Я есть – и в этом сила. Встать на путь просветленного общения - Джон Тейлор

Я удивленно уставился на Элли: ее женская сущность абсолютно испарилась, и на смену ей пришел агрессивный, осуждающий, требовательный мужчина. Ее мужская сторона пустилась во все тяжкие. Я снова взглянул на Стива, ожидая застать его до сих пор зажатым в своей женственности, но вместо этого увидел, что теперь сто поглотила уязвленная мужская гордость: он даже встал и устремил на Элли угрожающий взгляд.

«Мы все время в долгах, потому что ты вовлекаешь нас в один убыточный бизнес за другим, — заорал Стив со вспыхнувшим от гнева лицом и выпученными глазами. Потом он повернулся ко мне, уже лиловый от ярости. — Эта вечно несостоявшаяся королева сетевого маркетинга таскает меня на собрания, где нас натаскивают продавать водные фильтры, воздухоочистители, живые водоросли и бог знает что еще. Она наполняется энтузиазмом, и мы достаем кредитки, чтобы начать новое дело, и все всегда заканчивается одним и тем же — недостаточно прибыли, чтобы покрыть расходы. Меня уже тошнит от этого».

Когда Стив откинулся в кресле с безумным видом мужчины, убежденного, что он только что восстановил себя в правах этим диким эмоциональным выпадом, я посмотрел на Элли, которая неподвижно уставилась на него широко открытыми глазами. Она выглядела как семнадцатилетняя девушка, не проявляя никаких признаков мужской части своей натуры. Когда она потянулась к Стиву и нежно взяла его руку в свою, я едва мог сдержать свое удивление.

Что это было? Сначала Элли плакала, а Стив смягчился. Его женская сторона взяла верх и выразила сочувствие к Элли. Как только Элли заметила это, ее мужская сторона проявилась во всей своей красе и назвала его слабаком. Это взбесило Стива, он вскочил с места и начал орать на нее как «настоящий мужчина», а Элли снова стала пассивной.

Ослабление тисков анимы и анимуса

Когда мужчина начинает рвать и метать, орать и делать громкие эмоциональные и иррациональные заявления, можете быть уверены, что он находится в тисках своей потерявшей рассудок непризнанной женской стороны, которую Юнг называл анима. В такой момент женщина, с которой он живет, может очень испугаться — не его самого или его гнева, но того, что она связала свою судьбу с таким дураком. Что стряслось с этим замечательным парнем, в которого она влюбилась, когда он начал ухаживать за ней? Где та сила и надежность, на которые она так рассчитывала? Когда мужчина одержим сварливостью и самоуверенностью анимы, женщина его жизни интуитивно понимает, что не может в этот момент любить его, и ее эмпатия сходит на нет. Ее же мужская сторона (названная Юнгом анимус) выходит на первый план, чтобы справиться с этой ситуацией, которая оказалась не по силам мужчине ее жизни. Ее анимус как будто говорит: «Если он не может с этим справиться, то я могу и сделаю это». И зачастую действительно делает, в довольно брутальной манере.

Женщине, чтобы чувствовать любовь к мужчине, нужно знать, что ее внутренний мужчина может спокойно расслабиться рядом с мужчиной внешним; только в таком случае она сможет чувствовать все, на что способна. Чувствуя, что женщины обладают силой, способной лишить их мужественности в любой момент, мужчины традиционно применяют стратегию запугивания и подавления женщин, чтобы держать их в узде. Однако женщинам нужны мужчины, владеющие собой, а не ими, и мужчина способен научиться преодолевать склонность своей анимы чувствовать себя уязвленной женщиной. Добившись этого, он не будет эмоционально взрываться и впадать в истерику при столкновении с анимусом женщины: если анимус женщины не сможет вовлекать аниму мужчины в первобытные драмы, этот мужчина быстро заслужит уважение женщины и ее любовь.

Когда родительское влияние из прошлого управляет настоящим

Размышляя о том удивительном факте, что Элли стала такой пассивной, когда Стив сорвался с цепи, я мог лишь предположить, что, возможно, ее отец вел себя весьма похожим образом, и теперь, когда мужчина кричал на нее, она казалась маленькой девочкой, мягкой и податливой. Когда Стив увидел это, он растаял: слезы снова выступили у него на глазах, и на какой-то момент между ними почувствовалось что-то, похожее на любовь.

«Прости, любимая, я не хотел так кричать», — нежно сказал он.

Как облака, отгоняемые ветром от лика солнца, детская чистота вдруг снова исчезла с лица Элли. Маленькая девочка, которой она показалась на время, исчезла, а губы Элли сжались от раздражения и отвращения. Прямо у меня на глазах вернулось холодное, жестокое лицо анимуса и устремило на Стива взгляд, полный презрения. Я взглянул на него и заметил, что теперь он выглядел маленькой девочкой, а анимус Элли продолжал заживо снимать кожу с него и с его анимы. Вся долго сдерживаемая ярость ее внутреннего мужчины, разъяренного тем, что ему приходится иметь дело с мужчинами, находясь в теле женщины, вылилась, шипя, как раскаленная лава. В ужасе от этих излияний, Стив снова забился в кресло, став почти невидимым. Элли снова превратилась в его мать и ругала его: «Ты плохой мальчик, ты подвел и разочаровал меня, и я больше не буду любить тебя. Теперь ты увидишь, каково это — чувствовать боль и разочарование из-за мужчин!»

Анимус Элли быстро растратил свою ярость, и вот уже Стив снова начал атаку, с громом и молниями, а Элли опять сжалась в комочек и заплакала. Такова была схема их жизни. Удивительно, как они еще не убили друг друга. Где-то на задворках разума некая темная часть меня уже было потянулась за печатью, чтобы поставить на их деле клеймо: «Безнадежно!»

Но на более высоком уровне я понимал, что мне необходимо найти способ вынуть их обоих из собственных голов и помочь им увидеть аниму и анимус в действии. В то же время им предстояло научиться чувствовать и ощущать, чтобы выйти за рамки машинальных личностных схем поведения и войти в контакт друг с другом на уровне сущности. Я должен был как-то превратить эти сплетенные в романтических объятиях двухтактные, психологически антикварные человеческие модели в трёхактные воплощения мужчины и женщины нового типа.

Один навязчивый невроз на двоих

«Вы оба не можете вырваться из негативного цикла обратной связи совместного навязчивого синдрома, — сказал я им, глядящим на меня по-щенячьи, мокрыми от слез глазами. — Определенные механизмы в вашем мозгу постоянно автоматически запускаются друг другом, и ваши мысли, эмоции и физические реакции следуют за этим процессом. Когда вы полюбили друг друга, вы были счастливы... гак ведь?»

Они оба синхронно закивали и скользнули друг по другу смущенными взглядами. Я почувствовал, что где-то под толщей недовольства и личного разочарования друг в друге та любовь, с которой началась их история, все еще была жива.

«И, весьма вероятно, у вас была масса моментов, когда вы оба ощущали невероятное чувство единения».

И снова они оба смягчились, тронутые воспоминаниями о совместной идиллии.

«В тот ранний период, кода вы думали и чувствовали как единое целое, вы наверняка испытывали только позитивный прилив жизнеутверждающей энергии и любви. Теперь вы снова думаете и действуете как единое целое, но, по большей части, в негативном качестве. Ваши умы до сих пор работают синхронно, но находятся в дисгармонии с вашим высшим благом, потому что на самом деле в ваших отношениях участвуют не два человека, Стив и Элли, а четверо людей: Стив и его анима, Элли и ее анимус».

«Я понимаю, насколько мы все зависим от своих привычек, и осознаю то, что опыт нашего детства дает о себе знать в настоящем, — недоверчиво сказал Стив, — но что значит „четыре человека"? Вы хотите сказать, что у нас раздвоение личности или что-то в этом роде?»

«В некотором смысле, да, это я и имею в виду, — сказал я и поспешил добавить для верности: — Не волнуйтесь, мы все так устроены: внутри каждого мужчины есть женщина, а внутри каждой женщины — мужчина. Они — естественные составляющие нашего внутреннего мира, и мы многому можем у них научиться. Но иногда они забираются в кресло водителя и начинают действовать через нас, вызывая множество проблем в отношениях. Последние полчаса я наблюдал за тем, как они попеременно проявляют себя через вас двоих».

«Эй, погодите минутку, — настороженно перебил меня Стив. Его представление о себе как о мужчине боролось с мыслью о том, что он также является женщиной. — Вы хотите сказать, что я вел себя как женщина? Я не уверен, что мне нравится ход ваших мыслей».

«А что насчет меня? — вставила Элли. Теперь ее анимус сверлил меня испытующим взглядом, который она обычно приберегала для Стива. — Я абсолютная женщина, так что не пытайтесь убедить меня, что я веду себя как мужчина».

«Звучит так, как будто я гей или вроде того», — добавил Стив, нервно заерзав в кресле.

«Ни в коей мере — это не имеет никакого отношения к сексуальным предпочтениям, но полностью относится к шансам на выживание ваших отношений, а я полагаю, именно этого хотите вы оба, иначе зачем вы пришли ко мне?»