Броненосцы Петра Великого ч 2 Посольства - Алекс Кун

  Продолжили беседу за чаркой вина в каюте командора. Вот чего не отнимешь у галеона, так это комфорта. В такой каюте можно было танцы устраивать. Мы то же тут устроили пляски, только политические. Командор благодарил за помощь, но осторожно выспрашивал, что мы тут делаем и куда направляемся. Задал ему в лоб вопрос, с чего вдруг, такой интерес. Выяснил любопытную подробность - их орден выполняет в этих акваториях полицейскую функцию - пиратов гоняют, хотя, по плачевному состоянию галеона, больше похоже, что пираты гоняют их. Командор, на это замечание, несколько стушевался, сказав, что они вообще то шли с грузом для Ордена, а не охотой за пиратами занимались, и еще раз начал благодарить. Остановил этот, безусловно, приятный, поток. Договорился с командором, что он отплатит нам подробным рассказом о текущих событиях на акватории, и подскажет, место для ремонта, который и ему, кстати, не помешает. Командор опять стушевался. Выдавил из него признание, что ремонтироваться ему особо не на что, у Ордена не самые лучшие времена. Еще одни ганзейцы на мою голову. Опять разговоры о былом могуществе.

  Однако, за час беседы узнал много полезного, и мне начал нравиться этот рыцарь. Топить галеон, ради сохранения секретности стало уже слишком тяжело морально. Договорился с командором о неразглашении нашего боя. Он поклялся, сделав исключение для своего гросмейстера - согласился с уточнением. И дальше немного свалял дурака - уточнил у рыцаря, сможет ли его команда держать язык за зубами. Рыцарь обиделся - "честь превыше жизни". Надо же, думал, такие уже вымерли, вместе с динозаврами.

  Договорились продолжить путешествие совместно до испанской Малаги, где встанем на небольшой ремонт. Уговорил командора принять от меня небольшую сумму, в долг до Мальты. Командор посопротивлялся, но принял - похоже, состояние его корабля было даже хуже, чем мне виделось. Не удивительно, почерневшее дерево выдавало весьма преклонный возраст галеона.

  Возвращаясь на Орла, обдумывал разговор. Эти мусульманские пираты, в открытом море, не очень Орлу опасны, судя по прошедшему бою. А вот они же, но в узком проливе будут проблемой. А еще большей проблемой станет проход по Босфору, где и развернуться то негде. Мои радужные надежды, с залихватским улюлюканьем проскочить Босфор на скорости, командор существенно подпортил. Идти вдоль рядов укреплений, под постоянным огнем и не имея возможности уклониться - не хотелось. Вариантов было два. Плюнуть и возвращаться, или захватывать береговые укрепления. Над второй возможностью по началу только посмеялся, представив, одного морпеха на целую толпу осман. А потом задумался - уж больно не хотелось возвращаться. Вот в этой задумчивости и дошел до бухты Малаги.

  Два инвалида, на малом ходу, входили в закрытую, восточную часть бухты, под бдительным надзором пушек крепости, и фортов, раскиданных по всей бухте. Создавалось впечатление, что город на осадном положении.

  Сам город был небольшой, однако, обладал всеми нужными нам для ремонта атрибутами, и искренне обрадовался нашим деньгам. Корабль Ордена тут пользовался уважением, которое распространили и на Орла. В первый же день, мы получили несколько приглашений, одно из которых командор настойчиво предлагал принять. С командором, теперь, мы проводили довольно много времени, занимался тщательным сбором информации, и мысленной прорисовкой плана очередной авантюры.

  На званный ужин мы, безусловно, сходили. Тая с улыбкой шокировала донов, и мне приходилось не замечать их активной жестикуляции - ну не стреляться же с половиной знати города, тем более, что они пока ограничивались только выражением эмоций. Лишний раз убедился, что испанская помпезность мало отличается от русской, и какой либо еще. А вот местные священники меня насторожили. В лоб еще пока не спрашивали о религиозных пристрастиях, но их порывы везде видеть руку господа, делать ему больше нечего, меня сильно насторожили, и напомнили, о кострах инквизиции в Европе. Пожалуй, тут следует быть особо осторожным. Может даже перекреститься надо, благо технологию процесса мне показывают постоянно.

  Зато на этом приеме сделал, для себя, открытие. Музыканты на приеме играли на гитарах!

  Звучали гитары несколько необычно, но, так и не сошедшие мозоли на подушечках пальцев левой руки начали зудеть, и требовать вспомнить былое. Плох тот походник, который не может взять на гитаре три блатных аккорда и пару баррэ.

  Не удержался, пошел разговаривать с музыкантами - интересовало, где в городе можно приобрести или заказать похожий инструмент. Адресов дали даже несколько - на следующий день общался с мастерами.

  Ходил по мастерам с рисунком гитары, которая мне нужна - те, что делали местные специалисты несколько отличались, от привычной для меня, и по струнам и по форме и по звучанию. Старые мастера мой заказ в работу не приняли, они, видите ли, лучше знают - какой должна быть гитара. Молодой мастер особого доверия не вызывал, своими суетливыми движениями, но деваться было некуда, желание перевешивало здравый смысл. Решил рискнуть временем и деньгами. Времени было не много, суда ремонтировали в авральном режиме, но мастер обещал сделать быстро, материалы у него есть готовые, и приходилось ему верить. Обсудили мой проект, в котором было много белых пятен. Размеры грифа и резонатора нарисовал на глаз, пытаясь возродить в памяти ощущения от гитары в руках - и по этому, в точности размеров были большие сомнения. А с положеньем порожков на грифе - вообще туман. Несколько верхних ладов еще смог примерно расположить, вспоминая моторику игры, но на нижних ладах практически не играл, и располагал их весьма относительно, помня только, что чем ниже, тем уже лады. Колки пришлось брать те, какие есть - создавать тут привычные для меня было не из чего, да и некогда. После договоренности с мастером, старался не выходить лишний раз в город - опасался любопытства инквизиторов. И на приглашения отвечал вежливыми отказами, командор еще удивился, такой моей нелюдимости - сам он ходил на приемы практически каждый вечер.

  Окончание нашего ремонта, Орла в смысле, отметили небольшим застольем на борту. На пару дней. И, так как галеон еще ремонтировался, начали занятия, с разбором всех прошедших походов, за одно и узнавал подробности.

  Мастер никак не мог закончить, то у него клей долго сохнет, то струны ему не подобрать. Пришлось надавить, сокращением оплаты. Клей тут же высох. Но гитара звучала глуховато. Такое звучание характерно для ширпотреба моего времени, а никак не для штучного изготовления мастером. Стали разбираться в причинах. В итоге, сделали еще одну гитару, но уже под моим чутким руководством. Точнее, в технологию изготовления не лез, мастер все же лучше знает, как, чем и что клеить. А вот в конструкцию вносили изменения на ходу. Заказов у мастера, кроме моих, не было - вот мы и сидели в его мастерской обсуждая каждый нюанс. Так как свои визиты в город не афишировал, и из мастерской, на осмотр достопримечательностей не ходил - смел надеяться, остаться без внимания инквизиции.

  Второй вариант гитары закончили, когда галеон был уже день, как отремонтирован. Так что на доработку или изменения времени не было.

  Гитара была все равно, какая то не такая. Звучала вяло, и глуховато. Но прогресс, по сравнению с первым экземпляром был заметный. Решил пока оставить, как есть, мне на ней не фламенко играть. Забрал оба экземпляра.

  Назначили отход на утро, а пока галеон пополнял запас воды. Свой мы уже давно обновили.

  Вечером вспоминал игру на гитаре, и менял настройки, все же, и струны из кишок мне были непривычны. На мои короткие переборы, сопровождаемые долгими сдвоенными звуками настраиваемых струн, собралось пол команды. Слушали моё, отнюдь не мастерское, бренчание заворожено. Как-то даже не удобно стало.

  Боцман подсел рядом, послушал мои потуги, придать струнам привычную гармонию звучания. И попросил

  - Сыграй нам, князь. Всем миром просим, уж больно необычно лютня твоя звучит.

  - Гитара это, боцман. Только вот не настроить мне ее никак. Звук не тот.

  - Князь! По мне, так очень душевно звучит. Сыграй, сделай такую милость.

  Поднял глаза на рассевшуюся вокруг толпу, изрядно возросшую, с момента, как последний раз обращал на нее внимание. И Тая в уголочке пристроилась выжидающе.

  Сыграть хотелось самому. Попробовал - Hm - H7 - Em - Em6 - Hm. Звучало подходяще, и рискнул, немного переделав первый куплет, да простит меня Владимир Семёнович.

  Четыре года рыскал в море наш фрегат

  В боях и штормах не поблекло наше знамя.

  Мы научились штопать паруса

  И затыкать пробоины телами.

  ....

  Тишина, каждое слово бьет прямо в сердце повоевавших моряков.

  Последние удары по струнам.

  ....

  И прав был капитан - еще не вечер !