Твоя навсегда - Карен Робардс

– Вы прощены, – сказала Клер, и на душе у нее потеплело. – Еще раз спасибо за то, что принесли мне ванну. О ней я мечтала больше всего на свете.

Джеймс не то чтобы улыбнулся, но из взгляда исчезла подозрительность. Молча кивнув, он развернулся и вышел из спальни.

Она по-прежнему нервничала, не зная, что сейчас происходит внизу, но опять решила, что лучше всего довериться Хью и ни о чем не беспокоиться. Между тем ванна остывала. Клер поспешно разделась, повесила одежду на спинку стула и, шагнув в ванну, забыла обо всем на свете. Какое блаженство! Сев на корточки, так что колени уперлись в подбородок, она вытерпела боль в мышцах и намылилась от шеи до пяток. Велико было искушение вымыть голову, но волосы были слишком длинные, и их пришлось бы очень долго сушить. По этому Клер с величайшим сожалением отказалась от мытья головы. К тому времени как она вылезла из ванны, кожа ее порозовела и засияла, а боль в ногах заметно уменьшилась от горячей воды. Клер вытерлась и, открыв шкаф, нашла два платья, серое и черное, оба с длинными рукавами и без малейших претензий на моду. На полках было сложено белье, а внизу стояли башмаки. Увидев ночную рубашку, Клер почувствовала себя так, как искатель приключений, наткнувшийся на золото. Рубашка была из грубого белого полотна, просторная, с простым круглым вырезом, на четырех пуговицах, и ее единственным украшением была оборка по краю рукавов. Надев рубашку, Клер поняла, что она принадлежит женщине намного толще ее, но с этим приходилось мириться. Подвернув рукава, она взяла с умывальника черепаховый гребень и проковыляла к кровати. Прислонив единственную подушку к изголовью, она растянулась на постели и пришла в восторг – спина и ноги погрузились в мягкую перину. Такого комфорта у нее не было с тех пор, как она выехала из Хейли-Касла. Она распустила волосы и принялась тщательно их расчесывать.

Послышался тихий стук в дверь, и Клер вздрогнула от неожиданности. Ей пришло в голову, что внизу, вероятно, не все так мирно и спокойно, как хотелось бы, но она сказала себе, что это или Джеймс пришел забрать ванну, или кто-то явился с поручением. Отложив щетку и натянув одеяло до подбородка, Клер громко крикнула:

– Войдите!

Вошел Хью, и Клер невольно улыбнулась. Он был в рубашке, бриджах и сапогах, волосы же в некотором беспорядке, как будто Хью расчесал их пятерней. Сюртук он уже снял, но даже и без него его плечи были такие широкие, что он заслонял дверной проем; когда ж входил, то ему пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть за верхний косяк. Сапоги были грязные, но на них уже не было комьев грязи, облепивших их после прогулки по двору. Бриджи тоже были грязные, но Клер об этом сразу забыла, как только увидела, как они облегают его мускулистые ноги и узкие бедра. А вот рубашке повезло больше – при тусклом свете свечи она казалась белоснежной. И конечно же, ему не мешало бы побриться – на щеках опять темнела щетина. Но Клер очень понравилась его небритость, хотя прежде она предпочитала гладко выбритые лица.

Он прищурился, увидев, как она сидит на кровати с распущенными волосами, окружавшими лицо наподобие шелковой черной пелерины, и прижимает к подбородку одеяло. Блеск в глазах яснее слов говорил, что он находил ее необычайно привлекательной. В воздухе между ними словно возникла вибрация, почти осязаемая, как туман после дождя.

Тут где-то внизу хлопнула дверь, и Клер, мигом вспомнив о разговоре мужчин, перестала улыбаться.

– Вы пришли донести до меня вердикт? – с вызовом спросила она, вскинув голову.

Он с усмешкой подошел к кровати и пристально посмотрел на нее.

– Знаете, вы выглядите почти девочкой, – сказал он вместо ответа. – Простите, вы точно знаете, что вам двадцать один год и вы замужем?

Взгляд ее смягчился.

– Значит, я больше не Софи Тоубридж? Он покачал головой:

– Только Клер. Прекрасная Клер.

Она опять улыбнулась, правда, на сей раз улыбка лишь тронула уголки ее губ.

– Вы действительно думаете, что я прекрасна?

– Не кокетничайте, кошечка. Вы и сами это знаете ваша красота затмевает солнце.

Она посмотрела на него из-под ресниц:

– Такую лесть приятно слышать. Только я не кокетничаю.

Он засмеялся:

– Я пришел к выводу, что для вас кокетство так же естественно, как дыхание. – Скрестив руки на груди, Хью добавил: – Я принес хорошую новость: завтра вы отправляетесь домой.

По его виду нельзя было сказать, что это такая уж хорошая новость – он вдруг стал почти мрачным.

– Домой? – переспросила Клер.

– Это означает, что придется снова пересечь Ла-Манш, но погода улучшилась, и вам это не составит труда. Тинсли переправит вас на своей лодке. Он считается рыбаком, так что лодка у него не очень большая. Но Тинсли постарается, чтобы вам было удобно.

При мысли о качке Клер содрогнулась. Но уж если она во Франции, то нет другого способа попасть домой, так что придется потерпеть. Стараясь придать мыслям более приятное направление, она спросила:

– Значит, Тинсли – англичанин? И если он выдает себя за французского рыбака, то выходит, что он шпион, не так ли?

– Предпочтительнее говорить «агент», – ответил Хью. Она многозначительно посмотрела на него:

– Значит, вы тоже агент, полковник?

В его улыбке промелькнуло что-то жалобное.

– Изловили, да? Так я и знал. Совершенно верно, я офицер британской разведки. Полковник Хью Баттанкурт к вашим услугам, миледи. – Он приложил руку к сердцу и отвесил дурашливый поклон. – Наша сеть раскинулась по всей Франции. А их – по Англии. Конечно, это конфиденциально. Вернувшись в Англию, не болтайте об этом направо и налево.

– Разумеется. – Она скрестила на груди руки, забыв про одеяло, и оно упало до талии. Хью усмехнулся и легонько дернул ее за прядь волос. Она оттолкнула его руку, потом забыла, что надо быть надменной, и сделала дополнительное пояснение: – А теперь признайте всю правду целиком. Вероятно, кто-то из вашей людей по ошибке принял меня за Софи Тоубридж и вытащил из кареты, верно? Кажется, я уже упоминала, что той ночью, когда напали на мою карету, моего кучера убили и горничную, насколько я знаю. Наверное, они оба убиты – и все по ошибке. – Теперь она говорила жестко и напористо.

Хью покачал головой:

– Мы действительно не имеем к этому отношения. Меня послали перехватить Софи Тоубридж на участке берега между Хейли-Каслом и Хейли-Пойнтом. Ее должны были доставить именно туда, а французский корабль переправил бы ее во Францию. Мне следовало опередить французов на месте рандеву, что я и сделал. Но по невероятному стечению обстоятельств вместо Софи Тоубридж на берегу оказались вы. Я похитил вас до того, как появились французы, – так я полагал. Но никто из наших людей, насколько мне известно, не имеет никакого отношения к похищению вас из кареты. У британской разведки нет причин интересоваться леди Клер Лайнс, следовавшей в Хейли-Касл, к своей семье. За это похищение отвечает кто-то другой.