Молчание Апостола - Анонимный автор

– Бонжур, м'д'мазель. Мне крайне необходимо говорить с мадам Балестрази. Как представить? Элеутерия Бернажу. Мерси, жду.

Вскоре в трубке вместе с шумом двигателей раздался бархатный голос президента Интерпола:

– Эли, девочка, это ты?

– Я, Мирей, и ты не представляешь, как я рада тебя слышать!

– Взаимно, дорогая, взаимно. Что там за шум у тебя? Ты в машине?

– В самолете. Бизнес-джете.

– Собственном?!

– Мирей, даже на таком посту ты не растеряла чувства юмора. Нет, джет пока не мой.

– В таком случае, могу догадаться чей. Баронета МакГрегора, полагаю.

– Ты была фантастическим преподавателем, но экстрасенсом… Как ты узнала?..

– Ваши с баронетом имена всплыли буквально полчаса назад в разговоре с неким Кэмпбеллом, суперинтендантом из Скотланд-Ярда. Он спрашивал, что у нас есть на вас, и не знакома ли я с кем-либо из вас лично.

– И?

– Отправила его в отдел, работающий с базами данных. Эли, что там у вас происходит?

– За пару минут не объяснить. Всё вертится вокруг убийства Лонгдейла, уж об этом ты, наверное, слышала. И вокруг странной иконы.

– «Апостола Иоанна в молчании», – уточнила Балестрази. – С нее всё началось на Патмосе, если ты что-то об этом слышала.

– Мы как раз летим на Патмос, – с удивлением в голосе сказала Эли.

– Значит, ты в курсе, что там произошло на Рождество. Двенадцать освежеванных трупов. И теперь – ш-ш-ш – строго между нами девочками! Убитые в большинстве опознаны. Члены «Братства Предтечи Антихриста». Мы за ними наблюдаем давненько, хотя цели их так и остаются неясными. Деньги на свою деятельность добывают как могут, тут и контрабанда наркотиков, и прочие откровенно уголовные игры… Пятеро из них посещали Россию два года назад, тогда в Сибири пропали три иконы этого типа. И, Эли…

– Да, Мирей?

– Я поняла, что вы затеяли какое-то свое расследование. Уверена, что не без оснований. Но ты понимаешь, девочка, что официальной поддержки я тебе оказать не смогу. Информативную, но неофициальную – время от времени. Ну вот, например: вы летите на Патмос, где рискуете наткнуться на Кэмпбелла – он вылетел туда же.

– Арестовать нас в Греции он не имеет права.

– Да, но мы просили греческую полицию оказывать ему всяческое содействие. А уж они вправе надеть на вас наручники. Будь осторожнее, дорогая моя. Мы старые друзья, но откровенно пользоваться своим положением я не могу.

– Я понимаю, Мирей.

– Вот и умница. Ты всегда была самой сообразительной моей студенткой. Держи меня в курсе событий, хорошо?

– Да. Спасибо тебе огромное, Мирей.

– Удачи, девочка. Чао.

Держась за спинки кресел, Эли пошла к кокпиту и села в свободное кресло второго пилота. Артур искоса посмотрел на нее.

– Кэмпбелл на Патмосе, – сказала Эли.

– Откуда информация?

– А это важно?

– Конечно.

– Я только что говорила с Мирей Балестрази.

– Интерпол?!

– Ну да.

– Президенту Греции ты, случаем, не звонила? Эли, кто ты? Для ассистента скандалиста Лонгдейла у тебя очень серьезные связи.

– Балестрази преподавала нам древние языки.

– Ну, разве что…

– Это море? – раздался баритон Айнштайна из глубины салона. Он сидел, прижавшись мощным носом к иллюминатору. Эли подняла взгляд и посмотрела вперед. Под ними была вода. И близко – можно было различить белые барашки волн.

– Это Ла-Манш? – спросила она, не поворачиваясь к Артуру.

Молчание. Он сидел, застыв, как статуя. Лишь веки его дергались с бешеной скоростью. Самолет, понемногу теряя высоту, приближался к морским волнам.

Эли бросилась к штурвалу, чтобы, потянув его на себя, приподнять машину. Увы. Артур вцепился в него мертвой хваткой и был неподвижен, как каменная статуя.

– Марк! – закричала Эли. – Быстрее сюда!

Седой великан не стал выспрашивать в чем дело, а рванулся к кокпиту сразу же.

– Штурвал на себя! – скомандовала Эли.

– А что Артур? – с сомнением спросил Айнштайн.

– Штурвал! На себя!!! – Эли почти орала. До воды оставалось пара десятков метров.

Марк, обхватив своими лапищами руки МакГрегора, вместе со штурвалом потянул их на себя, стоя за креслом пилота. Джет, задрав нос, резко пошел вверх.

– Эй, – раздался голос Артура, – эй! Какого черта вы делаете? Что за высший пилотаж?

– Стараемся не рухнуть в море, – прокричала Эли.

– Все нормально, Марк. Можете отпустить руки! – громко скомандовал Артур.

Айнштайн вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула.

Артур немного подал штурвал вперед, выравнивая самолет, и виновато улыбнулся Эли.

– Больше раза в день не бывает, – успокоил он ее. – Теперь долетим без приключений.

– Дай-то Бог.

Айнштайн добрел до первого кресла в салоне и рухнул в него, вытирая пот со лба. Эли подсела к нему.

– Это с ним бывает. Нечасто, но…

– Хорошо уже то, что нечасто.

Артур уже установил связь с французскими наземными службами.

– Learjet 45, бортовой номер Эм-Джи девять-ноль-семь. Понял: эшелон девять тысяч. Прошу разрешения изменить заявленный маршрут. Меняем Амстердам на Кос, Греция.

Эли тронула его за плечо.

– Почему Кос? Почему не Патмос?

Артур отключил микрофон и ответил:

– На Патмосе нет аэропорта.

Эли уже возила пальцем по экрану смартфона, ища совета у Гугла.

– Арти, но Лерос ближе. И оттуда всего час на пароме до Патмоса, а не два.

– Все верно, дорогая, но Лерос принимает только рейсы из Афин. И вообще, стюардессе неплохо вспомнить о своих обязанностях. Полчашки эспрессо и пол… Ну, ты поняла.

– За рулем?

– А я не за рулем. Я за штурвалом. Можно. Сработай. Кофе и прочее в баре. Вода в кипятильнике. И черт с ним, с эспрессо. Давай нес-кафе. Лишь бы быстрее, кофеину в организм. Ну, и с кофеином… Фифти-фифти.

Айнштайн от кофе отказался, зато бокал коньяка осушил залпом. Он явно еще не пришел в себя после урока вождения самолета в паре метров от воды.

Глава 19

Вертолет из Афин с надписью на борту «POLICE» приземлился на небольшой площадке неподалеку от храма Пещеры. Прибытия машины уже ждали астиномос патмосской полиции Панайотис, его подчиннный, антипастиномос Никос Паподопулос и настоятель храма отец Иоанн.

Когда лопасти вертолета завершили свое движение, по откинутому трапу на землю сошли один за другим три человека: подполковник из специального антитеррористического подразделения, приставленный к гостям из Англии, детектив-сержант Коридис, включенный в маленькую группу благодаря его знанию греческого языка, и, наконец, отдуваясь и держась за поручень трапа, DCS Кэмпбелл.

После официальных представлений отец Иоанн извинился за то, что не может должным образом угостить прибывших: было время Великого Поста. Однако на открытом пространстве перед храмом стоял грубо сколоченный стол и два ряда лавок вдоль него. Угощение действительно было постным: овощи, фрукты, рыба, простой крестьянский хлеб – всё приготовленное стараниями жены Никоса, Стефании.

Кэмпбелл попросил разрешения включить диктофон, чтобы потом можно было сделать стенограмму состоявшегося разговора. Но довольно скоро он понял, что полезной информации будет не так уж много. Никос Паподопулос не сообщил ничего нового, разве что добавил эмоциональности сухим строчкам полицейского отчета. И, кроме того, указал на малопонятные фрагменты фотографии, пояснив, что это отпечатки следов женской обуви, ведшие в сторону спуска с горы к морю. Размер обуви тридцать четвертый, так что женщина была, скорее всего, маленького роста. Отец Иоанн, однако, не видел такую среди прибывших.

Кэмпбелл, доев питу с рыбно-овощной начинкой и вытерев губы и руки, достал из кейса конверт из плотной желтой бумаги. Оттуда он выудил фотографии МакГрегора и Эли и протянул их сначала отцу Иоанну, а затем и местному полицейскому. Увы. Ни одно из этих лиц им не было знакомо.

– А кто-нибудь на этом кадре камер наружного наблюдения? Качество оставляет желать лучшего, но наши специалисты и так постарались сделать их как можно разборчивее.

Отец Иоанн, подвинув к себе снимок, долго и внимательно всматривался в него, и потом спросил:

– А этот… высокий старик… Он тоже с ними?

– Трудно сказать, – через переводчика ответил Кэмпбелл. – По всем прочим делам, начиная с убийства Лонгдейла, подобный тип не проходил. Я думаю, это первый раз, когда нам удалось увидеть их вместе. Если это вообще не первая их встреча. А вам этот высокий знаком?

– Трудно сказать, – покачал головой отец Иоанн. – За свою долгую жизнь я видел столь многих людей, что порой в голове возникает немалая путаница. – Он виновато улыбнулся. – Простите, офицер.

– И имена: Артур МакГрегор, Элеутерия Бернажу вам тоже ничего не говорят?

Отец Иоанн пожал плечами и отрицательно мотнул головой.