Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

– Тебе так отчаянно хочется, чтобы кто-то из нас провел эту ночь на диване? – Уголки его губ приподнялись ещё выше, а в глазах забегали озорные искры.

– Это не моя прихоть, мистер Макгил, а правила приличия. Которые, кстати говоря, обязывают вас обращаться ко мне на «вы».

Брендон снова тихо, но весело рассмеялся, а затем покачал головой.

Она серьезно не понимала, почему всё это так его забавит. Разве он не согласился с ней, когда она озвучила своё решение? Разве не принял её правила? Или её догадки всё-таки в чем-то были верны и после её слов он не отступил?

– Ладно, мисс Хейворт, если вам так хочется, вы можете бросить монетку. – Каждое новое «вы» было произнесено им с особым акцентом. Напыщенный галган. – В любом случае, ни один из нас не узнает, на чем спал другой.

Не узнает? То есть, как?

– То есть, как? – Озвучила она свои мысли.

– А так, что в своей комнате вы можете спать хоть на диване, хоть на полу, хоть, как нормальный человек, в постели. Я всё равно этого не увижу. – Откровенно веселясь, объяснил Брендон. – Если, конечно, этой ночью вы не решите впустить меня к себе.

В голове всё настолько запуталось, что даже последняя фраза в данный момент не возымела на неё того эффекта, который могла возыметь при других обстоятельствах.

– Я не понимаю.

– Наши комнаты располагаются в разных концах номера, Натали. – Наконец, прямо сказал он. – Ваша – за той дверью. Моя – за этой.

Только теперь, обернувшись, она увидела открытую дверь в спальню, внутри которой стояла её сумка с вещами. Дверь за спиной Брендона оставалась закрытой, поэтому Натали не могла наверняка проверить достоверность его слов. Ничего не оставалось, как просто поверить.

– Ты серьезно думала, что я привез тебя в этот город не для работы, а для того, чтобы уложить в свою постель? – Вопрос был задан настолько прямо, что она даже не сразу нашлась, что ответить. И не страшно, ведь Брендону её ответ, похоже, был не очень-то и нужен. Он сделал к ней ещё шаг, который, казалось, окончательно стирал все существующие между ними границы. – Поверь мне, Натали, если я захочу тебя, ты будешь моей. И для этого Рим мне ни к чему.

Его горячее дыхание опалило дрожащие губы, и на какое-то время Натали даже перестала дышать. Черт возьми, действительно, перестала. Будто бы кукла, как вкопанная, стояла на одном месте и смотрела на него, словно зачарованная. Сейчас для неё не существовало никаких других мыслей, никаких «можно» или «нельзя», только он и его глаза занимали её всю, заставляя теряться где-то в ином мире, доселе для неё неведомом, незнакомом.

Рука Брендона медленно приподнялась, а затем осторожно коснулась непослушного локона, выбившегося из её наспех завязанного хвоста. Так же неторопливо, словно совершая какой-то особенный ритуал, он заправил его за ухо, при этом, как бы невзначай, легко скользнув пальцами вдоль её шеи. Если до этого момента она просто не дышала, то теперь, кажется, почти задыхалась.

– У вас есть двадцать минут на то, чтобы собраться. – Убирая руку, так же тихо сказал он, а затем отвернулся и не спешно зашагал к своей комнате так, словно ничего не произошло, чего о ней самой сказать было нельзя. Ноги, да и всё тело, словно цементом из шланга окатило. – Двадцать минут, Натали, мы не можем заставлять сеньора Баретти ждать.

Ах, сеньор Баретти, если бы вы только знали, каким стимулом стали… – мысленно выдохнула она, а затем заставила свои ноги поволочиться по направлению к двери.

***

Встреча с Андреа Баретти прошла, как и было задумано: живо, лаконично, плодотворно. Они договорились о новых поставках более высококачественных продуктов для ресторана отеля, решив, заодно, разнообразить меню. На самом деле, Брендон давно хотел внести некоторые изменения по части кухни, но последние пару месяцев медлил, размышлял, взвешивал «против» и «за». Разговор с Андреа помог ему, наконец, принять решение. И он очень надеялся, что оно было верным.

Продлив контракт ещё на пять лет, которые, безусловно, при несоблюдении некоторых пунктов соглашения могли закончится намного раньше, они пожали друг другу руки и распрощались до следующей встречи.

Сейчас, спустя почти два часа, прислонившись плечом к стене и неприкрыто веселясь, Брендон наблюдал за тем, как привезенное им в эту страну стихийное бедствие, задело стоящую на столе банку с краской и, опрокинув её, заставило с грохотом рухнуть на пол. Энрико – руководитель строительной бригады – ни в первый раз пробормотал сдержанные ругательства на своем родном языке, а затем бросился к банке, из которой к тому времени вылилась уже добрая половина содержимого.

– Chiedo scusa… chiedo scusa… – посмотрев в словаре, как «прошу прощения» будет произноситься на итальянском, Натали нервно кусала губы и не переставала повторять заветные слова, понимая, что бедный Энрико, несмотря на своё очень большое и доброе сердце, держится из последних сил.

И всё потому, что за прошедший час она успела по неосторожности зацепить стремянку, вынудив ту завалиться на бок (слава Богу, двое рабочих вовремя отскочили в сторону, зато вот несколько коробок с плиткой теперь можно было смело выбрасывать) и каким-то совершенно невероятным образом свалить одну сторону натяжного потолка (не критично, но всё же). Брендон чувствовал – ещё одно происшествие, и Энрико потребуется машина скорой помощи.

Видимо, поняв, что по помещению лучше пока не передвигаться, Натали опустилась на предложенный ей бригадиром стул и неуверенно, всё ещё виновато улыбнулась ему в ответ. Он передал ей в руки необходимые папки, а затем, притащив ещё один стул, сел рядом, начав объяснять на своем более или менее хорошем английском значение представленных в отчетах цифр.

Натали достала из сумочки среднего размера футляр, а затем открыла его и, к изумлению Брендона, надела извлеченные оттуда очки – очень простые, большие и закругленные, в довольно толстой черной оправе. Признаться, он даже не предполагал, что этот, казалось бы, на первый взгляд совершенно обыкновенный аксессуар, может так сильно осложнить ситуацию.

Кивая, она внимательно слушала Энрико, в некоторых колонках таблицы делая соответствующие пометки. Мужчина жестикулировал, показывая на ту или иную стену, объясняя, где и что будет располагаться и отвечая на относящиеся к нему рабочие вопросы. Когда Натали задумчиво, абсолютно бездумно, потянула в рот карандаш, Брендон ощутил, как его брюки, которые ещё утром были ему вполне по размеру, сейчас стали резко малы.