Полвека на флоте (со страницами) - Юрий Пантелеев

[125]

вооруженном восстании. В гаванях и на рейдах Кронштадта зарождался Красный Военно-Морской Флот; отсюда вышли первые советские флагманы. Кронштадт для многих из нас стал школой мужества и политической зрелости. И мы, моряки, навсегда полюбили его.

Командующий флотом флагман 2 ранга Владимир Филиппович Трибуц встретил меня в своем красивом темно-синем кабинете, обставленном старинной мебелью. Мы знали друг друга еще по академии: В. Ф. Трибуц был на год старше меня по выпуску. Он совсем мало изменился. Высокий, худощавый, с резкими движениями. Беседа наша была короткой.

— Принимайте дела и быстрее входите в обстановку. Потом поговорим.

Но для обстоятельного разговора мы не скоро нашли время. События нарастали, как снежный ком.

Окунувшись в работу, я почувствовал себя человеком, догоняющим на ходу пассажирский поезд. Бежишь, а ухватиться за поручень хотя бы последнего вагона никак не можешь. Хорошо, что меня окружали надежные товарищи, со многими из которых был связан совместной службой на флоте еще в юные годы. Они помогли мне быстро войти в курс дела. Все же успел я вскочить в последний вагон поезда, когда колеса его уже стучали на полном ходу…

Вести поступали тревожные. 11 октября начались переговоры с финнами, но они ни к чему не привели и через два дня были прерваны. Финляндия объявила мобилизацию запасных. Начальник разведывательного отдела штаба флота доложил: финны начали эвакуацию населения с Карельского перешейка; повалены пограничные столбы; финский флот минирует залив.

Штаб Ленинградского военного округа предупредил: финны развертывают на нашей границе свои армии.

Командующий округом командарм 2 ранга К. А. Мерецков 28 ноября вызвал нас с командующим флотом, ознакомил с обстановкой.

— Будьте ко всему готовы!

Военный совет флота срочно собрал всех флагманов и потребовал повысить боевую готовность.

Комиссар штаба полковой комиссар А. Н. Сидоров на партийном собрании разъяснил коммунистам сложность политической обстановки и призвал к еще более

[126]

четкой работе. Собрания состоялись на всех кораблях и в частях флота. Настроение всюду боевое. И как всегда бывает в сложные моменты, резко увеличился приток заявлений о приеме в партию и комсомол. Моряки писали, что хотят идти в бой коммунистами.

30 ноября на границе начались бои. Наши подводные лодки и надводные корабли дозора заняли позиции. Поднялись в воздух разведывательные самолеты. Утром мы с группой офицеров штаба поспешили на сигнальную вышку. На финском берегу сверкали вспышки орудийных выстрелов — вражеская артиллерия била по нашим войскам. Тогда подали голос северные форты Кронштадта и могучие орудия Красной Горки. Гул канонады нарастал. Начался наш серьезный боевой экзамен.

Спускаюсь на флагманский командный пункт (ФКП). В большом старинном зале за столами сидят штабные командиры. Каждый отвечает за определенный участок — за подводные лодки, авиацию, надводные корабли. В центре зала обширный стол с огромной картой — на нее наносится общая обстановка.

Зал тот самый, в котором мы работали в мирное время, ничем не защищенный, с перекрытиями, которые может пробить любой снаряд, не говоря уже об авиабомбе. Понадобился горький опыт, чтобы мы научились надежно укрывать наши командные пункты.

С берега поступает донесение: пехота благодарит за точный огонь. Бои развивались тяжело. 3 декабря части 70-й стрелковой дивизии остановились перед укреплениями старого форта Ино. Пехотинцы снова попросили нас помочь. Командующий флотом выслал на поддержку армейцев дивизион канонерских лодок под командой капитана 3 ранга Э. И. Лазо. С расстояния 20 кабельтовых (3,7 километра) корабли открыли огонь. Но корректировщиков на берегу не было, стреляли по площади, поэтому эффективность огня была низкой. Пришлось срочно организовать береговой подвижной корректировочный пост. Огонь канлодок сразу стал точнее. Армейцы смогли вновь продвинуться вперед.

В тот год была на редкость свирепая зима. Мороз достигал сорока градусов. Уже в начале декабря море стало замерзать. Корабли можно было выводить только с помощью ледоколов.

[127]

Приказано занять Лавеш-ари, Сескар, Гогланд и ряд других островов в Финском заливе. Даем задание летчикам надежно обработать эти острова. Было сброшено порядочно бомб. Береговые батареи Лужской губы послали в этот район сотни тяжелых снарядов.

Вечером позвонил по телефону начальник штаба авиации флота полковник Павел Павлович Квадэ (ныне он профессор, доктор военно-морских наук):

— Можете высаживать десанты. Летчики перепахали острова на совесть.

— Потери у вас есть?

— Нет. Все самолеты вернулись.

— А вообще-то финны там были?

— На островах сильная зенитная артиллерия. Некоторые самолеты получили пробоины в крыльях и фюзеляже.

— А может, это от своих же осколков?

— Не должно быть.

Пришлось задуматься. Дело в том, что несколько дней назад мы посылали на Гогланд наших разведчиков — двух комсомольцев-финнов. Они облазали остров вдоль и поперек и доложили, что там нет ни души. Ребятам не поверили и решили действовать по первоначальному плану. К острову направили боевые корабли. Они открыли ураганный огонь по береговой полосе в местах высадки десантов. Враг не ответил. Я стоял на мостике корабля, наблюдая за высадкой полутора тысяч бойцов, и мне казалось, что я вижу в бинокль и огневые точки, и вражеских солдат. На самом деле остров был пуст… Оставалось сожалеть, что мы не поверили бойцам разведки и напрасно потратили столько сил и боеприпасов. Может, и летчики тоже зря бомбили?.. Увы, в боевой обстановке часто случаются всякие неувязки. Припоминаю, как с эсминца нам донесли об обнаружении вражеского самолета, хотя после выяснилось, это был советский самолет. А летчики, в свою очередь, передавали в эфир, что видят эсминец противника. Разобраться в этих донесениях было нелегко. Чтобы побеждать, надо прежде всего уметь распознавать противника и знать о нем как можно больше. А для этого нужен опыт и еще раз опыт…

Вообще-то стремительное занятие всех островов в восточной части Финского залива имело для нас большое значение. Создавалась оперативная глубина морской обо-

[128]

роны подходов к Кронштадту, а значит, и к Ленинграду. И, наконец, это было надежное прикрытие приморского фланга нашей 7-й армии.

По плану войска должны были продвинуться вдоль берега, но поскольку их приморскому флангу могли помешать финские береговые батареи, стоявшие на островах, то необходимо было подавить эти огневые средства. К сожалению, мы точно не знали расположения батарей. Поэтому командующий флотом приказал мне провести разведку боем острова Килписари, прикрывавшего вход в порт Котка. 6 декабря отряд кораблей в составе лидера «Минск», двух старых эсминцев и нескольких катеров МО вышел из Кронштадта под флагом начальника штаба флота. Мы быстро достигли опушки Аспинских шхер. Дальномерщик докладывает: