Шах и мат - Алим Тыналин

На некоторое время ладьи оказались обездвижены и мы маневрировали пешками и оставшимися конями. Теперь все зависело от искусного использования коней, свободно скачущих между атакующих по центру пешек.

После небольшого обмена пешками на королевском фланге Потемкин пытался прорваться конем мне в тыл, но я вовремя выставил ладью.

Почти сразу же за тем я атаковал его сам ладьей и у нас произошел обмен конями. Я взял его коня ладьей, а противник взял моего коня своим королем, разгуливающим уже по центру поля.

В этом состояла его стратегическая ошибка. Все-таки, король должен давать приказы и стоять в углу, предоставив выполнять распоряжения другим фигурам. Например, мой все это время скромно оставался на g8.

Кроме того, свою ладью Потемкин использовал для атаки на мою пешку на g4. Я в это время успел перевести свою ладью на h5, в то время как вторая моя ладья стояла на b5. В итоге, они оказались на разных сторонах доски, как раз в прекрасной позиции для атаки вражеского короля, застывшего на f6.

Чисто по-человечески Потемкина можно понять, потому что мы оба продолжали действовать в цейтноте и противник просто погнался за удачно расположенной жертвой. Как я уже говорил, за моей пешкой на g4.

Защищаясь, я поставил шах вражескому королю, стоящему на f6. Он спасся на е7. Дальше началась превосходная охота за королем противника, напоминающая избиение младенца.

Моя ладья пошла b5-b7. Снова шах бедному королю Потемкина. Он ушел на последнюю линию обороны, мою линию, d8. Моя вторая ладья скакнула на h8.

Дальше уже можно было не играть. Вражеские ладьи стояли далеко. Одна на f4, все, что она могла сделать, это бесполезно шаховать моего короля, срубив мою ту самую пешку на g4.

Но даже это не спасло бы Потемкина от мата на следующем ходу. Потому что спасаясь от шаха, мой король одновременно вскрывал шаховый и матовый удар по королю противника. Понимая все это, Потемкин протянул мне руку.

— Красивый мат получился. Поздравляю.

При этом у него на скулах играли желваки и мне было понятно, каково ему стоило признать поражение. Я искренне пожал ему руку и сказал:

— Это была чертовски мощная игра.

Среди организаторов турнира моя победа вызвала небольшой шок. Теперь я пробился в финал и должен был играть с Грачевым. Если я выиграю и его, то стану чемпионом Москвы и смогу отправиться осенью на первенство СССР. А у чиновников от шахмат были совсем другие планы на чемпиона, как я понимаю.

Шаров долго совещался с другими судьями, но ничего не сказал, хотя арбитр и объявил меня победителем. Правда, сразу после этого он попросил меня не уходить, потому что у судейской коллегии остались ко мне вопросы.

Я сразу понял, что запахло жареным. Муромцев, как назло, к тому времени куда-то запропастился. Я искал его, и нигде не мог найти. Впрочем, ладно, вскоре я забыл и про судей, и про тренера.

Поскольку я, как всегда, зверски проголодался после игры, то тут же отправился в столовую подкрепиться. Когда я доедал второе блюдо, тушеную картошку с мясом, ко мне примчался Матвей.

Был он возбужденный и радостный и я решил, что приятель, наконец, расстался с Лизой. Об этом он постоянно мечтал в последнее время. Но нет, дело заключалось совсем в другом.

— Эй, дружище, — сказал он, хлопнул меня по спине, так что я едва не подавился куском ржаного хлеба. — Поздравляю. Я спросил у бабы Веры, как ты и предложил. Оказывается, к Дашке тогда действительно приходил ее двоюродный брат. Баба Вера его знает хорошо, он раньше и сам в этой общаге жил. И подарок они тебе купили в самом деле, шахматную доску, Дашка потом показывала, хвасталась.

Вот дерьмо. Оказывается, я и в самом деле почем зря обидел девушку.

— Да, вот такие пироги, дружище, — сказал Матвей, как ни в чем не бывало. — Что же ты так поспешил обвинить девушку? Надо было проверить факты. Ты извини меня, конечно, дружище, что я тебе это сказал, кстати. Я ведь хотел, как лучше.

Ну, еще бы. Я не стал ругать этого обормота, в этом не было смысла. Поспешно доел обед и собрался было лететь к Даше, наплевав на все комиссии, но меня перехватил помощник организаторов.

— Архаров, вас вызывает судейская комиссия, — сказал он и повел меня по стадиону.

— Ну, давай, удачи тебе, Дэнчик, — сказал Матвей на прощание. — Я поеду катать Лизку на мотоцикле. Мой дядька из другого города на нем приехал и дал покататься. Буду укрощать, так сказать, железного коня.

Ага, мне бы еще твои проблемы. Я отправился вслед за помощником.

Оказывается, здесь был кабинет для совещаний и там состоялось небольшое судилище, чтобы устранить меня, опасного и неизвестно откуда вынырнувшего конкурента. Хотя не знаю, возможно, судьи и в самом деле хотели соблюсти регламент, как они утверждали, но мне показалось, что все дело только во мне.

Как и выяснилось, Шаров действительно изучил мои документы и выяснил, что моя квалификация не соответствует требованиям, заявленным в регламенте. Это дало ему основание для моего отстранения.

— Извините, молодой человек, — сказал он непреклонно, не обращая внимания на мои просьбы. — Мы вынуждены отстранить вас от дальнейшего участия и аннулировать все ваши результаты. Приходите к нам в следующем году, когда достигнете необходимой квалификации.

Я не мог терять так много времени. Но судьи не собирались никого слушать. Правда, незадолго до окончания совещания, пришел наконец Муромцев, бледный и взъерошенный.

— Мы как раз решали вопрос по вашему подопечному Сергей Иванович, — сказал ему Шаров. — К сожалению, вынужден сообщить вам, что…

В это время открылась дверь и в комнату вошел, нет, поспешно ворвался Засульский, один из арбитров. Он подошел к Шарову и поспешно шепнул ему на ухо. Лицо председателя комиссии изменилось.

Муромцев улыбнулся и подмигнул мне.

— Не боюсь, — шепнул он. — Все будет в ажуре. Я продал душу, чтобы тебя спасти, но оно того стоило.

— Ну что же, товарищи, — сказал Шаров, выслушав сообщение. — Ситуация несколько изменилась. Мы должны перенести вопрос об отстранении Архарова. И вообще, мы можем даже позволить ему пройти квалификационные задания для внеочередное присвоения требуемого разряда. Прямо здесь и сейчас, почему бы и нет? Тогда мы соблюдаем все требования регламента.

Сказано — сделано. Изумленные члены комиссии не стали возражать. Они единогласно проголосовали за проведение моей немедленной проверки и дали мне для решения несколько шахматных задач.

Например, как поставить мат в два хода. Я уже был знаком с такими задачами и решил их в два счета. После этого у комиссии больше