Мир теней - Мэг Кэбот

Ки-Ки моргнула, глядя на меня сквозь защитные линзы:

- Ты действительно думаешь, что кто-то захочет спать с ним?

Я обдумала ее слова.

- Я так понимаю, это значит «нет».

- Проклятая откровенность, - проворчала Ки-Ки, в то время как Адам скользнул за рулевое колесо.

- Слушайте, - начал наш водитель, сгибая и разгибая для разминки пальцы, прежде чем включить зажигание. – Мне кажется, все эти события со статуей, отцом Домом и Брайсом заставили нас сильно поволноваться. У моих родителей есть джакузи, которое, знаете ли, идеально подходит для снятия стресса вроде того, который мы все сегодня испытали, поэтому предлагаю в первую очередь поехать ко мне искупаться…

- Знаешь, что, - отозвалась я. – Давай в этот раз обойдемся без бассейна, а поедем прямо в больницу. Может быть, если позже будет время…

- Да! – Адам поднял глаза к небу. – Бог есть!

- Она сказала «может быть», тупица, - подала голос с заднего сидения Ки-Ки. – Ради Бога, держи себя в руках.

Адам бросил на меня взгляд, выезжая с парковки:

- Я слишком напираю?

- Гм, - помялась я. – Возможно…

- Дело в том, что прошло слишком много времени с тех пор, как здесь появлялась девчонка, представляющая хотя бы отдаленный интерес. – Адам, как я с облегчением отметила, был очень осторожным водителем – в отличие от Сони, который, казалось, считал, что знак «Стоп» на самом деле означает «Немного притормози». – Я хочу сказать, что на протяжении шестнадцати лет был окружен всякими Келли Прескотт и Дебби Манкузо. Такое облегчение для разнообразия находиться в компании Сюзанны Саймон. Ты уничтожилаКелли этим утром, когда заявила: «Гм, ангелы оставляют кровавые следы? Я так не думаю».

Адам продолжал в том же духе весь остаток пути до больницы. Не представляю, как Ки-Ки могла это выдерживать. Если не ошибаюсь, она испытывала к нему те же чувства, что он, очевидно, испытывал ко мне. Только я не думала, что он увлекся мною всерьез – если бы это было так, Адам не смог бы шутить на эту тему. А вот интерес Ки-Ки к нему мне показался настоящим. О, она могла дразнить его и даже оскорблять, но я пару раз глянула в зеркало заднего вида и застала ее смотрящей на затылок Адама с таким видом, словно она была… одурманена, по-другому не скажешь.

Но все это только когда она была уверена, что он не смотрит в ее сторону.

Когда Адам подрулил ко входу Кармелской больницы, я решила, что он по ошибке остановился у загородного клуба или частного дома. Ну да, очень большого частного дома, но, эй, вы бы видели некоторые домишки в долине.

А потом я обратила внимание на неприметный маленький знак, на котором было написано «Больница». Мы вывалились из машины и побрели по безупречно ухоженному саду мимо клумб, пестревших распустившимися цветами. Вокруг жужжали колибри, и я заметила еще несколько пальм, которые когда-то даже не ожидала увидеть так далеко на север от экватора.

У информационной стойки я спросила, в какой палате находится Брайс Мартинсон. У меня не было полной уверенности, что его госпитализировали, но по опыту – к сожалению, полученному из первых рук – я знала, что при любых несчастных случаях, в результате которых могли быть получены черепно-мозговые травмы, врачи обычно требуют остаться в больнице на ночь для наблюдения. И я оказалась права. Брайс был там, и отец Доминик тоже, и их очень удобно разместили в палатах, находящихся в одном коридоре друг напротив друга.

Мы оказались не единственными посетителями этих особенных пациентов – далеко не единственными. Комната Брайса была забита людьми. Очевидно, здесь не налагалось никаких ограничений на количество посетителей, и палата Брайса выглядела так, словно в ней собралась бо́льшая часть выпускников Академии при миссии Хуниперо Серра. В центре солнечной, светлой комнаты – каждая плоская поверхность в помещении была заставлена вазами с цветами – лежал Брайс с гипсовой повязкой на плече. Его правая рука была поднята и подвешена на блок над кроватью. Он выглядел гораздо лучше, чем утром, в основном, надо полагать, благодаря большому количеству обезболивающих, которыми его накачали. Когда Брайс заметил меня в дверях, на его лице появилась широкая бестолковая улыбка, и он воскликнул:

- Сьюз!

Только произнес он это как «Су-у-уз», из-за чего мое имя прозвучало так, будто в нем больше одного слога.

- О, привет, Брайс, - поздоровалась я, внезапно оробев.

Все, кто присутствовал в комнате, обернулись посмотреть, с кем он разговаривает. В основном, это были девочки. И все они поступили так, как поступают многие девчонки – осмотрели меня от макушки (а я сегодня не мыла голову, потому что сильно опаздывала, так что удачной мою прическу точно нельзя было назвать) до пяток.

А потом ухмыльнулись.

Так, чтобы Брайс этого не заметил. Но ухмыльнулись.

И хотя мне не было никакого дела до того, что думает обо мне кучка девиц, которых я никогда раньше не видела и вряд ли когда-нибудь увижу снова, я покраснела.

- Все, - начал Брайс. Его голос звучал так, будто парень пьян, но его это веселит. – Это Сьюз. Сьюз, это все.

- О, - сказала я. – Привет.

Одна из девочек, сидевшая на краю кровати Брайса в очень белом, без единой морщинки льняном платье, воскликнула:

- О, ты та девушка, что вчера спасла ему жизнь. Новая сводная сестра Джейка.

- Да, - ответила я. – Это я.

У меня не было ни единой возможности – ни единой – получить от Брайса нужные мне ответы в присутствии всех этих людей. Ки-Ки утащила Адама к дверям палаты отца Доминика, чтобы дать мне немного времени поговорить с Брайсом наедине, но, кажется, сделала это напрасно. Похоже, у меня не выйдет остаться с этим парнем наедине даже на минутку. Если только…

Ну, если только я не попрошу об этом.

- Эй, - обратилась я ко всем. – Мне нужно секунду поговорить с Брайсом. Ребята, вы не против?

Девчонка, сидевшая на краешке кровати, ошеломленно уставилась на меня:

- Так говори с ним. Мытебе не мешаем.

Я посмотрела ей прямо в глаза и сказала своим самым жестким медиаторским голосом:

- Мне нужно поговорить с ним наедине.

Кто-то протяжно присвистнул. Но с места никто не двинулся. Наконец тишину нарушил Брайс:

- Эй, ребята. Вы ее слышали. Топайте отсюда.

Слава Господу за морфин – что я еще могу сказать.

Выпускники нехотя вышли, одаривая меня злобными взглядами, а Брайс поднял руку, подсоединенную к какой-то штуке, похожей на капельницу, и позвал:

- Эй, Сьюз. Подь сюда и глянь на это.

Я приблизилась к кровати. Теперь, когда мы остались в палате вдвоем, я смогла рассмотреть комнату Брайса, которая на самом деле оказалась очень большой. А еще очень яркой, выкрашенной в желтый цвет, к тому же в ней было окно с видом на сад.