Без Поводыря - Андрей Дай

– Мы приехали вместе, сударь. Ваша невеста, Наденька Якобсон, показывает усадьбу Его высочеству. Володя Барятынский, конечно же, сопровождает Николая Александровича.

– Кхе… А…

– Ваш секретарь, господин Карбышев, любезно согласился их всех проводить.

– Вот как, – осторожно кивнул я. – Значит, они не смогут заблудиться во всех этих переходах и тупиках.

Дамы оценили мою шутку и хихикнули. Так вот и вышло, что когда в комнату вошел Никса, у них на лицах сияли улыбки.

– Здравствуйте, Герман, – подождав, пока Апанас, с совершенно счастливой рожей, поставит стул рядом с креслом Дагмар, и усевшись, поздоровался царевич. – Как вы себя чувствуете?

Банальный вопрос, но я был благодарен будущему царю за внимание. В последние несколько дней, мне, этого внимания, недоставало.

– Герман уже пробует вставать, – похвасталась принцесса.

– Здравствуйте, Ваше высочество. Прошу прощения, но больше раза в день я пока это сделать не могу.

– Это ничего, – пряча ладонь жены в своей, и улыбнувшись, покладисто ответил Никса. – Главное, что вы живы. Признаюсь, мы были…

– Мы переживали за вас, Герман, – ринулась на помощь Дагмар. – Зачем вы ведете себя, как какой-то античный герой? Откуда это юношеское желание непременно лично извести всех разбойников?

– Не думаю, что у нашего героя был выбор, дорогая, – вдруг принялся защищать меня цесаревич. – Мне доложили, что ограбленный теми злодеями караван, был весьма ценен для Германа Густавовича.

– И что же там было такого, ради чего стоило бы рискнуть жизнью? – заспорила Великая княгиня.

– Мечта, моя государыня, – сказал я. – Там была мечта.

– Ну, о чем вы, Герман Густавович, мечтаете, то нам известно, – хмыкнул Николай. – Неужто и теперь не отступились? Так, что и под пули готовы?

– А почему, собственно, Ваше Императорское высочество…

– Давайте по простому. Здесь же все свои.

Миша Карбышев, тенью просочившийся в мою спальню вслед за адъютантом цесаревича, тихонько отступил за широкую спину князя Барятинского. Глаза моего секретаря даже не блестели – горели. На щеках полыхал румянец. Его не трудно было понять. Одно дело знать, что твой начальник ведет переписку с наследником престола Империи. И совсем другое – слышать выражения особого расположения из уст самого царевича.

Странные, все-таки, теперь живут люди. В церковь ходят поговорить с Богом, который ни разу им не отвечал. Жилы рвут ради страны, которая принадлежит небольшой, в общем-то, семье. А стоит представителю этой самой семьи появиться в пределах прямой видимости – так их аж распирает от любви к своим хозяевам. Вот как среди такого народа могли появиться люди вроде Володи Ульянова, искренне желавшего Родине проигрыша в войне?

– Почему же, Николай Алесандрович, я теперь-то должен отступиться? Отставка – еще не конец жизни. Более того…

– Более того? – вскинул брови наместник. – Даже так? Отчего же? Не поясните?

– Прежде я был связан необходимостью заниматься бесчисленными делами, входящими в обязанности гражданского начальника этого обширного края. Теперь, у меня нет этой необходимости. Теперь, уволившись с государственной службы, я могу полностью посвятить жизнь труду на благо этой прекрасной земли.

– Что же это? Выходит, должность губернатора вас, Герман Густавович, только стесняла?

– Не должность, Ваше высочество! Ни в коем случае, не должность. Циркуляры и инструкции. Отчеты и меморандумы. Бумагооборот. То, чем занято большинство чиновников.

– Шли бы на воинскую службу, Герман, – хмыкнул адъютант. – Вот уж где ваши таланты пришлись бы к месту. И никакой тебе бумажной волокиты…

– Рад видеть вас в здравии, Володя, – разулыбался я. – Только какой из меня военный. Я ведь и в армии примусь шахты рыть и заводы строить… А от седла, князь, у меня, простите, ноги судорогами сводит.

– Значит, вновь на государеву службу вы, Герман, не стремитесь? – коварно поинтересовался Великий князь.

– В качестве кого, Николай Александрович? – совершенно по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил я. – Насколько мне известно, место гражданского начальника губернии уже занято…

– Ну, скажем, в качестве председателя совета главного управления. Господин Валуев рекомендовал мне действительного статского советника, господина Воинова. Уверял, будто бы он столь же сильно радеет за Сибирь, как и вы. Однако же, вполне управляем и не так силен характером, нежели вы. Герман Густавович. И, признаться, я всерьез раздумывал над этим предложением…

– Поймите, Герман, – подхватила Дагмар. – Мы не просто так вызывали вас в Петербург. Прожект о назначении Николая наместником Сибири и Туркестана готовился давно. И нам нужен был кто-то, способный организовать наш переезд через половину страны. Нам нужны были вы, мой рыцарь.

– Простите меня, Ваши высочества, – искренне покаялся я. – Откуда мне было знать?! Этот Панин еще со своими жандармами…

– Мы так и поняли, – ободряюще улыбнулась мне Мария Федоровна. – И милейший господин Мезенцев что-то в этом роде докладывал…

– Но совершенно отринули кандидатуру господина Воинова, – продолжил, как ни в чем не бывало, начатую не им фразу Никса. – Мы после того, как стало известно, что, даже пребывая под призрением врачей, вы сумели организовать это незабываемое приветствие. По пути в Томск, нам довелось посетить множество городов. Однако же, нигде нам не было так интересно и…

– И уютно, – блеснула глазами Минни. – Да, милый?

– Конечно, – кивнул Николай. – Именно так. Уютно. Мы словно, наконец, после долгого пути, прибыли домой…

– Я рад, – неожиданно, прежде всего – для самого себя, растрогался я. – Мы старались вам услужить.

– У Володи… Володя?

– Тут, Ваше Императорское высочество.

– У Володи в папке лежит подписанный Государем рескрипт о назначении вас, Герман Густавович, Председателем Совета Главного гражданского управления Западносибирского наместничества. С присвоением вам, достойного такой должности чина – тайного советника.

– Что я должен буду делать, Ваше высочество? – хрипло выговорил я. Такого я не ожидал.

– Строить, как и прежде Царство Божие на земле Сибирской, – улыбнулся наместник. – Управлять всеми гражданскими чиновниками. Развивать и украшать ваш край.

– И избавить Никсу от этой обузы, – хихикнула Дагмар. – Ныне Николай увлечен военными играми.

– Последний вояж Черняева принуждает меня, оказать самое пристальное внимание нашим войскам в Туркестане, – сразу стало понятно, что это тема не единственного спора в молодой семье.

– Случилось что-то серьезное? – озаботился я. Ну, и за одно – решил таким образом поддержать наместника. Всегда полагал, что русское завоевание Средней Азии – дело совершенно необходимое и важное для страны.

– Не то, что вы, Герман, подумали, – улыбнулся молодой Великий князь. – Просто не слишком удачный для нас поход.

Тогда, для меня этой отговорки было вполне достаточно. О том, что же там, на далеком юге, случилось на самом деле, я узнал несколько позже.

Конечно же, я знал, что еще в середине прошлой осени в Бухаре русское посольство было арестовано. Астроном Струве, представитель русских торгово-промышленных кругов Глуховский и горный инженер Татаринов оказались в яме-тюрьме. Реакция последовала незамедлительно – оренбургский генерал-губернатор Крыжановский приказал задержать бухарских купцов, следовавших в Нижний Новгород на ярмарку. А чтоб особо подчеркнуть отношение властей Империи к непонятному демаршу эмира Бухары, рекомендовал генералу Черняеву каким-нибудь образом продемонстрировать мощь оружия дерзкому соседу.

Военный начальник Туркестана воспринял эту рекомендацию, как официальное дозволение на продолжение завоеваний, и во главе большого – только в обозе было более тысячи верблюдов – отряда двинулся по Голодной степи к городу Джизаку.

По дороге генералу встретились гонцы от эмира, с посланием, в котором не слишком внятно объяснялись причины опалы наших послов, но, тем не менее, содержались просьбы не начинать боевые действия. Письма отправились в ящик с бумагами экспедиции, а четырнадцать рот пехоты, шесть сотен казаков и две батареи пушек продолжили поход. По словам самого Михаила Григорьевича – он сам не был уверен в исходе этой, по сути, разведки боем, а потому – не счел необходимым ставить в известность о сношениях с Бухарой кого бы то ни было.

В первых числах февраля отряд разбил лагерь в пределах видимости стен Джизака. И уже через день русские войска подверглись нападению бухарского гарнизона. Налеты продолжались еще несколько дней. Около сотни бухарцев было убито, несколько наших солдат получили легкие ранения, было захвачено с дюжину старых английских ружей и пару младших командиров гарнизона.