Замороженная страсть (сборник) - Алексей Макеев

– Скорее как два цветка на могилке, – поправил его Лев.

– Ну, это вы бросьте, – прищурился Баринов, все же снова взяв себя в руки и перейдя на уважительное «вы».

Они двинулись в сторону кабинета, когда Гуров, проходя мимо столпившихся у стены работников клуба, увидел Петрякову. Девушка стояла с каким-то странным видом, глядя прямо перед собой. Он задержался и позвал девушку:

– Оля! Петрякова!

Она подняла глаза на сыщика и посмотрела… сквозь него. Не узнала? Да, подумал сыщик, сегодня все тут в большом шоке. Обычно все проходит прилично, а сегодня Баринов дал копоти! За большими деньгами погнался. Весь персонал перепугал поведением этих ушлепков с родственными связями. Бедная девочка, она тут тоже натерпелась, а ведь она официантка, она все время в зале должна была быть. Может, приставал кто, обидел. Надо будет потом с ней поговорить.

Зайдя в кабинет, Баринов помедлил и не стал садиться за свой рабочий стол в большое глубокое кресло, а уселся за приставной столик в маленькое кресло, но развернулся на нем вольготно и развалился перед Гуровым. Сыщик скромно сел у стены на диванчик и вопросительно посмотрел на бизнесмена.

– Вы хоть понимаете, товарищ полковник, что с моими капиталами, с моими связями не только в правительстве Москвы, но и в правительстве страны вы ничего сделать не сможете. Кишка, извините, тонка. Не плюйте против ветра, при ваших амбициях и профессиональной гордости, ненароком захлебнетесь.

– То есть вы думаете, что изъятые сегодня удостоверения двух старших офицеров полиции Москвы мы завтра вернем с извинениями?

– Обязательно, – заверил Баринов. – И ваш товарищ там упомянул какого-то генерала… он же и извинится за ваши выходки, а потом у вас же с ним будет пренеприятнейший разговор. Уверяю вас!

– Во-первых, не какой-то генерал, а генерал Орлов. А это, поверьте, очень большая разница. Я знаю Орлова тысячу лет, и карьера ваших придворных офицеров на этом закончится. Уверяю вас! И очень жаль, что я не могу прямо сейчас вас арестовать.

– За что? – искренне удивился Баринов.

– Эта вечеринка проводилась с вашего ведома, вы несете ответственность за все, что здесь случилось.

– А где доказательства? А вдруг администратор без моего ведома все это организовала? Где вы намерены найти мой письменный приказ? Здесь? – Баринов величественным жестом повел рукой вокруг себя. – Я слишком опытен, чтобы попадаться на такие дешевые разводы. Ничего мне не грозит. А вам должно быть стыдно за то, что вы не в состоянии раскрыть убийство Полунина, пытаетесь давить на меня. Я же вам сразу сказал, что ищите преступников среди его баб!

– Хорошая мысль, но не свежая, – раздался голос Крячко, стоявшего на пороге кабинета. – Лев Иванович, я распорядился отправить основных свидетелей в МУР, включая и сегодняшнего дежурного администратора. Они все прошли через опознание погибшей женщины, думаю, молчать не будут.

Баринов беспокойно посмотрел на Крячко, но промолчал.

– Видите ли, Олег Васильевич, вас очень не любит ваш персонал, – насмешливо проговорил Лев. – Я думаю, что они с удовольствием воспользуются возможностью засадить вас в колонию. Не утруждайте себя риторическими вопросами «ах, а за что же, помилуй бог». Я оставлю в стороне этическую сторону вопроса. Ладно, ваши дамы обучают искусству любви домохозяек и светских львиц. Это дело нужное, счастливее в постели будут. Но вы учите и проституток, поощряя их нелегальный бизнес. А это уже нехорошо, это вопреки морали. И вы не отвертитесь тем, что не знаете, кто приходит в ваш тренинговый центр «Клеопатра» учиться. Вы сейчас подведете управляющую под монастырь, а она сдаст вас вместе с вашими контактами с сутенерами, которые подгоняют вам своих ночных бабочек.

– И все бы ничего с массажным кабинетом, – добавил Крячко, – где под видом безобидного массажа занимаются самым настоящим сексом. За деньги! Так ведь вы отправляете ваших преподавателей тренингового центра подрабатывать проститутками. Вы же имеете негласное эскорт-агентство. Вы до черта зарабатываете денег вчерную, Баринов. Пора вами заняться налоговой полиции. И все бы ничего, если бы ваша жадность не привела сегодня к беде. Пьяные уроды, которым посчастливилось стать детьми высокопоставленных родителей, изуродовали одну женщину из вашей долбаной «Клеопатры» и убили другую. Знаете, как убили? Они душили ее, получая удовольствие от оргазма одновременно с конвульсиями асфиксии у женщины. Это их забавляло, уродов. И перестарались!

– Лично моей вины тут нет, – проворчал Баринов и поднялся. – Надеюсь, вы меня задерживать не намерены?

– Можно было бы и задержать. Есть у нас такое право. На трое суток, до решения следователя вас арестовать или освободить. Посидели бы в изоляторе временного содержания с бомжами и насильниками. Так вы потом всех достанете со своими адвокатами. Нет, вы ничего не сможете сделать, но вы будете портить всем нервы и мешать работать, стараясь обелить себя и утолить свою поганенькую обиженную гордость. Вы ведь ни на грош не раскаялись в смерти женщины. А ведь и у той, и у другой семьи, мужья. Как им узнать такое про своих благоверных? Эх, вы, растлитель женщин. Только вы не похотью растлеваете, а деньгами. Идите, Баринов. Там на выходе с вас возьмут подписку о невыезде до окончания расследования. Учтите, что подписать вы обязаны, а нарушать не имеете права, иначе вас точно арестуют.

Гуров встал, чтобы проводить Баринова до выхода, но зазвонил его мобильник. Крячко махнул рукой и вывел Баринова из кабинета. Номер был незнаком, но это ничего не значило. По ходу расследований Гуров часто раздавал свои визитки с номером телефона. Звонить мог кто угодно, даже…

– Але, Лев Иванович! Извините, что так поздно звоню… – прозвучал в трубке молодой и очень взволнованный мужской голос.

– Ничего, вы меня не разбудили, – усмехнулся Гуров. – А кто это?

– Ой… простите, – смутился человек на том конце, – и правда… время-то уже. Я просто испугался очень, а вы сказали, чтобы я звонил, как только что-то… Извините, я так сумбурно говорю. Это Стас Казаченко! Ну… мы еще живем вместе с Ольгой Петряковой.

– Здравствуйте, Стас. Что случилось?

– С Ольгой что-то происходит. Вы тогда приезжали, а я вам не поверил. Думал, что наговариваете. А потом… Короче, я боюсь, что она сильно не в себе. И она пыталась меня отравить. Я тут ягоды нашел…

– Что-о? – Гуров поперхнулся и закашлялся от резкого выкрика. – Какие ягоды? Черные, блестящие?

– Д-да, а вы откуда знаете?

– Так, Стас! Вы сейчас дома?

– Да. Сижу одетый и не знаю, что мне делать.

– Ничего не делать! Даже не шевелиться! Я сейчас приеду к вам, вы только не уходите никуда и ничего, ради бога, не трогайте в квартире.

– Хорошо, – ответил Казаченко. – Только я ничего не понял.

– Поймете! Я еду!

Лев выскочил из кабинета и заметался по залу в поисках Крячко. Поймав напарника за рукав, он оттащил его к стене и заговорил горячим шепотом:

– Стас, я уеду! Мне срочно надо встретиться с Казаченко, с сожителем Ольги Петряковой. Любой ценой, Станислав, любой ценой задержи ее здесь до моего возвращения или звонка. Не пугай, не арестовывай, просто сделай так, чтобы она не вышла за пределы клуба.

– Хорошо, они все не выйдут, – опешил Крячко. – Тут работы на несколько часов. А что случилось?

– Потом! Некогда!

Гуров выскочил за дверь, столкнувшись у входа со следователем, который вместе с экспертами и молодой стажеркой приехали из Управления.

– Гуров, ты опять отличился? – протянул следователь руку. – Нас подняли по тревоге. Ты не представляешь, как телефоны в Главке и в ГУВД Москвы раскалились.

– Представляю, – заверил его Гуров. – Я сейчас уеду и обещаю, что, когда вернусь, будет еще интереснее!

Оперативная машина мчалась по самому короткому пути, неся Гурова к выезду из города на Волоколамское шоссе к станции метро «Мякинино». Почти тридцать минут бешеной гонки по улицам столицы, которые даже ночью не освобождаются от машин полностью. Вот и улица Егорова, вот и дом номер один.

Дверь открыл сам Казаченко. Он был уныл, сгорблен и бледен. Если он узнал, что его вторая половинка действительно хотела его отравить, то это настоящий стресс. Жил и не знал, что вот-вот умрешь. Хотя какая она ему вторая половинка, если он с другими девицами встречается.

– Ну, рассказывай, только быстро и строго по порядку! – велел Гуров, проходя в квартиру.

И парень стал рассказывать. Сначала медленно и угрюмо, потом, распаляясь и входя в раж, начал тараторить и суетливо бегать по квартире. Он показал, как случайно нашел в холодильнике на нижней полке аккуратно завернутый в полиэтилен пакетик с черными странными ягодами. Они явно были старательно спрятаны. А на завтрак Ольга оставила ему кашу, которую надо было разогреть и съесть. И в каше он увидел давленые ягоды, которые совсем не были похожи ни на чернослив, ни на чернику или черную смородину. Станислав и сам не понял, как и почему ему пришло в голову полезть в Интернет в поисках названия подобных ягод. И он нашел. Белладонна!