Темное просвещение. Американские консерваторы против Империи и Собора - Ярвин Кёртис

Настаивать на необходимости спасать зашоренную мусульманку с промытыми мозгами — значит укреплять «комплекс белого спасителя» и оправдывать войны на Ближнем Востоке. Войны порождают возникновение террористических группировок и усиливают риторику о том, что гендерное равноправие несовместимо с исламом. Западные феминистки и правозащитники, сами того не желая, усиливают эту риторику. В свою очередь, эта риторика приводит к новому витку давления и насилия над женщинами, новости о чем снова укрепляют «комплекс белого спасителя» на Западе. И начинается новый цикл насилия, в котором гибнут как жители ближневосточных, так и жители западных стран.

Как можно это исправить

Западные (в том числе российские) феминистки, сами того не зная, поддерживают милитаристские тенденции, воспроизводя образ безмолвных исламских женщин, которых надо спасать, бездумно акцентируя внимание на том, на что указывают политики из своих политических соображений. Тем самым феминистки парадоксальным образом могут фактически способствовать усилению радикализации и женоненавистничества на Ближнем Востоке. И чтобы исправить этот эффект, прежде всего необходимо его осознать.

В правозащитной практике есть принцип «ничего для нас без нас». Он означает, что прежде чем составить мнение о какой-либо группе, прежде всего следует прислушаться к представителям этой группы.

Из-за влияния СМИ и «комплекса белого спасителя» в общественном сознании понятия «ислам» и «феминизм» считаются чем-то несовместимым и даже противоположным, несмотря на то, что в англоязычном (а в последнее время и в русскоязычном) интернете можно найти уйму информации об истории исламского и ближневосточного феминизма, и о современных исламских и ближневосточных феминистках. Именно их истории важно учитывать..

Российским СМИ следовало бы показывать несогласных и борющихся с ДАИШ женщин — к примеру, чтобы поддержать сириек, они могли бы уделять больше внимания женщинам-повстанцам из женского крыла курдского ополчения Yekîneyên Parastina Gel (YPG), которых насилуют и пытают в тюрьмах наравне с мужчинами и которые при этом не прекращают борьбу. Вместо создания образа исламской женщины-жертвы, которую должен спасти русский солдат, им стоит обращать внимание на тех мусульманок, которых можно представить самостоятельными героинями.

Как феминизм возможен в исламе

«Исламский феминизм» и «феминизм в ближневосточных странах» — не одно и то же. В странах с преимущественно исламским населением (как и в странах с преимущественно христианским населением), есть множество направлений феминизма. Исламский феминизм — только одно из таких течений, которое на данный момент охватывает не только Ближний Восток.

Исламский феминизм — это направление феминизма, основанное на исламе. Оно зиждется на феминистских трактовках исламских священных текстов. В чем-то это движение похоже на христианский феминизм и христианскую феминистскую теологию, довольно популярную в США, и на ЛГБТ-аффирмативное богословие.

Одна из главных его целей — создание равенства внутри уммы, то есть исламского мирового сообщества. У этого стремления есть своя история и свои религиозные предпосылки.

Несмотря на доминирующие стереотипы, ислам не является более мизогинной религией, чем христианство и иудаизм. С самого возникновения ислама в исламском обществе были популярны образы сильных женщин. Первая жена пророка Мухаммеда Хадиджа была известна своей решительностью и деловыми качествами, еще одна из его жен, Аиша, была одним из первых исламских ученых и видным политическим деятелем Первого (так называемого Праведного) Халифата. В разные периоды исламской истории женщины-мусульманки играли важную роль в обществе: начиная от Фатимы Аль-Фихри, которая в 859 году создала медресе, исламский университет в Фесе, который на данный момент является старейшим университетом мира; и заканчивая Куррат-уль-Айн — влиятельной иранской поэтессой и толковательницей Корана, жившей в ХIX веке.

Поэтому современные исламские феминистки считают себя не новаторами, а продолжательницами одной из древних исламских традиций. С фундаменталистскими исламскими течениями они отлично знакомы и ведут с ними активную борьбу; точно так же они прекрасно знают об исламофобии их западных коллег. Как сказала одна из ведущих современных исламских феминисток Хидает Туксал, которую критикуют и феминистки разных направлений, и исламские фундаменталисты: «Нет единого феминизма, как нет и единого ислама. Учитывая существующее разнообразие, могу сказать, что феминизм мне близок из-за общего духа борьбы и отказа от менталитета, который воспринимает мужчину как „правильного“ человека и считает женщину человеком второго сорта».

Где существует исламский феминизм

Некоторые активистки считают, что исламский феминизм существует только среди иммигранток из мусульманских семей, живущих на Западе, — и только благодаря влиянию на них западной культуры. На самом деле, среди исламских феминисток много женщин, продолжающих проживать в преимущественно мусульманских странах, расположенных во всем мире — от Африки до Азии и Ближнего Востока. Например, феминистка Асма Ламрабет, создательница исламского варианта «Теологии освобождения» — из Марокко. Феминистка Зайнах Анвар, которая создала фокусирующуюся на правах женщин и семейном праве в исламе организацию «Сестры в Исламе» и пытается реформировать местные законы, чтобы способствовать гендерному равноправию, живет и работает у себя на родине — в Малайзии.

При этом далеко не все исламские феминистки выросли в мусульманских семьях. Например, Амина Вадуд, американская женщина-имам.

Она известна тем, что вела богослужение перед смешанной паствой, состоящей из мужчин и женщин: по традиции эту роль должен выполнять мужчина. Она родилась в семье методистов.

Если больше узнать об исламских феминистках, можно увидеть, что у исламских феминисток разная история — и она далеко не всегда (точнее, практически никогда не) сводится к страху уйти из навязанной семьей религии.

Есть ли исламский феминизм в России

В отличие от западных стран в современной России нет движения исламских феминисток. Попытки местных интерсекциональных феминисток (то есть тех, кто уделяет особое внимание пересечению различных идентичностей и различных видов дискриминаций) говорить о праве феминисток оставаться мусульманками обычно вызывают бурные споры даже в специальных группах в соцсетях.

Феминистки, которые открыто говорят или пишут о своей религии, часто подвергаются остракизму со стороны мейнстримных феминисток.

Бывает, что мейнстримные феминистки уговаривают своих союзниц-мусульманок отказаться от своей религии, и, если они не соглашаются, рвут с ними все связи. Вероятно, это одна из причин, по которой многие из тех, кто мог бы стать основательницами русскоязычного исламского феминизма, не стремятся ими становиться.

Другая причина — относительная слабость российского феминистского движения в сочетании с небольшим процентом прогрессивных мусульманок среди людей, проживающих на территории Российской Федерации. Последнее может быть связано и с авторитаризмом и изолированностью таких преимущественно исламских регионов России, как Чечня и Дагестан, и с неприятием мигрантов среди «прогрессивной» части населения России. Из-за этого мусульмане (основная часть которых в большинстве российских территорий является мигрантами) при высказывании своей позиции подверглись бы давлению как со стороны своих диаспор, так и со стороны «прогрессивных» активистов.

* * *

И западные СМИ, и исламские экстремисты пытаются убедить нас в том,