Моя жизнь с Гертрудой Стайн - Элис Токлас

Из Нового Орлеана мы летели в Форт Уорт и оттуда — в Чикаго, где остановились в квартире Торнтона Уайлдера. Расписание лекций привело нас и в Даллас, в школу мисс Элы Хокадей, где выступала Гертруда. Цветы в Далласе, как дикие, так и выращиваемые, были дивно хороши, яркие и пахучие. Молодежь в школе — веселая, жизнерадостная и сметливая. Мисс Стайн проводила каждое утро с девушками, гуляя и беседуя с ними. На лекции они проявили удивительное понимание ее произведений. Она дала также лекцию в Женском клубе Далласа, где состоялось довольно приятная дискуссия.

Из Далласа наш путь лежал на Запад, в Калифорнию. В те времена самолет спускался над Аризоной, затем поднимался опять, и большую часть пути довольно опасно летел меж двух горных хребтов, внезапно спускаясь в Лос-Анджелесе.

У нас было письмо к одной из приятельниц Ван Вехтена, которую мы встречали в Нью-Йорке. Она спросила меня, согласится ли Гертруда Стайн прийти на обед и встретиться с некоторыми из ее друзей, Чарли Чаплиным среди них. «Конечно, она пойдет, — сказала я, — только не надо за столом иметь много людей». «Восемь?». «Отлично!». «Хотела бы она пригласить кого-нибудь, кто живет здесь?». «Да, Дешилла Хэммета». «Я не знаю его, но попробую привести», — сказала хозяйка.

На вечерний обед нас попросили прийти к 7:15. Хозяйка рассказала: «Издатель не хотел давать адрес Дешилла Хэммета, но я выяснила местопребывания Дешилла у директора фильма, поставленного по его роману, и послала ему приглашение: „Гертруда Стайн обедает у меня завтра вечером, не сможете ли вы прийти и встретиться с ней?“. Он ответил: „Если мне будет позволено взять с собой будущую хозяйку дома, Лилиан Хеллман“. На что наша хозяйка ответила: „Будет чудесно“».

Когда мы пришли, появился и Дешилл Хэммет и сказал Гертруде Стайн: «Сегодня первое апреля и когда я получил приглашение, то подумал, что это первоапрельская шутка». «Видите, это не так», — ответила Гертруда Стайн.

Когда прибыл мистер Чаплин, я сказала ему: «Единственные фильмы, которые мы смотрим, — ваши». Что было не совсем правдой.

Беседа за обедом протекала довольно живо. Мистер Чаплин привел с собой Полетт Годдар, enfant terrible[75]. Присутствовал также испанский дипломат и брат хозяйки дома, директор фильма. После обеда появились и другие гости и среди них Анита Лос, которая тут же пришлась мне по душе. Кинорежиссеры собрались вокруг мисс Стайн и спросили: «Нам хотелось бы знать, как вы добились такой огромной популярности». Она ответила: «Собирая малую аудиторию», после каковых слов они отодвинули от нее свои стулья, обескураженные услышанным советом.

Гертруда Стайн арендовала автомобиль, и мы поехали через Санта Барбару, по побережью в Монтерей, превратившийся, к моему изумлению, в процветающий, кипучий городок на месте очаровательной деревеньки, в которой я отдыхала в юности. Кругом виднелись регулировщики движения, которых мы очевидно игнорировали, ибо нас остановил полицейский: «Что вы, леди, делаете?». Я ответила: «Пробую найти глиняный домик мадам Бонифацио, где я обычно останавливалась». «Они переехали выше, на холмы». «Передвинули глиняный домик?». «О, да, восточный миллионер так пожелал». «А розовый куст Шермана?». «Он тоже переехал на холмы вместе с домом».

Мы добрались до отеля «Дель Монте» поздно ночью, и тут же раздался звонок от Мейбл Додж: «Привет, когда я смогу увидеть Гертруду?». Я ответила: «Думаю, что не получится». «Что?». «Нет, она собирается отдыхать». «Робинсон Джефферс хочет ее видеть». «Ну, придется ему обойтись без нее».

Пища в «Дель Монте» была такая же замечательная и в годы моей молодости, а в меню были моллюски абалоны — блюдо, до того мне неведомое. Мы отдыхали там несколько дней, а затем уехали в Сан-Франциско — в тот день вылетел первый самолет в Гонолулу.

В Сан-Франциско автомобильное движение на холмистых участках было организовано хорошо, но с нашей точки зрения, довольно опасно. Однако Гертруда Стайн смогла втиснуться на свободное место за углом отеля. Мы устроились в номере с видом на Голден Гейт. Комнаты украсили цветы, присланные Гертрудой Атертон, подругой Ван Вехтена, моей подругой Клэр де Груши и женщинами клуба Американских женщин.

Возвращение в родной город было волнующим и тревожным. Он был совсем другим и все-таки прежним. Вскоре раздался звонок двух старых подруг — Хильды и Фофи Браун, они интересовались, могут ли они чем-то мне помочь. Женский клуб Сан-Франциско прислал двух представительниц договориться о лекции. На следующий день эти обе женщины взяли Гертруду под свою опеку, а я встретилась с другим старым приятелем — Сидни Джозефом, братом Нелли Жако. «Невозможно! — сказала я. — Не ожидала тебя увидеть». «Что ж, но вот я», — ответил он.

Я вошла в лекционный зал одна и увидела бесконечное число знакомых лиц, кто-то кланялся мне, кто-то махал рукой. Я старалась сесть тихо и незаметно, но обнаружила, что многие хотят поговорить со мной. Дорогая моя подруга Мэй Колман поклонилась и кивнула головой — будто и не прошло почти тридцати лет с нашего последнего разговора.

Обсуждение лекции было обычным, но толпа людей, окруживших Гертруду после лекции, вела себя куда оживленнее. Предполагалось, что Гертруда Стайн будет подписывать книги, и многие предложили мне: «Когда все закончится, можем ли мы встретиться с Гертрудой Стайн и отвезти вас в отель». Один из них сказал: «Знаете, нам очень нравился ваш отец, ваша мать была ангелом, да и вы сами очень дороги нам». Я отметила нисходящий порядок.

Следующая лекция состоялась в университете Калифорнии. Там мы обнаружили, что цветы в пустыне были в самом расцвете, их можно видеть даже в северной части, если туда поехать, что мы и осуществили на следующий день. Редкие виды цветов, которые мы там увидели, создали действительно удивительную картину.

Гертруда Атертон пригласила нас на ленч в особый рыбный ресторан на набережной и еще на обед в честь Гертруды Стайн, где Гертруда встретилась со многими людьми. Когда ее представили гостям, один из присутствующих спросил, где она родилась, она ответила: «В Питтсбурге, Пенсильвания». Он был шокирован. Следовала бы говорить «Калифорния», как я ей постоянно советовала, но убедить ее изменить место рождения было невозможно.

Посетили мы и место моего рождения, хотя в том знаменитом пожаре наш дом сгорел, как и дом, где я жила с отцом до своего отъезда. Строился один из мостов, что, по моему мнению, значительно портило окружающий вид.

Миссис Атертон устроила нам поездку в женский монастырь в Сан-Рафаэле, где ее внучка была монахиней. Миссис Атертон рассказала, что монахиня-матушка — из Сан-Франциско, обожает городские новости, так что придется с ней потолковать. Монастырь красиво расположен среди деревьев и цветов, мы провели там чудесный день. Из Сан-Франциско мы планировали поехать на север, в Сиэтл, но на это потребовалось бы много времени и мы решили лететь в Омаху. В те дни перелеты длились долго, и остановка в Омахе сделает перелет менее утомительным. Перелет через горы Сьерра-Невада наградил меня самым красивым ландшафтом, какой мне довелось видеть в жизни.