Страна динозавров - Константин Якименко-Сегедский

Волны поднимали со дна песок и, накатываясь, с силой разливались по наклонному берегу, подмывая местные деревья и кусты. Крайние из них, которые располагались слишком близко к морю, вода уже подмыла настолько, что они постепенно нагибаясь, заваливались набок и уносились вместе с волнами.

Птиц, как можно было предположить, видно не было, и только изредка одинокие ихтиорнисы проносились над берегом. Протяжно крича, они предвещали надвигающийся шторм, прямо, как и современные чайки.

Пока мы возились со шлюпкой, чтобы её не унесло в море, немного подмочило и нашу палатку. Так что, покидав всё наше имущество в неё, мы постарались как можно быстрее выбраться в открытое море.

С разгона вытолкнули шлюпку в море и, попрыгав внутрь, взялись за вёсла. Однако грести было очень непросто: вёсла то и дело или скользили по неровной поверхности моря, окатывая нас тёплыми брызгами, или погружались на половину своей длины, без какой либо пользы для хода шлюпки.

Она то поднималась на волне, то проваливалась вниз, уходила вправо и влево, неохотно преодолевая расстояние после каждого гребка.

Адский труд закончился только после того, как мы прошли прибрежную толчею. Дальше в море волны были намного меньше, так что и преодолевать их было куда проще. Но даже здесь качка была достаточно ощутима.

Подняли парус на половину его высоты, чтобы резкий порыв ветра случайно не опрокинул шлюпку, и небыстро, но, по крайней мере, без особых усилий, поплыли дальше, петляя среди волн.

После полудня погода не улучшилась, а нам предстояло ещё пообедать. Приставать к берегу было слишком тяжело: второй раз за день пройти через толчею нам было не под силу, ведь мы уже давно были не молодыми парнями. Поэтому решили обедать, как есть, в море.

Для этого бросили якорь и легли в дрейф. Пришлось опять довольствоваться консервами, да при этом ещё и холодными.

Должен сказать, что после непрерывной четырёхчасовой качки еда совсем не лезет внутрь. Кроме того, после каждой очередной ложки, создаётся впечатление, что тебя вот-вот вырвет. Так что ели не много, только для того, чтобы хоть как-то подкрепиться.

После такой трапезы всем стало немного не по себе, поэтому после еды выпили по чашке рома. Это немного взбодрило нас и, переварив минут пятнадцать наш обед, стали поднимать якорь. И очень вовремя, потому что шлюпку уже порядочно оттащило к берегу. Не помог даже якорь, легко скользивший по песчаному дну.

Дальше плавание проходило в том же духе, и под вечер повернули к берегу, где забрались в чащу подальше, чтобы рассвирепевший океан опять не подмыл наше пристанище.

Однако перед этим ещё пришлось поработать: для начала надо было вырубить поляну среди толстых стволов древовидных папоротников. В ход пошли топоры и пилы, и за полтора часа нам удалось расчистить от деревьев небольшую полянку. С одной её стороны мы поставили шлюпку, завалив её на бок, а с других — навалили спиленные деревья, тем самым, окружив себя чем-то вроде забора — хоть какая-то защита от мелких хищников.

Ближе к ночи закапал не сильный дождь, дополнив и без того серую и неприветливую картину.

Правда, кое-что в этой погоде было даже приятно для нас, и это была не промозглость, типичная для Лондона и привычная для нас, а та темнота, которая напоминала о старой доброй, покрытой чёрной мглой, ночи, по которой в последние дни мы уже начинали скучать.

Утром шторм стал стихать, серые тучи медленно поползли на запад, открывая нашему взору сероватый, но всё же гораздо более светлый Уран. Настроение от этого у нас заметно улучшилось, и за завтраком, мы решили назвать последние две открытые нами реки.

Первую, с её двумя руслами нарекли Черепашьей, так как те являлись самыми многочисленными представителями местной фауны. Вторую же — Траходоновой, ведь именно это животное первым повстречалось нам на реке, не считая, естественно, вездесущих птиц и насекомых. Море, в которое они обе впадали и по которому мы уже долгое время шли, пока не стали как-либо называть, посчитав, что будет лучше сделать это после того, как мы определим его примерные размеры и обследуем его более основательно.

Когда же мы вышли к воде, было уже отчётливо заметно, что шторм приутих. Вдоль всего побережья растянулась полоса вымытых с корнями кустов, деревьев и сломанных веток. Многие из них всё ещё плавали в воде, колеблясь от всё ещё накатывающихся на берег волн. Чистое и прозрачное у берега море за один день превратилось в настоящее болото.

Теперь отчаливать от берега должно было стать заметно легче.

С ослаблением шторма увеличилась и наша скорость. Ветер стал менее сильным, но уже без сильных порывов и парус можно было расправить на всю его площадь.

Ветер быстро затеребил наш парус и, выровняв курс и подтянув шкоты, мы ходко устремились вдоль берега. А к полудню вошли в устье ещё одной реки, где и высадились, войдя в небольшую и спокойную бухточку в глубине устья.

— Кажется, мы забыли, когда в последний раз мылись, не так ли? — сказал я, уже не заворачивая брюки, перед тем как, соскочить в воду, чтобы подтянуть шлюпку к берегу.

— Вроде, в тот же раз, когда и меняли в последний раз одежду, — ответил лорд, подтягивая шлюпку с другой стороны.

— Значит, пришло время помыться.

— Что? Здесь, что ли?

— А что? Вода, вроде, чистая да при том ещё и тёплая, но, главное, от меня уже так пахнет всякими нечистотами, и грязь настолько въелась в мою кожу, что если я прохожу ещё какое-то время в этом зловонном «чехле», то наверно просто не отмою себя потом.

— Да, я бы тоже не отказался от того, чтобы стать немного чище, — произнёс Саммерли, подавая со шлюпки причальный трос.

— Тогда, чего мы ждём? Доставайте мыло!

Привязав шлюпку к одному из деревьев, стоящих неподалёку от берега бухты, мы скинули с себя уже огрубевшую от грязи и влаги одежду и, вооружившись тёрками и мылом, вошли в приятную и прозрачную воду. Небольшая бухта мигом превратилась в огромную ванну, со всех сторон окружённую пальмовыми деревьями, прямо как в лучших европейских отелях на берегу Средиземного моря.

Через некоторое время, освежившись и смыв с себя всю грязь, мы выбрались на берег, где, наконец, оделись в новую одежду.

— Вот теперь я снова чувствую себя человеком! — произнёс лорд, надев на себя свежий охотничий костюм.

— Не вы один, — добавил я.

— Надо бы подобные водные бани устраивать почаще, — добавил Челенджер, ему, как и всем, тоже понравилось ощущение чистоты.

Мы выстирали старое бельё и, развесив его на натянутой между деревьями леске, принялись обедать.