Подвойский - Николай Тихонович Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неопытные в политике солдаты, задавленные мощным прессом буржуазной и эсеро-меньшевистской пропаганды, поверив обману, искренне встали на «оборонческие» позиции и теперь враждебно встречали слово большевистской правды.
«Ни один большевик, — писал позже Н. И. Подвойский, — не мог появиться в казармах, не рискуя быть арестованным, а то и битым. Солдаты-большевики и им сочувствующие в войсковых частях должны были скрывать — почти во всех казармах, — что они большевики или сочувствующие, иначе им не давали говорить, их избивали, призывали натравленную против большевиков солдатскую массу учинять с ними расправу, посылали их вне очереди на фронт, непосредственно на передовые позиции…
Военная организация в это время вела свою агитацию среди солдат на улицах или на специально устраиваемых для солдат митингах.
Таким образом, первым кадрам Военной организации пришлось выполнять рискованную, чрезвычайно трудную задачу. И вряд ли эти, еще слабые, молодые ряды «Военки»… справились бы со своей задачей, если бы не возвращение Ленина из эмиграции в Петроград».
…В ночь на 3 апреля Николай Ильич дежурил в Военной организации сам — начались пасхальные дни, и он ожидал, что многие отпущенные в город по случаю праздника солдаты не обойдут «Военку». Работа большевиков в частях постепенно давала результаты. Несмотря на трудности, Военная организация сумела создать целую сеть партийных ячеек в войсках гарнизона. Наиболее крепкие из них были в бронедизизионе, саперных частях и в шести бывших царских лейб-гвардии полках: Московском, Петроградском, Павловском, Измайловском, Гренадерском и Финляндском, а также в 180-м запасном пехотном полку. Эти организации состояли в основном из питерских, московских и нижегородских рабочих, призванных в армию.
Ранним утром перед Николаем Ильичом неожиданно появилась встревоженная младшая сестра В. И. Ленина М. И. Ульянова.
— Что случилось, Мария Ильинична?
— Вечером приезжает Владимир Ильич. Вот телеграмма из Торнео. Что делать? Членов ЦК нет. Из ПК тоже ведь никого нет? — спросила она, кивнув головой в сторону верхнего этажа, где размещался Петербургский Комитет РСДРП.
Подвойский пробежал глазами телеграмму: «Приезжаем понедельник, ночью, 11. Сообщите «Правде». Он усадил Марию Ильиничну, налил ей холодного чаю. Делал он это почти машинально, ибо мысли его были заняты другим. Сегодня второй день пасхи, напряженно думал он, заводы не работают, учреждения закрыты, солдаты отпущены в город… Как оповестить руководителей партии, партийные организации, как собрать рабочих и солдат для встречи Ленина? Он знал, что в Русском Бюро ЦК и в ПК ожидали приезда В. И. Ленина, обеспечили его безопасный проезд. Но путь Владимира Ильича в Россию через Германию и нейтральные страны был так сложен, что определить день приезда было нельзя. И вот телеграмма. Что делать? Он с лихорадочной быстротой перебирал в уме возможные варианты. Вдруг, стоп! Надо использовать технику лавинообразного, молниеносного распространения слухов.
Николай Ильич вызвал Елина:
— Георгий Васильевич! Давай сюда большевиков из твоего бронедивизиона. Кто на постах, подмени! Потом объясню! Быстро! — добавил он, видя, что Елин не совсем понимает его.
Елин ушел.
— Мария Ильинична! Вот у меня список адресов членов ЦК, ПК, правдистов, — обратился Подвойский к Ульяновой. — Добавляйте еще! Диктуйте!
Николай Ильич, торопясь, записывал адреса. Вскоре пришли солдаты-большевики из охраны. Николай Ильич сказал каждому адрес, заставил повторить, чтобы не забыли.
— …Пойдете по адресу, нигде не задерживаясь. Разбудите. Скажите, что от Подвойского. Сообщите, что вечером приезжает Ленин. Передайте, чтобы товарищ тут же сообщил об этом кому он посчитает нужным, а сам немедленно ехал в особняк Кшесинской. А оповещенные им товарищи пусть сделают то же самое. Понял? — обратился он к курносому, круглолицему солдату.
— Что же тут не понять, — бойко ответил тот. — Как в окопах: «Передать по цепи!» «Живая связь» называется.
— Молодец, земляк! — улыбнулся Елин.
Солдаты ушли. Мария Ильинична облегченно вздохнула.
— Не волнуйтесь, — сказал ей Подвойский. — Часа через два все будут знать. Вот вам номера телефонов. Садитесь и будем звонить в районные парторганизации, на заводы, в части. Пусть собирают людей.
День прошел в напряженной работе. Собравшиеся в особняке члены ЦК, ПК, «Военки», правдисты разработали план торжественной встречи В. И. Ленина, организовали оповещение заводов, фабрик, воинских частей, моряков. Для сбора рабочих и солдат использовали даже такой метод: носили по улицам транспаранты с сообщением о приезде В. И. Ленина и просьбой к рабочим и солдатам собираться на заводах и в частях. Уже к полудню о приезде В. И. Ленина знал весь город. Руководители ПК и «Военки» приняли необходимые меры предосторожности — из надежных людей создали небольшую группу личной охраны В. И. Ленина. В нее входил, в частности, брат Н. И. Подвойского — Иван. По предложению Николая Ильича, сделанному им от имени Военной организации, решили вывести к вокзалу для встречи В. И. Ленина не только рабочих и красногвардейцев, но и революционных солдат и матросов.
— …Военная организация, — сказал он, — приведет к вокзалу несколько сотен солдат и матросов. Кроме того, мы считаем, что надо продемонстрировать, что трудящиеся России встречают Владимира Ильича Ленина как своего вождя. Для этого предлагаю выставить на перрон военно-морской оркестр, почетный караул и отдать принятые по ритуалу почести. Военная организация берется обеспечить подготовку оркестра и караула.
Предложение было принято. Николай Ильич поставил соответствующие задачи перед работниками «Военки», разослал их в части гарнизона, а сам вызвал Г. В. Елина. У него зародилась и уже не давала покоя одна мысль: показать В. И. Ленину, да и всему городу — друзьям и врагам, что большевистская организация Питера располагает реальной боевой силой. Для этого, считал Подвойский, надо вывести к вокзалу не только солдат и матросов, почетный караул, но и хотя бы одну бронемашину — повое грозное оружие того времени. Сделать это мог только Г. В. Елин.
Пришел Елин. Николай Ильич изложил ему свой план. Елин сразу оценил значение задуманной демонстрации. В прошлом рязанский крестьянин, потом рабочий, участник революции 1905 года, ныне солдат — вожак большевиков бронедивизиона — Г. В. Елин был не из робкого десятка. Но тут он задумался, ибо знал, что за самовольный вывод боевой техники грозит военно-полевой суд. А у него в военное время разговор короткий. Но
