В тени - Анна Морион

— Брак не был комсумирован, и что? Моя милая Бригида, это ничего не меняет! Филип женился на тебе потому, что любил тебя! Больше всего на свете! Ты была и все еще остаешься его супругой и моей дорогой сестрой! — с чувством сказала на признание подруги Альенора, и тотчас подумала: говорить ли Бригиде о том, что ее руки искал Вильям Тьюри, но она умолчала об этом?

Нет. К чему расстраивать бедную Бригиду еще больше? Она только что потеряла мужа, зачем прокалывать ее сердечко еще одной тупой иглой?

— Не рассказывай об этом. Никому! Ни отцу, ни матери, ни моим родителям! — Альенора схватила ладони подруги и поцеловала их. — Ты мне как сестра! Была, есть и будешь!

Вместо ответа Бригида бросилась на шею Альеноры и громко разрыдалась от разрывающих ее грудь невыносимых чувств. В молодой вдове смешались и благодарность, и отчаяние, и боль, и разочарование Создателем, который оказался таким жестоким и несправедливым! Но она прогоняла эти грязные мысли и убеждала себя в том, что Господь посылает ей страдания не просто так. Должно быть, забрав у нее супруга, Он испытывает ее веру, и она должна смиренно склонить голову и принять свою судьбу. Она постарается. Она смирится, ведь ничего другого ей не остается.

В этот вечер Бригида написала своему двоюродному дяде, мелкому дворянину, живущему в Кале, оплоту Англии на европейском материке. Она никогда не встречалась с ним, но знала о нем от своей матери, которая тепло отзывалась о своем кузене и называла его «мой дорогой Себастиан». Этот человек был единственным, кому Бригида смогла поведать о своих чувствах, ведь признаться почти незнакомцу ей было намного проще и легче, чем тем, кого она любила и кто любил ее. Бригида нашла в себе силы и избавилась от камня на душе, когда рассказала Альеноре о своей лжи насчет комсумации брака с Филипом, но никогда не собиралась расстраивать ее правдой о том, что замок Нортонов душит и медленно сводит ее с ума: свекровь, не дающая ей покоя и каждодневно наносящая ей раны, ясно дала понять, что не желает видеть Бригиду в своем доме. Пусть лорд Нортон был так добр и любезен, что разрешил ей остаться, Бригида желала сбежать. Ей некуда было идти, не у кого было искать приюта и понимания, и она написала дяде Себастиану с просьбой помочь ей стать монахиней в монастыре Кале. Только там, вдалеке от родных и любимых, она сможет найти в себе силы отречься от светских радостей и соблазнов, и посвятить свою жизнь служению Богу.

Ответ из Кале пришел быстро: не прошло и трех недель, как Бригида написала прощальное письмо родителям, а затем решительно объявила Альеноре, что навсегда покидает ее и Англию для жизни монахини в женском монастыре Кале.

— Как это покидаешь? Бригида, что ты такое говоришь! — со слезами на глазах, воскликнула Альенора и, подойдя к подруге, крепко обняла ее. — А как же я? Сестра моя, ты желаешь покинуть меня? Чем я провинилась перед тобой? Чем обидела?

— О, Альенора, только о тебе и плачет мое сердце, и будет рыдать до конца моей жизни! Но я все решила и не отступлюсь! Господь призывает меня, и я с радостью посвящу ему всю свою любовь и мою жизнь! — горячо прошептала Бригида, крепко сжав подругу в ответ.

— Монастырь? Тебе там не место! Твое место здесь, со мной!

— Ты знаешь, что это не так… Ты знаешь, что, с того дня, как наш Филип погиб, меня с этим замком связывала лишь одна любовь к тебе. Но мне пора найти свое место… Я уже нашла его… Только отпусти меня, моя дорогая Альенора! Только дай мне свое благословение, и я ступлю на пусть служения Господу с улыбкой на устах! — взмолилась Бригида.

Как трудно ей было так ранить подругу! Как больно было видеть слезы и слышать рыдания Альеноры! Но душа ее стремилась к покою, и она знала, что покой она обретет лишь в Кале, среди холодных монастырских стен, черных ряс и долгих молитв. Она будет помогать нищим и больным, что придут к ней искать спасения и доброты, и это будет именно тем, чего она искала после смерти Филипа — смыслом ее жизни. Если ей не суждено было быть женой и матерью, значит, ее предназначением было стать невестой Христовой.

«Пускай! Все равно от нее никакого толку! Мой Филип дал ей все, чего только может пожелать женщина, а она не удостоилась принести ему дитя!» — сказала леди Нортон, когда услышала от дочери новость об отъезде ненавистной ей бывшей невестки. Лорд Нортон же, получив от Альеноры письмо, глубоко расстроился и настоял на том, чтобы Бригида, как вдова его сына, взяла с собой причитающуюся ей вдовью долю. «Если ты желаешь идти в монахини, по своему желанию, раздай эти деньги бедным или передай их на нужды монастыря. Но ты должна забрать их с собой. Ты вдова моего Филипа, и он любил тебя. Они твои по закону, дитя мое. Я целую тебя в лоб и даю тебе свое благословение. Да исцелит твою душу Господь. Я буду надеяться, что Он исцелит души и сердца всех нас» — написал лорд Нортон Бригиде.

В день середины февраля, ветренный и хмурый, миссис Бригида Нортон, вдова и будущая монахиня вступила на борт корабля, следующего в порт Кале. Сопровождающая подругу мисс Альенора Нортон плакала, но не смела останавливать ее, лишь взяла с нее клятву писать ей. Корабль отчалил, но Альенора все смотрела ему вслед и вытирала слезы, струящиеся по ее щекам. Она была одна: ни Гизы, ни леди Нортон не пожелали быть здесь. Для этих каменных сердец Бригида была мертва.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

Альенора задумчиво напевала себе под нос и машинально водила щеткой по атласной, черной, как смоль, шее Тени, арабского коня, которого прислал Его Величество король Генрих пять месяцев назад, как компенсацию за утраченную Нортонами жизнь наследника рода Филипа. Конь, спокойный и даже ласковый, уже успел привязаться к Альеноре, своей новой хозяйке, ведь она приходила к нему каждый день, собственноручно до блеска начищала его бока и лебединую шею, а также расчесывала и заплетала его длинную гриву и хвост. Также Тени каждый день доставались вкусные яблоки, которые богатые Нортоны вдосталь имели в погребах своего замка. Альенора так заботилась о своем четвероногом друге, что в