Все, что вы еще не знали о щитовидной железе - Татьяна Грекова

– У-у-о-о-го-го!!! Почему не знаешь МАСОК ГИПОТИРЕОЗА?!

Подобным образом также потрепать нервишки другим моим лечащим врачам. Что ли в сговоре они против меня? Специально так долго не ставили правильный диагноз, что привело мою жизнь к разрухе?

С другой стороны, грех это – моя злость. Злопамятство, оговоры, нападки – это зло. Разруха – она в головах, и врачи с Тиреоидным Неведением сами страдают. Им надо просто подсказать, ежу понятно. И правая рука будет ведать, что творит левая ее подружка. Да и не мое это пока дело (слава богу!) – бледным привидением шастать в лучах лунного света.

Может, моя Снежная королева сама страдала гипотиреозом и не ведала этого. И отсюда ее молчаливость и холодное безразличие…

Не-а, не так… Наверное, когда доктор болеет, он про свою болезнь знает все, как Бог. Впрочем, не факт. Слышала, что врачи живут лет на пятнадцать меньше своих пациентов. Ох, бедолаги! Очевидно, это от стрессов, которые мы им создаем, маскируя свои болезни.

Онколог: клешня № 24

Некоторые дамы вроде меня склонны обзаводиться той или иной болезнью безо всякой на то видимой причины. Возможно, из-за того, что она есть в природе. Тьфу, так пессимистично я думала, пока не знала о гипотиреозе. И все страсти со мной разгорелись именно во время этого затяжного «пока».

Итак, мое тело нашло новую возможность поагонизировать. Вообще непонятно, почему я еще живу.

Словом, – о ужас! – однажды ночью я обнаружила в своей груди два новых уплотнения. Сидят они во мне как бомбы – тут же осознала я страшную правду. Я уже давно поднаторела в самостоятельном обследовании своей груди по рекомендации гинеколога еще в замужестве. И муж, видя это, даже стал пропускать эту часть любовной разминки. Уплотнения – мои давние мины.

Бр-р-р, теперь самодеятельность придется отложить. Появились новые «шишки». Кошмар! Вдруг у меня вырос рак? Тысяча чертей, «бомба» вот-вот рванет!

После советов с приятельницами стало ясно: мне придется посетить онколога-маммолога, специалиста по опухолям молочных желез. Для меня это сложный выход, но другие выходы меня устраивали еще меньше.Предвизитная лихорадка при походе к такому специалисту досталась мне по полной программе. Все же я собралась с духом. Собрала все свое мужество и сама «взялась» за грудь, откинув от себя бабника Мандража Ивановича.

...

Размышлизмы

•  Надо действовать так, чтобы раки стояли за пивом, а не за щитовидными и молочными железами.

•  Без стука в кабинет онколога не входить – правда о раке может быть и не одна.

•  В груди – раки, увы, не враки…

•  Тяжелая болезнь – голгофа каждого, а твой рак – твой крест… Ой, что это я? Да, вот так. Знаете ли, первая реакция на обнаружение у себя серьезной болезни – это ПАНИКА. И чем серьезнее болезнь, тем сильнее страх, ох и ах! И с собой надо СОВЛАДАТЬ.

•  Слово «рак» – разит, звучит страшно. Лучше б говорили: «У вас разрастание ненужных клеток. Мы его остановим». Действительно, у миллионов людей это разрастание остановлено – победа над раком! Главное – позитивно действовать и метлой выметать из головы засевшие там страхи. Метлу мне, метлу! Вперед, к онкологу!

Онколог-маммолог, очаровательный мужчина, типичный «крепкий орешек», бодро отыскал уплотнение в моих гордо висящих грудях. У него были красноречивые глаза. Мне казалось, я свободно могла читать его мысли. И прочитала: «Боже, в каком состоянии ваши груди…»

Вслух он нежно проворковал о двух предстоящих мне очередных испытаниях. О рентгене молочных желез – маммограмме – и таком милом «пустячке», как пункции уплотнений. Доктор так ласково произносил слово «грудь», царственным жестом касался ее, что стало понятно: он не зря выбрал свою профессию. Предо мною был настоящий Любитель Грудей.

Ей-ей, это утешало. Я почувствовала к нему глубокую благодарность. По крайней мере, нахожусь по нужному адресу. Хотя расточать ему улыбки – тщетное дело: он такие-растакие части тела ежедневно видит!

Не успев опомниться после маммограммы, прибалдев от впечатлений, оказалась на новой экзекуции. В процедурном кабинете немедленно получила от Любителя-Мучителя Грудей укол иглой в молочную железу. От неожиданной боли взвыла:

– За что мне это, доктор?

– Гм, легкая и безболезненная процедура – биопсия и откачка жидкости из предполагаемой кисты. Обычное женское испытание. Оголтелый мистицизм не для онкологов. У нас конкретика. Мужайтесь, возможно, отсасывать жидкость придется неоднократно.

– Ну прелесть, везуха! – тяжело вздохнула я, представив подобную перспективу.

Стоп, самоутешилась я, киста – это что! Ладно, ее-то переживем… Все может быть хуже – пожалует сам Господин Рак. И тогда я останусь полуженщиной – без груди, как амазонка. Брр, и самый дурацкий выход бывает хорош, если он ведет к цели. Выбор невелик. Онкологи шутят мрачно. Могут отрезать не только молочную железу. Всю жизнь. Могу вообще сыграть в ящик, нарезать коней и все такое прочее…

Я задрожала как осиновый лист. Любитель Грудей, будто читая мои мысли и телодвижения, отчеканил:

– Умерьте свой тремор. Рак бывает только у трех процентов женщин, обратившихся к маммологу. А кистозно-фиброзная мастопатия и доброкачественные опухоли встречаются в тридцать раз чаще.

Я, обнадеженная, преклонила перед ним голову и все остальные части тела.

Почему это случилось именно со мной?

Итак, я посетила онколога строго добровольно, как когда-то психиатра. Вернулась от него вся израненная биопсией. Что будет? Ходила по дому, как пьяная, на ватных ногах. На душе – страшноватенько, хоть просто пой-вой арию: «Прощай, жизнь!» Ну а вдруг это действительно абзац всему? Труба мне или черпак, кердык, капец и так далее…

За что, игривая судьба? На улице обалденно цветет сирень. Мне нет и сорока, а моя жизнь пошла под откос. На что можно рассчитывать мне на этом белом свете?

Поразмышляв таким пессимистическим образом, накрутила себя окончательно. И вместо перехода к Осторожному Оптимизмику в конце концов закатила истерику. Посвящала ее строптивой судьбе, но жутко досталось и родным. Эту истерику я посвящаю вам, дорогие!

– Боже праведный, почему надо мной занес клешни коварный рак?! Что за сумбурная фортуна – одни болезни! Теперь взялась за грудь. Мне, фигурально выражаясь, скоро сиську отнимут! Хрясь-хрясь! И нет груди. Кто еще хочет комиссарского тела? – вопила я на весь дом, воодушевившись посещением онкодиспансера.

– В судьбу ты не веришь, но жалуешься на нее постоянно, – философски парировала моя всезнайка-сестра, которую мы для принижения величали Манькой. – Какой рак? У тебя только запугуха – мастопатия.

– Кто знает, как фишка ляжет, как звезды станут? – не утешившись, ощетинилась я.

– Подлечишься, и будет все хорошо. Биопсию сделали из-за обычной врачебной онконастороженности. Врачи – страшные перестраховщики, часто ведут разведку боем. Твоя овчинка стоит выделки. Подремонтируешь свои «передние буфера» как раз для того, чтобы в них никогда не было рака! – не сдавалась Манька.

– Остра ты на язык, сестрица, все шутишь, – прохрипела я предсмертным тоном. – Полет твоей мысли высок до писка. Конечно, это мне, а не тебе приходится замирать от страха, готовясь услышать приговор.

– Гм, мастопатия – не приговор. Увы, некоторые относятся к своему здоровью как к хрустальной вазе. И если у них один кусочек откололся, думают – натуральный капец, а им просто нужен ремонт, – перешла на метафоры Маняша.

– Читала – по статистике с мастопатией сталкивается каждая четвертая женщина. Фу, отчего мне выпало быть этой четвертой? Меня бы устроило другое статистическое место, – ныла я, заунывно всхлипывая. В такой ситуации не способна я быть легкомысленным радостником.

– Мила, оставь статистику для госучреждений. Девяносто пять процентов статистики вообще высосаны из пальца. Лучше уж плачь, разряжайся, чтобы потом расслабиться.

Слез для разрядки у меня, как всегда, почему-то не было. Тяжких мыслей же в голове – полно. ПОЧЕМУ ИМЕННО Я? Тысяча чертей, за что эта болезнь молочных желез досталась мне? Почему именно мне все время нужен ремонт? Что я, разве безумно долго живу?

P. S. Узнала почему – лишь через годы. Из-за гипотиреоза. Он действовал совместно с другими факторами, вредящими молочным железам, он усугубляя их…

А в то суровое время я была в стрессе, очевидном невооруженному глазу. И находила ответы типа: «Впрочем, а почему не я? На кладбище вон сколько молодых лежит! У меня что, иммунитет к смерти?»