Война за трон 3: Опасный союз - Анастасия Соболева

показательный глоток ликура, чтобы, не дай бог, не обидеть ухажёра. — В таком случае, для меня это большая честь, и я глубоко польщена вашим доверием. Вкус напитка действительно необычен, но в то же время он свеж и приятен. Благодаря вам у меня появилась возможность попробовать нечто настолько удивительное. Спасибо.

Закончив льстить Никите, я поспешила переключиться на другую тему. Как-никак, зацикливаться на спиртном мне определенно не хотелось. Дело в том, что к этому моменту я уже успела почувствовать знакомое алкогольное расслабление. Вот только пьянеть в мои планы сегодня однозначно не входило. Минутой ранее я подумывала сослаться на то, что несовершеннолетняя, и попросить подать мне другой напиток. Однако теперь это сделать довольно проблематично: учитывая аристократические заморочки, Никита мог посчитать моё пожелание «оскорблением наследия их семьи» или ещё чем-нибудь похуже.

В итоге, раз отступать уже было некуда, я решила больше есть, меньше пить и всеми силами заговаривать зубы своему визави. Как-никак, ещё в прошлой жизни я поняла, что пить не умела. С другой стороны, усваиваемость алкоголя организмом зависит от физиологии тела, и возможно, пьянеть в этом мире я буду медленнее. Хотя вероятно и обратное. В любом случае, сейчас не лучший момент для того, чтобы крутить эту рулетку.

Наша игра во влюблённых продолжалась аж до того момента, когда Никита предложил мне проследовать за ним к арендованной на сегодня карете, что должна была доставить нас к следующей части запланированной им программы. Со стороны, пожалуй, мы действительно выглядели милой и привлекательной парочкой, однако на самом деле у каждого из нас были свои цели. И что меня действительно волновало, так это то, что я никак не могла смекнуть, чего Нестеров на самом деле пытался добиться. Всё это время он вёл себя как идеальный кавалер, и пожалуй, именно это меня и смущало.

Слишком уж он был «идеальным», аж до такой степени, что складывалось ощущение неискренности и откровенного позёрства. Хотя, пожалуй, любой другой аристократ в моей ситуации об этом не волновался бы, ведь подобное поведение для них в порядке вещей. Вот только меня не переставало гнести ощущение того, что Никита использует меня так же, как я его. С другой стороны, возможно, Таня права, и мои проблемы с доверием дошли до такой степени, что я банально не могла поверить в то, что кто-то способен заинтересоваться мной просто так, без задней мысли.

Более того, она уверяла, что в аристократическом мире одно не исключало другого. К примеру, Никита мог хотеть использовать меня для укрепления своих позиций путём союза с принцессой, однако это вовсе не означало, что его чувства ко мне не могли быть искренними. По крайней мере, по словам Тани, которая уже не первый год варилась в этом котле аристократических интриг и манёвров и разбиралась в тонкостях взаимоотношений между знатью куда лучше меня, это вполне возможно.

Из-за цокота копыт и стука колёс по мостовой общаться друг с другом в карете было некомфортно, отчего каждый из нас при молчаливом согласии другого ушёл в свои мысли. К большому удивлению, я поймала себя на том, что думала об Ибрагиме. Парадокс, но выбирая между его подколами и образом «идеального принца» Никиты, я определенно предпочла бы проводить время с первым. Слишком уж приторно-слащавым казалось мне всё, что сегодня происходило. Пожалуй, многие бы захотели оказаться на моём месте, однако сама я чувствовала себя не в своей тарелке. Вот и думала о том, как там проходит слежка Ибрагима за домом судьи вместо того, чтобы ловить томные взгляды Никиты, иногда бросаемые в мою сторону.

Несмотря на то, что время поджимало, и суд по делу убийства Егора должен был пройти всего через две недели, мы с Ибрагимом решили не действовать наобум. В доме судьи, куда Егор ходил перед своей смертью, определённо что-то произошло, из-за чего впоследствии помощника Евгения и убили. Но что? Все очевидные следы Семён Петрович наверняка прибрал ещё в первый день, и просто завалиться в его поместье в поисках непонятно чего — явно не вариант. Отлично это понимая, мы решили на время отложить свой визит к судье Щербину, пока Ибрагим не соберёт достаточно информации.

Сейчас он под иллюзорной внешностью мужчины средних лет с сединой и пышной бородкой, наколдованной Тири, и легендой торговца, который искал возможность открыть в столице свою лавку, как раз таки и занимался сбором данных. Каждую ночь мы с Ибрагимом встречались в одном из местных трактиров, где незаметно обменивались краткими записками, после чего тут же от них избавлялись. Кроме того, Тири на месте обновляла маскировку Ибрагиму, чтобы, не дай бог, та не рассеялась в самый неподходящий момент. Учитывая, что, я уверена, за мной в МГИВ так и не перестали присматривать, приходилось соблюдать максимальную осторожность и избегать прямого общения с Ибрагимом на людях. Неудобно, конечно, но как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Слегка расслабиться можно будет лишь после того, как я буду уверена, что окончательно втерлась в доверие к верхушке организации.

Тем временем карета остановилась. Быстро придя в себя, я осмотрелась вокруг и в недоумении взглянула на Никиту.

— Зачем мы здесь?

Из района аристократов, в котором находились академия и ресторан, мы переместились в торговую часть столицы. Понять это было несложно. Несмотря на то, что в торговом квартале жили довольно знаменитые купцы, зажиточные мастера и торговцы, в деталях он очень отличался от района, предназначенного для жизни знати. И дело даже не в том, что у аристократов дома смотрелись в разы роскошнее, благоустройство улиц здесь также было абсолютно другим. Фонари совершенно обычные, без замысловатых узоров и форм; большинство окон — пыльные и грязные; вывески временами потёртые и старые, да и на дорогах то и дело можно заметить мусор. Но разумеется, если сравнивать этот район с трущобами для бедных — разница просто колоссальная. Так что нет, он не был плохим. Просто серьёзно уступал тому, где жили мы с Никитой.

Остановилась же карета на специально отведенном участке, своеобразной стоянке, что явно означало: дальше мы пойдём пешком. И это странно, ведь обычно аристократы, тем более столь высокого полёта, как Нестеров, считали просто-таки унизительным шастать по предназначенным для простолюдинов местам. Но что больше всего насторожило моё внимание, так это звуки бушующей толпы, доносящиеся откуда-то поблизости.

— Виктория, как вы относитесь к тому, чтобы немного прогуляться? — взглянул на меня Нестеров с загадочной улыбкой.

— Не совсем понимаю, о чём вы… — осторожно прощупала