Одержимая - Екатерина Рыжая

грехах. Запись с признанием Климова просочилась в сеть позднее, в конце сентября, и поэтому такая молчаливая поддержка значила для тех, кто ее любил очень много. Не всех можно было купить, кто-то знал и верил, что все было совсем иначе, чем старались представить.

Удивленно покачав головой, Макс прошел еще пару метров, и из-за невысокого деревца показалась могила с простым, но в то же время неповторимым памятником. Хотя сразу никто не мог сказать, чем это надгробие отличается от других, просто что-то царапало взгляд своей непохожестью. Только окинув взглядом весь участок можно было понять, чем отличается этот памятник. С соседних могил смотрели лица: старые и молодые, цветные и черно-белые, улыбающиеся и серьезные, и только эти двое, даже в смерти, любовались друг на друга. Эта идея Дианы, сначала показавшаяся безумной, оказалась идеальным воплощением их чувств. Строгую плиту из черного мрамора, помимо фото, украшала изящная витиеватая надпись.

– Большей любви нет…Большей любви не бывает…Большей, чем та, какой они любила друг друга. – Он тихо прочитал эти строки вслух и почувствовал, как мурашки скользнули по коже от этих слов.

Почти полгода понадобилось Максиму, чтобы принять простую истину, которую давно поняла Диана. Если бы тем проклятым апрельским вечером в аварии погибла Марина, то итог был абсолютно такой же – могила на двоих в конце тенистой аллеи. Слишком сильно они проросли друг в друга, и это было понятно каждому, кто видел их вместе. Казалось, что им физически больно находиться на расстоянии, им нужно было касаться друг друга, находиться рядом. Если не учитывать их расставание, то дни, которые они провели порознь можно было пересчитать на пальцах. Может они чувствовали, что судьбой им отпущено быть вместе совсем немного, и проживали каждое мгновение полностью, используя на максимум каждую секунду своего счастья.

Он простоял неподвижно около получаса, молча смотря на счастливые лица на фото. От грустных мыслей его отвлекла вибрация телефона. Бегло прочитав напоминание, Максим развернулся, чтобы уйти и случайно столкнулся с незнакомой девушкой. Она была совсем юной, миниатюрной блондинкой с огромными голубыми глазами. В ее руке была бережно зажата длинная темно-синяя атласная лента.

– Извините, пожалуйста. – Незнакомка явно смутилась и покраснела. На ее светлой коже румянец полыхала словно пламя. – Я не хотела вас толкать.

– Ничего страшного. – Он вежливо улыбнулся и хотел пройти мимо, но внезапно ему стало очень интересно. – Постойте. Я Максим, брат Алекса и близкий друг Марины. Мне очень интересно, а зачем вы вешаете на иву ленты? Не подумайте, я не против. Просто любопытно.

– Чтобы приманить любовь. – Девушка покраснела еще сильнее. – Понимаете, бывают такие чувства о которых слагают поэмы и пишут песни. У Алекса и Марины была именно такая, настоящая, сильная. О такой многие читают только в книжках. И на одном форуме появился пост, что если повесить ленточку на эту иву и попросить любви, как у них, то это обязательно исполнится. Многие из тех, кто совершил этот обряд, уже нашли свое счастье.

– А ты хочешь, как у них?

– Конечно, хочу. Любовь до самой смерти – это так романтично!

Максим натянуто улыбнулся. Девушка, бормоча что-то под нос и порой зажмуривала глаза, направилась к заветному дереву. Глупенькая, совсем ребенок. Неужели кто-то верит в магию ленточек? Да даже если так! Неужели кто-то может сознательно желать себе такого? Любить до такой степени, чтобы сознательно позволить себе раствориться в другом человеке и кроме него не видеть никого вокруг. Когда ты готов пойти на убийство, когда совесть, честь и человечность растворяются и отступают на второй план. Когда потеряв возлюбленного, ты готов умереть лишь бы не жить без него. И слава Богу, что такая любовь встречается один раз на сотни тысяч, потому что это не дар, а самое жестокое и иссушающее проклятие, которое причиняет боль окружающим тебя людям. Так что нет, незнакомка, ты не права. Это совсем не романтично, и дай бог тебе никогда так не полюбить.

Он печально покачал головой и пошел к машине. Ему нужно было домой, к жене и детям. И пусть их любовь не будет воспета поэтами, это никак не делает их чувства слабее.