Саньяси - Алан Аюпов

— Это даже лучше. — Сказала она, фиксируя задвижку.

Я огляделся. Внимательно осмотрел стол. Нигде никаких записок.

— Не ищи. — Заметила она мой взгляд. — Он не успел ничего оставить. Передал на словах.

Она завершила манипуляции у двери, и шагнула ко мне.

На следующий день я никуда не улетел. Тщательнейшая проверка на проходной меня не удивила, и не насторожила. Чего-то подобного я ожидал. С другой стороны, будь я повнимательней, может и заметил бы кое-что, однако не заметил, а сразу направился в отдел кадров за документами. Вечерним рейсом предстаяло вылететь в Париж.

Тут меня ждала первая неожиданность. Дверь отдела кадров была заперта. Удивлённо подёргал ручку, предполагая, что дверь захлопнулась, но изнутри никто не отозвался. Оглянулся на охранников. Они проверяли следующего посетителя и не обращали на меня никакого внимания. В недоумении, отправился к лестнице, устремляясь к директору за разъяснениями.

В приёмной меня ждала вторая новость. На одном из стульев для посетителей сидел охранник. За секретарским столом всё так же восседала вчерашняя блондинка.

— Добрый день. — Поздоровался я, и, не сдержавшись, всё-таки спросил: — А где Мариэтта Трофимовна?

Блондинка скользнула по мне взглядом, но ничего не ответила. Дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появился ещё один охранник.

— Входите. — позвал он, приглашающе махнув рукой.

Я перевёл взгляд на секретаршу, потом на охранника, сидящего в углу, и снова на охранника в дверях.

— Вы мне? — Тупо переспросил я.

— Да, да. Директор ждёт Вас. — Он отступил в сторону, освобождая проход.

Я вошёл. Дверь закрылась. Охранник шагнул ко мне, намереваясь устроить досмотр, но тут директор предостерегающе поднял руку.

— Не надо. Это надёжный человек.

Охранник пожал плечами и скрылся за шкафом.

— Проходи. — Предложил Семён Иванович.

Я двинулся к столу, на ходу невольно оглянувшись. За шкафом никого не было. Я замер.

— Проходи, проходи, — поторопили меня, — не стой столбом.

Я же лихорадочно вспоминал, вернее сказать пытался припомнить расположение помещений на этом этаже, и никак не мог этого сделать. Устроившись на стуле перед директором, продолжал думать, куда же мог деться охранник. В голову лезли всякие средневековые штучки типа потаённых ходов, но какой тайный ход мог быть в бетонном здании? Спец-лифт и прочие приспособления здесь не катировались. Да я бы знал о них по роду своей работы. И тут мне всё-таки повезло!..

Посетитель встал из-за стола, одёрнул полу пиджака, попрощался и вышел, поинтересовавшись при этом где здесь туалетные комнаты. Тут-то я и вспомнил. За шкафом находилась дверь в комнату отдыха, где был туалет и душ. Но не было окон. Я невольно покосился на стену, где должна была находится дверь в эту самую комнату. Дверь была наместе, но шкафа там не было. И ничто даже не напоминало о его недавнем местоположении.

— Что ты так рассматриваешь? — Спросил Семён Иванович.

— Смотрю, куда делся охранник.

— А! — Он рассмеялся. — Мы шкаф слегка сдвинули, и пробили стену в медпункт.

— Какой медпункт? — Не понял я.

— Рядом с приёмной сейчас не бухгалтерия, а медпункт. Вот туда и пробили дверь. Замаскировали её под стену и теперь как только посетитель появляется в приёмной один из охранников выходит, а другой остаётся. Ежели кому-то удастся пройти с оружием или дурными намерениями, он будет предполагать, что это последний охранник, ему и в голову не придёт, что в директорском кабинете могут оказаться посторонние, тем более охранники. — Улыбнулся он своей выдумке.

— Но бухгалтерия всегда была ниже этажём?

— Да, была. Только то была для налоговой, а здесь, скажем, правильная. Теперь я их совместил. Нет смысла больше что-то скрывать. Теперь у нас бухгалтерия полностью открыта.

— Но медпункт я только что видел на первом этаже?! — Недоумевал я.

— Правильно. Я просто неверно выразился. Это не медпункт, это комната здоровья со спортивными тринажёрами для сотрудников. Ведь у большинства работа сидячая. Вот и будет где размяться, а охраннику провести время, если понадобится.

— Хм! Прыгать на голове бухгалтеров?!

— Нет. Внизу машинный зал, а не бухгалтерия.

— Блин, сколько перемен за одну неделю?!

— Стараемся. Работаем. Ладно. Ты чего пришёл?

— А! По Вашему приказу мне сегодня предстоит вылететь в Японию. До самолёта осталось всего (я глянул на часы) чуть меньше трёх часов, а документов нет.

— Как нет?!

— Да так. Отдел кадров заперт.

— А! Чёрт возьми!.. — Пробормотал он. — Забыл!.. Вчера днём от инфаркта умерла Мариэтта Трофимовна.

— Что?! — Не поверил я.

— Да. Вчера. Прям на главпочтштампе. У двери. Выходила. — Директор задумчиво смотрел куда-то всторону мимо меня. По его взгляду было понятно, что здесь что-то нечисто, но что именно, по всей видимости, он сам не знал.

— Не может быть?! — Сказал я, всё ещё не веря услышанному.

— Да. — Повторил Семён Иванович, и добавил: — Людмила Иосифовна по моей просьбе занимается похоронами.

— Но ведь она же не была сердечницей?!

— А разве инфаркт только у сердечников случается?

— Не знаю. — Честно признался я.

Щёлкнул селектор и голос секретаря блондинки сообщил:

— Семён Иванович, Вам пакет с уведомлением, принимать?

— От кого?

— Мариэтта Трофимовна Слудская. — Прочла секретарь.

Я вздроглнул, а директор изменился в лице, подобно пацану двенадцатилетнему выпрыгнул из-за стола и в один миг оказался в приёмной. Я же степенно вышел следом.

— Где? — Выкрикнул Семён Иванович и, вырвав ручку у блондинки, быстро подписал корешок.

Секретарь изумлённо уставилась на директора, который сцапал пакет и быстрыми шагами направился обратно в кабинет.

— Пошли. — Кивнул он мне.

Несколько минут прошло в молчании. Он читал, стоя у стола, не дойдя до своего кресла, я у двери, не желая мешать, а заодно деликатно демонстрируя своё полное безразличие к содержанию письма. Наконец он дочитал. Обошёл стол и сел.

— У Мариэтты Трофимовны нашлась дочь, которая пропала два года назад. — Сообщил он. — Поехала на заработки во Францию и пропала. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Фирма оказалась стандартной подставой. Они вербовали девочек в качестве седелок, на самом же деле по прибытии отбирали у них паспорта и отправляли в европейские бардели. Слудской сообщили где её дочь, передали письмо от неё и требование всю информацию о нашей фирме. Всю, до последней капельки. Взамен обещали вернуть дочь домой. Разумеется, что Мариэтта Трофимовна не могла пойти на это, но и дочь бросить в таком положении не могла. Успела написать письмо, кое-что сообщить. Некоторые фамилии, круг интересов, волнующих наших недругов. Она собиралась уволиться, чтоб к ней не было притензий и попытаться выручить дочь своими силами. Теперь понятно, — добавил он, — что она делала на главпочштампе…