Болотник 5 - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот раз голос ничего не ответил, произошло другое событие, которое до чёртиков меня напугало. Стоявший робот вдруг ожил! Копья с насаженными на них следами давнего боя упали на пол, а многоножка мгновенно развернулась, буквально на том же месте где стояла, и шустро бросилась в заваленный хламом угол.
На её пути как раз и стоял я, остановившись между двух разбитых капсул. Разминутся мы никак не могли. Тут два человека спокойно пройти могут, а стальной еж мог втиснутся едва ли не в притирку. Бросок я прозевал, и успел только вскинуть штуцер на уровень пояса, как стремительная тень промелькнула у меня над головой. Казалось, что для этого механизма нет никаких препятствий. Буквально в метре от меня он перебрался на разбитую капсулу, оттолкнулся от неё и дальше продолжил свой путь уже по потолку. И это с помощью всего нескольких манипуляторов! А что он из себя представлял, когда все его конечности функционировали⁈
Перебравшись в угол, многоножка тут же начала разбирать завал и вскоре моему взору предстало зияющее темное отверстие, в которое человек моей комплекции мог войти только как следует согнувшись. Закончив с разбором баррикады, робот отступил в сторону и снова замер без движения.
Опасливо обойдя стремительную машину, я подошёл к входу в тоннель и посветил фонариком. Больше всего этот канал напоминал мне водопровод какого-то крупного города. Переплетение труб и непонятных конструкций, через которые придётся пробираться! Восемь часов он говорил? В этом лабиринте эти восемь часов мне наверняка покажутся вечностью! Но другого выхода нет!
— Ну что, пошли что ли? — я повернулся к роботу и шагнул в тоннель.
* * *
Крышка регенерационной капсулы открылась в очередной раз. В двенадцатый раз! Я лежал, не делая попыток подняться и тупо пялился в потолок. Будь проклят этот Ковчег! Если есть на земле ад, то это как раз тоннель канала энергоснабжения Ковчега! Сколько я уже тут? Я уже и не помню! Покрытое шрамами тело как обычно после завершения процедуры было полно энергии, только вот морально я выходить на свет божий готов не был. Двенадцать попыток и все безуспешные! Если бы не робот, я бы был уже давно мёртв! Я скосил глаза на то место, где обычно оставался мой спаситель, после того как в очередной раз доставлял меня на медицинские процедуры.
Робот был залит запёкшейся кровью с ног до головы, где бы она у него не была! Моей кровью! Сейчас он был похож на монстра из фильмов ужасов. Эта штука не предназначена для эвакуации раненых, но тем не менее и с этой задачей робот справлялся успешно. Своеобразно справлялся конечно. Шесть раз я был в сознании, когда он нёс меня подлечится, и каждый из них я буду помнить до конца жизни! Да вот далеко ходить не надо, последний раз хотя бы взять! Взвалив меня на покрытую обломанными манипуляторами спину, он прижал меня одной из стальных рук к себе, нанизывая моё тело на обломки, а второй рукой держал мою оторванную ногу, после чего многоножка со всей возможной скоростью бросилась спасать своего капитана, проносясь по полу, потолку и стенам кабельного канала, чем доставила мне массу не передаваемых ощущений! На моё несчастье я вырубился только когда мы почти уже добежали до медицинского отсека.
Автономные системы пассивной и активной обороны Ковчега, «вышедшие из-под контроля» работали так же хорошо, как и много тысяч лет назад, ну по крайней мере те из них, что уцелели. Не испытывая проблем с энергоснабжением, они готовы были выполнять свои функции до конца! Только на третий раз, я догадался дать задание роботу отключать или уничтожать их по мере того, как мы их проходили, и сейчас большая часть пути относительна безопасна. Мне осталось пройти немного, всего-то час пути! Час мучений, боли и страха!
В первый раз меня едва не убила система пожаротушения. Буквально в сотне метров от медицинского отсека. Тогда я для экономии заряда батареи фонаря, которой и так уже почти не осталось, решил сделать факел. Я помню только, как тоннель окутался белым облаком пара, и уже через мгновение я выплёвывал свои легкие на пол! Это был первый звоночек, который вскоре превратился в тревожный набат! Чего только потом не было… Турель обороны, такая же, как и у меня многоножка, только застывшая в нелепой позе на одном месте, с единственным рабочим манипулятором, которым тем не менее она меня порвала как Тузик грелку, отравляющие газы, опускающиеся переборки, удар электротоком из поврежденного кабеля, падение с высоты, когда тоннель из горизонтального внезапно стал вертикальным, да много чего! И всё это на меня любимого, моего робота механизмы игнорировали полностью! Именно это и спасало мне жизнь. По своим турели обороны не стреляли, едва в секторе обстрела появлялся мой робот, любой огонь прекращался. Но многоножка, какой бы шустрой она не была, не всегда успевала прикрыть меня своим панцирем, после чего тащила своего капитана на «ремонт» в очередной раз.
Сейчас я абсолютно гол, из моей одежды ни осталось ничего. Из тех вещей, что со мной были, когда я оказался тут, сохранились только фонарь, штуцер с двумя патронами и нож. После очередного раза, когда я был без сознания, моим оружием завладел робот, пристроив его себе на панцирь. Фонарь же, лежит возле капсулы, он сейчас полностью бесполезен, так как батарея сдохла окончательно.
Тяжело вздохнув, я стал выбираться из медицинской капсулы.
— Замените картридж регенератора! — это я уже слышал и от сообщения отмахнулся. После десятого раза он так вопить начал. Где я только ему новый картридж возьму⁈ Я пытался вытащить, по инструкции «голоса», расходники у мёртвых капсул, только вот ни одну этот аварийный механизм не принял. Видимо он тоже не исправен полностью. У меня есть ещё три попытки, потом этот медицинский аппарат окончательно выйдет из строя, а мне останется только сдохнуть!
— Пошли, что ли Федя? — я тяжело вздохнул и хлопнул робота по спине, не боясь испачкаться, после чего уверенно направился в тоннель. Подумаешь слегка в крови замарался, уже через несколько минут я буду грязный как свинья, а через несколько часов залит кровью! Иллюзий, насчёт того, что я сюда больше не вернусь я не испытывал.
Я стоял в цитадели и не верил, что мне удалось полностью пройти этот тяжёлый и опасный путь! Ещё дважды мне довелось побывать в медицинском отсеке, прежде чем я добрался до сердца погибшего корабля. Последняя попытка, и она наконец-то увенчалась успехом. По идее мне бы и сейчас медицинская помощь не помешала, однако идти обратно или ехать на окровавленном роботе назад я категорически не хотел! Раны мои пустяковые, по сравнению с тем, что мне до этого пришлось пережить. Вывих, рассеченная голова и исцарапанное тело не стоили того, чтобы снова прокатится на спине верного защитника и помощника. Не истекаю кровью, а значит и так сойдёт!
Последние метры пути были самыми сложными, но и я уже был опытным путешественником по тоннелям. Цитадель уцелела полностью, и многочисленные автоматы защиты возле неё тоже были почти все целы. Именно от сюда Федька! Его пост был самым крайним перед цитаделью. Обломки манипуляторов, что он когда-то потерял, до сих пор грудой валялись в нише, в которой когда-то был закреплён робот. Если бы не жуткий монстр, называемый мною Федей, а Ковчегом — антиабордажный внутрикабельный робот двадцать один, я бы сюда никогда не добрался!
Помещение было маленьким. Шестиугольная комната, примерно десять на десять метров, в которой стояло аж шесть порталов с пультами управления и один матового цвета шестиугольник, ровно посредине.
— Значительные повреждения организма, обезвоживание! Требуется срочная реабилитация в медицинском отсеке! — это было первое, что я услышал, когда вошёл в цитадель — Резервный накопитель подключен. Проход открыт. Критические повреждения механизмов! Капитану Ковчега, значительные повреждения организма! Срочно проследовать в медицинский отсек, для прохождения процедуры регенерации!
— Иди на хер! — выматерился я, отшатнувшись от загоревшегося прохода портала — плавали, знаем! Туда один миг, а обратно пешком! Да я сюда в таком же состоянии приду, если не хуже! Сколько часов я добирался до цитадели?
— Время в пути от медицинского отсека до цитадели заняло сто десять часов, семнадцать минут и двадцать девять секунд — укоризненно заявил
