Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Разная литература » Прочее » Red Notice (Russian Edition). - Bill Browder

Red Notice (Russian Edition). - Bill Browder

Читать онлайн Red Notice (Russian Edition). - Bill Browder

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 86
Перейти на страницу:

— Эпилепсия... — расслышали мы тихий шепот. — Эпилепсия...

— Все будет хорошо, — сказала ему Елена по-русски, дотронувшись до плеча.

Видимо, кто-то сообщил о происшествии, поскольку подъехали три милицейские машины. Я был поражен тем, что милиционеры расхаживают по дороге и явно ищут, на кого это все можно повесить, не обращая никакого внимания на лежащего и нуждающегося в помощи человека. Услышав мою английскую речь и поняв, что я иностранец, они переключились на столпившихся вокруг соотечественников. Подошли к Алексею и обвинили в том, что он якобы сбил мужчину. Пострадавший к этому моменту уже полностью пришел в себя и пытался объяснить, что его никто не сбивал, что Алексей, наоборот, пытался ему помочь, но милиционеры не слушали. Они потребовали у Алексея документы, заставили его пройти тест на содержание алкоголя в крови и говорили с ним на повышенных тонах не меньше четверти часа. Наконец, поняв, что никакого преступления не было, они вернулись к своим машинам и уехали. Бедолага поблагодарил нас, и его проводили в скорую, которая тоже приехала, пока Алексей разговаривал с милиционерами, а мы вернулись в свой «Блейзер» и продолжили путь.

В дороге Алексей объяснил, почему он не спешил помогать, а Елена переводила:

— В России так всегда. Милиции даже неважно, сбили его или нет. Едва появившись, они назначают кого-нибудь виновным, и делу конец.

К счастью, для Алексея, бывшего полковника ГАИ, все разрешилось благополучно. А обычному московскому самаритянину такая помощь ближнему могла стоить семи лет лишения свободы, причем каждый россиянин это знал. И это тоже Россия.

Я успел на корты, но, как ни старался, мысли о дорожном происшествии всё не шли из головы. А если бы мы не остановились? Какая-нибудь машина могла вовремя не свернуть, и человек мог погибнуть или получить тяжелую травму. Подобное происходит по всей стране, и от этого бросало в дрожь. Речь ведь не только о безопасности на дорогах. То же самое могло произойти в любой сфере жизни: в бизнесе, здравоохранении или на школьном дворе. Да где угодно. Случись какое-то несчастье, люди старались не вмешиваться, чтобы самим не пострадать — не от недостатка гражданского долга, а потому, что результатом любой помощи было наказание, а не похвала.

Возможно, следовало воспринять это происшествие как знак. Возможно, не стоило лезть на рожон, пытаясь искоренить коррупцию в компаниях, куда инвестировал фонд. Но я был искренне убежден, что могу помочь.

Я не был россиянином (милиция, к примеру, перестала обращать на меня внимание, едва услышав, что я говорю по-английски), и поэтому мне казалось, что я могу действовать там, где российский гражданин бессилен.

По этой причине после успеха нашей «газпромовской» кампании я решил заняться изобличением коррупции в других крупных компаниях, акции которых входили в портфель фонда. Так, объектом моего пристального внимания стали РАО «ЕЭС» (Единая энергетическая система) и Сбербанк. Как и в случае с «Газпромом», я месяцами расследовал схемы хищений, затем излагал результаты расследований в простой и понятной обычным людям форме и делился ими с международными печатными изданиями. Едва публичная кампания достигала накала, механизм приходил в движение, и правительство Путина начинало действовать и приструнивало нарушителей.

Когда мы рассказали, что председатель правления РАО «ЕЭС» собирается распродать с колоссальной скидкой активы компании разным олигархам, Кремль наложил мораторий на такую распродажу. После того как мы подали иск против совета директоров Сбербанка за продажу инсайдерам акций банка (по заниженной цене) в обход миноритарных акционеров, парламент внес изменения в законодательство с целью защиты прав акционеров при выпуске новых акций.

Вы можете спросить, почему Путин позволял мне заниматься всем этим. Полагаю, причина кроется в том, что на определенном этапе наши интересы совпадали. Когда в январе 2000 года Путин стал президентом Российской Федерации, реальная власть была сосредоточена в руках олигархов, губернаторов и различных преступных группировок. Поэтому Путин считал делом первостепенной важности возвратить власть на ее законное место в Кремль, а если точнее, в свои собственные руки.

В сущности, в отношении меня и моих антикоррупционных инициатив Путин руководствовался политическим принципом: «Враг моего врага — мой друг». Он регулярно пользовался плодами моей работы как предлогом свести счеты со своими оппонентами — олигархами.

Я же был так поглощен своими успехами и растущей доходностью фонда, что не понимал этого. Я наивно полагал, что Путин действует в интересах общественного блага и искренне стремится навести порядок в стране.

Многие спрашивают, почему олигархи не избавились от меня в отместку за то, что я вывожу на свет их темные схемы. Хороший вопрос. В России убивают и за меньшее. В стране царило беззаконие и могло случиться — и часто происходило — что угодно.

Спас меня не чей-то страх перед законом, а паранойя. В России живут теориями заговора. Здесь вам предложат множество объяснений всему на свете, и ни одно не будет простым. Обычный россиянин и представить себе не мог, чтобы какой-то нескладный американец, который по-русски и двух слов не свяжет, в одиночку пойдет против самых влиятельных в стране олигархов. Единственное логичное объяснение для них: я действовал по указу кого-то гораздо более влиятельного. А поскольку мои кампании неизменно заканчивались вмешательством Путина или правительства, люди предполагали, что за всем этим стоит «сам Владимир Владимирович». Это было нелепо, я ведь даже никогда не встречался с ним. Однако, по-видимому, меня считали «человеком Путина» и поэтому не трогали.

Результатом наших антикоррупционных кампаний и вмешательства президента стал значительный рост стоимости акций в портфеле фонда. К концу 2003 года капитализация фонда выросла на 1200 % с момента, когда рынок коснулся дна. Я вернул всё, что было потеряно в 1998-м. На это ушло пять лет титанического труда, но я достиг цели и вытянул своих клиентов из этой пропасти. Удалось не только устоять, но и, как мне казалось, найти идеальную модель бизнеса: не просто зарабатывать клиентам большие деньги, но и помогать России стать лучше. В мире найдется мало занятий, которые позволяют одновременно зарабатывать и приносить пользу, а у меня оно было.

Могло показаться, что все идет слишком гладко. Так и вышло. Ранним субботним утром в октябре 2003 года я занимался дома на беговом тренажере, поглядывая новости по телеканалу Си-эн-эн, когда вдруг красной строкой прошло сообщение, что председатель правления «ЮКОСа» Михаил Ходорковский, самый богатый человек в России, арестован.

Я соскочил с беговой дорожки, вытер пот с лица и поспешил на кухню, где Елена готовила завтрак.

— Ты уже слышала? — запыхавшись, выкрикнул я.

— Да, только что по радио сообщили. Невероятно!

— Как думаешь, что будет дальше?

— Не знаю. Думаю, что в понедельник он уже будет на свободе. У нас в стране богатых людей долго за решеткой не держат.

По поводу ареста Ходорковского у меня возникали смешанные чувства. С одной стороны, если его вскорости не выпустят, для российского фондового рынка это станет ударом, и мой фонд потеряет деньги. С другой стороны, если Ходорковского оставят под стражей и начнется реальное наступление на олигархию, то у России появится шанс стать цивилизованным государством, и в конечном итоге это будет благом не только для простых жителей страны, но и для фонда.

Когда в понедельник утром я пришел на работу, положение Ходорковского не изменилось, и рынок открылся падением на десять процентов. Арест Ходорковского стал главной темой всех ведущих изданий. Мои инвесторы запаниковали, и я весь день отвечал на их звонки. Что это может означать для них? Что будет дальше? Следует ли выводить средства из России?

Я не знал. Да и никто не знал. Все зависело от личных переговоров между Владимиром Путиным и Михаилом Ходорковским, в которых ни закон, ни логика не имели значения.

По причинам, до конца не известным никому, для Ходорковского эти переговоры закончились плохо. К концу недели он по-прежнему сидел в камере. Позже российское правительство пошло на обострение ситуации, наложив арест на 36-процентный пакет акций «ЮКОСа».

Это было беспрецедентно. Конфликт не только обернулся личной трагедией для Ходорковского, но и нанес удар по всему финансовому рынку. Угроза экспроприации всегда сидела в головах инвесторов, и вот при Путине она начала воплощаться в реальность. За следующие четыре рабочих дня рынок скатился еще на 16,5 %, а «ЮКОС» потерял 27,7 % рыночной капитализации.

Зачем Путин это делал? Большинство склонялось к теории, что Ходорковский нарушил его золотое правило: «Ты держишься подальше от политики — я не трогаю твои активы». Спонсируя оппозиционные партии в канун парламентских выборов и делая явно антипутинские заявления, Ходорковский это правило нарушил. Путин любит символические жесты и поступки, и раз Ходорковский переступил черту, то президент решил превратить его в назидательный пример другим.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 86
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Red Notice (Russian Edition). - Bill Browder торрент бесплатно.
Комментарии