Этюд в розовых тонах - Анна Данилова

– Вот ваш Теслин Владимир Евгеньевич, – она ткнула острым красным коготком в одну из строк. – Он останавливался у нас двадцать седьмого декабря девяносто восьмого года.

Коренев буквально выхватил журнал из рук.

– А квитанции?

– Вы имеете в виду, наверное, счет. Вот, пожалуйста…

– Меня интересует только время…

Аля видела, как Коренев волнуется, и это волнение передалось ей. Время. Понятное дело, что его интересовало только время. В зависимости от того, когда именно было совершено убийство некоего Оскара, Теслин будет либо на свободе, либо рано или поздно окажется за решеткой. Аля закрыла глаза, и перед ее мысленным взором появились немного грустные глаза Теслина.

– Скажите мне, – голос Коренева вывел ее из задумчивости, – вы с ним не расставались с вечера двадцать шестого по утро двадцать седьмого декабря?

– Ну да.

– И он никуда не отлучался?

– Нет.

– Убийство произошло в семь тридцать утра. Оскара убили спустя четверть часа после того, как твой обожаемый Теслин, если судить по этим документам, зарегистрировался в этой гостинице…

Аля закрыла глаза и увидела: синее, почти черное зимнее утро, заснеженное крыльцо гостиницы и пробивающийся из-за занавесок розовато-оранжевый свет… Они вышли от Софьи Андреевны в шесть утра, когда на улице было еще совсем темно.

– …но он при всем желании, – продолжал между тем Коренев, – не смог бы добраться до казино за столь короткий промежуток времени. Значит…

– …он невиновен?

– Выходит, что так. А что еще ты знаешь об этом человеке?

– Он прошел Афган. У него жена, я уже говорила…

– Убитый тоже был в Афгане, – проговорил Коренев, думая о чем-то своем. Он вернул журнал администраторше, поблагодарил ее, и они вместе с Алей вышли на улицу. – Ну что ж, Аля Вишня, можешь считать, что ты вернула долг своему Теслину. Будем думать дальше.

– Алексей Павлович…

– Да?

Она захотела ему вдруг рассказать про Юдина и расспросить следователя, не знает ли он чего о том убийстве, но что-то случилось с ней, она словно онемела, и так ни о чем и не спросила. Сплошные убийства. Рената, Оскар, Юдин…

– Я просто хотела вас попросить об одном одолжении…

– Я слушаю тебя, Аля, – сказал он многообещающе мягко и даже улыбнулся.

– Если вы по своим каналам все-таки найдете Теслина, вы не позвоните мне?

– Позвоню.

– Вам дать мой телефон?

– Нет. Он мне известен. Как известно и то, что ты живешь не одна, а с подружкой, которая у тебя не прописана. Мария Аверина, правильно?

Аля чуть не задохнулась от страха.

– Я спокойно смотрю на эти вещи, – вдруг продолжил он, чем еще больше удивил и потряс Алю. – Сексуальная ориентация – это личное дело каждого. Главное, чтобы такие, как вы, не превратились в мужененавистников.

Аля покраснела. Коренев принял ее за лесбиянку. Значит, и Машу тоже. Ну и пусть. Пусть лучше она будет для него лесбиянка, чем… воровка…

26. Змея в норе

Машина резко затормозила, Виктор Кленов, распахнув дверцу, поймал Тамару, идущую по улице, за руку.

– Садись…

Все произошло так быстро, что Тамара растерялась.

– Где ты была все это время? Ты уезжала?

Машина мчалась по набережной, залитой солнечным светом, и ветер неистово трепал шифоновый шарфик, обвивающий шею Тамары.

– Нет. – Она смотрела в окно, и было трудно определить ее настроение.

– Значит, мы жили с тобой в одном городе и ни разу за эти два года не пересеклись?

– Значит.

– Ты обиделась на меня за что-то?

– Нет.

– Но ты даже поменяла адрес. Ты скрылась от меня. Исчезла.

– Ну и что? Просто решила начать новую жизнь. Я устала от запаха ваших аптек и от предательства… – слезы душили ее. Ей все еще не верилось, что она сидит в машине Кленова. – Куда ты меня везешь? Хочешь пристрелить меня, как пристрелил свою жену?

– Понятно… нет, я не собираюсь тебя убивать. Наоборот, я по тебе страшно соскучился. Ты не знаешь, как я жил все это время. Ты вообще ничего обо мне не знаешь. А везу я тебя в одно тихое место, где мы могли бы спокойно поговорить.

И все-таки перед тем, как выйти из машины, он успел ее поцеловать. Жадно. Видно было, что он очень взволнован.

В ресторане, куда он ее привез, было прохладно и безлюдно. Официантка, вероятно, знавшая Виктора, с улыбкой зажгла свечу на столике и, словно заранее зная, что он закажет, ушла, покачивая бедрами. Тамара рассеянно смотрела ей вслед. Ей казалось, что этот ресторан и эта официантка – сон.

– Что случилось? Почему ты ушла от нас? – склонившись, Виктор поцеловал ее в висок и потерся щекой о ее щеку.

– Я не стану отвечать на этот вопрос. Мне противно, – она старалась отвернуться от него.

Он видел слезы в ее глазах.

– Ты сейчас устроена? Работаешь?

– Да. У меня все нормально. Я даже умудрилась купить себе более-менее сносную квартиру.

– И где же нам так хорошо платят?

– Я занимаюсь коммерцией. Торгую дешевыми шубами, у меня две точки на рынке. Хватает.

– Надо же… И все-таки, Тома, почему ты ушла от нас?

– А ты не догадываешься?

– Нет…

Но он тоже лукавил. Ему казалось, он знает истинную причину, Но он сильно ошибался в своих предположениях. С другой стороны, ему было даже страшно подумать о том, что Тамара заподозрила Наталью в убийстве Сулейманова и Бархатова.

– Ты спишь со своей сестрой, извращенец.

Нет, такого он, конечно, не ожидал. Он видел перед собой совершенно другого человека. Тамара сильно изменилась за эти два года. Стала более решительной и смелой. Разве можно было предположить, что когда-нибудь это почти бессловесное и покладистое существо назовет его извращенцем? Она исполняла все его прихоти, всегда была рядом, когда требовалось, и вдруг такая перемена.

– С чего ты взяла?

– Я застала вас…

Вот теперь его бросило в жар. Он представил себе отвратительную картину: Тамара стоит у двери и видит, как он, Виктор Кленов, занимается любовью с женщиной, выдающей себя за его убитую жену. Он называет ее Ренатой, он похож на психически больного человека, пытающегося реанимировать свои прежние чувства…

– Где ты нас застала?

– В офисе. Как-то вы послали меня за кофе. Я забыла деньги. Вернулась, а вы целуетесь. И я поняла, что вижу перед собой любовников. Она что, не твоя сестра?

– Сестра, но только троюродная…

– Тебе было мало меня? Сколько женщин тебе надо положить рядом с собой в постель, чтобы успокоиться? Десять? Двадцать? Сто? Что с тобой происходит?

– Теперь уже ничего.

Он произнес это осознанно. С ним в последнее время на самом деле уже ничего не происходило. К Наталье он испытывал брезгливое чувство сродни тому, какое мужчина испытывает к вокзальной шлюхе, услугами которой воспользовался и сразу же пожалел об этом. Наваждение, связанное с образом Ренаты, быстро закончилось, уступив место отвращению. Ему было стыдно за все то, что он позволял себе, живя с двумя женщинами в одном доме и обманывая и Наталью, и Тамару, и прежде всего себя.

– Вы по-прежнему живете с ней как муж с женой?

– Нет. Понимаешь… – он вдруг подумал о том, что у него появилась редкая возможность посредством этого откровенного разговора объяснить что-то и самому себе. – Это было как помешательство. Да и Наталья подыгрывала. Мы же с ней до нашей встречи были почти незнакомы. Ей нужен был мужчина, мне – женщина. Ей не нравилось, что я хожу к шлюхам. И мы пользовались друг другом, понимаешь? Без любви, без страсти. Это как цикорий вместо настоящего кофе. Или нет, как желудевый напиток. Наверное, я шокирую тебя своими откровениями.

– Да нет. Все понятно. Но тогда с каким же напитком можно было сравнить меня?

– С хорошим армянским коньяком. Ты была прекрасной любовницей и настоящим другом. Ты прости меня за все.

И вдруг Тамара улыбнулась ему прежней теплой улыбкой и положила ему руку на ладонь.

– Ладно… забыли. Мне приятно, что ты говоришь со мной, как тогда, когда мы были с тобой… Все это в прошлом. Я слышала, вы процветаете?

– Да, у нас, слава богу, все хорошо. А ты?

– И у меня все замечательно.

– Ты вышла замуж?

– Нет. Как-то не получается у меня устроить личную жизнь.

– Я тоже один.

– Больше вас никто не беспокоил? Я имею в виду тех, кто мог быть причастен к убийству твоих бывших компаньонов?

– Да нет…

– И ты до сих пор не знаешь, кто их убил?

– Понятия не имею… – Ему стало жарко.

– Наверное, тот, кто убил Лаврова, – вдруг сказала Тамара и побледнела. – Ты же слышал, что Лаврова убили?

– Какого Лаврова?

– Того самого частного сыщика, который следил за твоей женой. Мы еще с Натальей купили у него копии документов, фотографий, имеющие отношение к Ренате…

– Но я ничего не знал.

– Знай, – она сказала ему это с какой-то мстительностью, так, во всяком случае, ему показалось.

– Но что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что сказала.