травить девчонку?