Завещание - Джон Гришэм

— Думаю, да.

Лучи установленных на носу судна прожекторов ритмично поднимались и опускались в такт движению по волнам. Казалось, что корабль еле движется.

— В тебе есть индейская кровь? — спросил Нейт после некоторого колебания. Это был очень личный вопрос, и в Штатах никто не решился бы задать его.

Не отрывая взгляда от реки, Жеви с улыбкой ответил:

— В каждом из нас есть индейская кровь. Почему вы спросили?

— Я читал историю индейцев Бразилии.

— Ну и что вы о ней думаете?

— Она трагична.

— Это правда. Вы признаете, что с индейцами обращались здесь очень плохо?

— Разумеется.

— А как с ними обращаются у вас в стране?

Почему-то на ум пришел генерал Кастер. По крайней мере хоть какую-то победу индейцы одержали. И в Штатах их не сжигали на кострах, не травили химикатами, не продавали в рабство. Так ли? А как же резервации?

— Боюсь, не многим лучше, — вынужден был признать Нейт. Он не хотел вступать в дискуссию.

Глава 23

Было еще темно, когда Нейт проснулся от внезапно наступившей тишины — мотор не работал. Он ощупал левое запястье, тут же вспомнил, что давно не носит часов, и прислушался к шагам Жеви и Уэлли наверху. Они тихо разговаривали на корме.

Еще одно трезвое утро, еще один чистый день, заполненный чтением, — Нейт гордился собой. Каких-нибудь шесть месяцев назад он каждый день просыпался, едва различая предметы мутным взором, мысли у него путались, во рту ощущалась отвратительная горечь, язык был сухим, дыхание зловонным, и сакраментальный вопрос: «Зачем я это делаю?» — вновь и вновь сверлил его мозг. Его часто рвало, иногда он сам вызывал рвоту, чтобы избавиться от мерзостных ощущений. После душа перед ним неизменно вставала дилемма: чем завтракать — чем-нибудь теплым и легким, чтобы успокоить желудок, или «Кровавой Мэри», чтобы успокоить нервы? Потом он шел на работу. Уже в восемь всегда сидел за рабочим столом, и начинался очередной день жестоких юридических баталий.

И так каждое утро. Без исключений. Перед последним срывом у него в течение нескольких недель не было ни одного трезвого утра. От отчаяния Нейт пошел к врачу, и когда тот спросил его, может ли он припомнить, когда в последний раз просыпался без похмельного синдрома, он вынужден был признать, что не может.

Он тосковал по выпивке, но не по похмелью.

Уэлли подтащил моторную лодку к левому борту «Санта-Лауры» и крепко привязал. Когда Нейт выходил на палубу, матрос и Жеви загружали лодку. Приключение переходило в новую стадию.

Небо нахмурилось — похоже, дождь опять был не за горами. Но около шести солнце наконец пробилось сквозь облачность. Нейт отметил время, так как снова вооружился наручными часами.

Пропел петух. Они остановились неподалеку от маленького фермерского домика, привязав тянувшийся от носа трос к одному из столбов, на которых когда-то покоился пирс. На западе, слева от них, в Парагвай впадала маленькая речушка.

Перегружать лодку не хотелось. Малые притоки, по которым они собирались пройти, были полноводны, берега видны не всегда. Если осадка лодки окажется слишком низкой, они могут сесть на мель или, того хуже, сломать винт. На лодке был только один мотор, запасного не имелось. Стоя на палубе и попивая кофе, Нейт разглядывал весла. «Весла пригодятся, — подумал он, — особенно если дикие индейцы или голодные звери станут преследовать нас».

В центре лодки были аккуратно установлены пятигаллонные канистры с топливом.

— Этого хватит на пятнадцать часов плавания, — пояснил Жеви.

— Нам столько не потребуется, — с надеждой заметил Нейт.

— Лучше перестраховаться.

— Далеко отсюда поселение?

— Точно не знаю, но фермер говорит, туда четыре часа ходу.

— Он знаком с индейцами?

— Нет. Он не любит индейцев. Говорит, что никогда не видел, чтобы они плавали по реке.

Жеви упаковал небольшой тент, два одеяла, две противомоскитные сетки, два ведерка, чтобы вычерпывать дождевую воду, и свое пончо. Уэлли добавил коробку с едой и ящик воды в бутылках.

Сидя в каюте на койке, Нейт достал из кейса копию завещания, текст официального согласия, текст отказа и вложил все это в фирменный конверт конторы Стэффорда. Поскольку на судне не было ни прорезиненных пакетов, ни мешков для мусора, он завернул конверт в двенадцатидюймовый квадратный лоскут, вырезанный из подола его пончо-дождевика, скрепил швы клейкой лентой и, осмотрев дело рук своих, убедился, что пакет водонепроницаем. Потом Нейт прикрепил его лейкопластырем к майке на груди и сверху надел легкий пуловер.

В кейсе у него были еще копии документов, которые он не хотел брать с собой. Поскольку «Санта-Лаура» представлялась гораздо более надежным судном, чем их утлая лодчонка, он решил оставить на ней и спутниковый телефон.

Дважды проверив бумаги и телефон, Нейт запер кейс и оставил его на койке. Сегодня предстоит ответственный день, подумал он. В предвкушении долгожданной встречи с Рейчел Лейн Нейт немного нервничал.

На завтрак он, стоя на палубе прямо над спущенной на воду лодкой и разглядывая облака, быстро съел рогалик с маслом. В Бразилии четыре часа реально означают часов шесть, так что Нейту не терпелось поскорее отплыть. Последнее, что Жеви положил в лодку, было до блеска начищенное сияющее мачете с длинной рукоятью.

— Это для анаконд, — смеясь, пояснил он.

Нейт постарался сделать вид, что отнесся к мачете с полным равнодушием, на прощание помахал рукой Уэлли, выплеснул за борт остатки кофейной гущи и стал смотреть, как они плывут по воде, пока Жеви заводил мотор.

Было холодно, туман стелился по реке. Оглядевшись, Нейт не увидел спасательных жилетов. Вода билась о корпус лодки. О'Рейли вглядывался в туман, чтобы вовремя заметить опасность. Достаточно встретить увесистый ствол с зазубренным концом — и от лодочки останется лишь воспоминание.

Пока не добрались до устья притока, который должен был привести их к индейцам, приходилось плыть против течения. В притоке вода была гораздо спокойнее. Мотор лодки жалобно взвыл и оставил позади бурлящую струю. Парагвай быстро скрылся из виду.

На карте, которая была у Жеви, приток именовался Кабиксой. Жеви никогда прежде по нему не плавал — необходимости не было. В устье он достигал от силы восьмидесяти футов ширины, а по мере их продвижения сузился до пятидесяти. В некоторых местах приток разлился, а прибрежный кустарник был иногда здесь даже более густым, чем на Парагвае.

Нейт сверился с часами. Прошло пятнадцать минут. Он собирался постоянно фиксировать время. Подойдя к первой — первой из тысячи — развилке, Жеви сбавил ход. Речка такой же ширины ответвлялась налево, и перед капитаном встал вопрос: в каком направлении следовать, чтобы оставаться на Кабиксе?

Они взяли вправо, но поплыли уже не так резво и вскоре оказались на озере. Жеви заглушил мотор.

— Держитесь, — сказал он Нейту и, встав на канистры с топливом, стал осматривать окрестности. Лодка стояла абсолютно неподвижно. Внимание Жеви привлекла рваная линия скрабов — вечнозеленых деревьев. Он указал на нее пальцем и что-то пробормотал себе под нос.

Жеви хорошо изучил карту, да и вырос на этих реках. Все они впадали в Парагвай. Если даже они возьмут неправильное направление и заблудятся, течение в конце концов вынесет их обратно к Уэлли.

Они проплыли мимо скрабов и затопленного густого кустарника, который в сухой сезон, видимо, определял линию берега, и вскоре оказались в центре протоки, текущей под сенью смыкающихся крон. Это не было похоже на Кабиксу, но на лице капитана отражалась лишь непоколебимая уверенность.

Через час они приблизились к первому жилью — сложенной из саманных кирпичей хижине, покрытой красной черепицей. Вода поднималась над ее основанием фута на три, и не было никаких признаков присутствия живых существ — ни людей, ни животных. Жеви снизил скорость, чтобы поговорить.

— В сезон дождей в Пантанале многие перебираются на более высокие места. Грузят своих животных и детишек и уезжают на три месяца.

— Но я нигде не видел здесь «более высоких мест».

— Их немного. Но каждый пантанейро имеет местечко, куда может уехать на сезон дождей.

— А индейцы?

— Они тоже переезжают.

— Восхитительно. Мы и так не знаем, где они живут, а они еще и переезжают.

Жеви цокнул языком и сказал:

— Мы их все равно найдем.

Они проплыли мимо хижины, в которой не было ни окон, ни дверей. Как же ее обитатели входят в дом?

Прошло еще девяносто минут. Когда они сделали очередной поворот, Нейту пришлось вспомнить об аллигаторах, так как совсем рядом оказалось их лежбище. Спины рептилий выступали над водой дюймов на шесть. Шум мотора потревожил их сон. Они забили хвостами — вода будто вскипела.