Мир Софии - Юстейн Гордер

— Ты не упомянул и священников.

— Верно. В Норвегию христианство пришло лишь в XI веке, но было бы преувеличением сказать, что после сражения при Стиклестаде [30] страна сразу же стала христианской. Под христианским обличьем продолжали жить древние языческие представления, и вскоре множество таких дохристианских элементов смешалось с христианскими понятиями. К примеру, при праздновании Рождества христианская и древненорвежская традиции, можно сказать, вступили в брачный союз, который длится и по сей день. Более того, в этом случае также сработало правило, согласно которому супруги начинают походить друг на друга. В результате рождественский торт, рождественский поросенок и рождественское пиво никак не противоречат волхвам с востока и вифлеемским яслям. И все же христианство постепенно стало главенствовать, поэтому мы нередко называем средневековье периодом «унитарной христианской культуры».

— Значит, оно было не только безрадостным и мрачным?

— Первые века после 400 года и вправду ознаменовались культурным спадом. В эпоху Римской империи существовала так называемая «высокая культура» — культура крупных городов с общественной канализацией, общественными банями и общественными библиотеками, не говоря уже о замечательной архитектуре. В первые столетия средневековья вся эта культура подверглась развалу. Та же участь ожидала торговлю и товарно-денежные отношения. В средние века опять возобладало натуральное хозяйство и обмен товарами. Для экономики этого периода характерен феодализм, при котором землей владели крупные феодалы, а крестьяне вынуждены были, чтобы прокормиться, обрабатывать ее. В первые века резко сократилась и численность населения. Скажем, в древнем Риме жило около миллиона человек. Уже в VII веке число жителей этого «вселенского» города уменьшилось до сорока тысяч, то есть составило незначительную долю прежнего. И эта горсточка жителей ходила среди развалин потрясающих зданий эпохи римского величия. Если кому-то требовался строительный материал, им всегда можно было разжиться на древних руинах. Такое положение, естественно, злит современных археологов, которые бы предпочли, чтобы средневековые люди не трогали памятников старины.

— Задним умом все крепки.

— В политическом плане Рим утратил свое могущество уже к концу IV века. Зато римский епископ вскоре стал главой всей римско-католической церкви. Он получил наименование «Папы» и со временем был признан наместником Христа на земле. Итак, Рим почти все средневековье играл роль церковной столицы, и мало кто осмеливался перечить ему. Лишь постепенно цари и короли новообразованных национальных государств обрели такую власть, что некоторые решались противопоставить себя влиянию церкви. Одним из них был наш конунг Сверрир [31]…

София подняла взгляд на ученого монаха.

— Ты сказал, что церковь закрыла Платонову Академию в Афинах. Неужели все греческие философы были забыты?

— Не все. Кое-кто знал сочинения Аристотеля, кое-кто — Платона. Но прежняя Римская империя оказалась разделена на три культурные области. В Западной Европе образовалась латиноязычная христианская культура, столицей которой был Рим, а в Восточной Европе появилась грекоязычная христианская культура со столицей в Константинополе (ранее этот город назывался Византием). Вот почему мы отличаем «византийское средневековье» от «римско-католического». Однако Северная Африка и Ближний Восток тоже принадлежали к Римской империи, и в средние века там развилась арабоязычная мусульманская культура. После смерти Мухаммеда, наступившей в 632 году, вся эта территория была завоевана исламом. Вскоре к мусульманскому культурному ареалу присоединилась Испания. У ислама появились священные города — такие, как Мекка, Медина, Иерусалим и Багдад. С точки зрения истории культуры небезынтересно отметить, что арабы заняли и эллинистический город Александрию. Таким образом они унаследовали многие научные сведения от греков. На протяжении всего средневековья арабы играли ведущую роль в математике, химии, астрономии и медицине. Мы до сегодняшнего дня употребляем выражение «арабские цифры». Во многих областях арабская культура превосходила христианскую.

— Я спросила, что случилось с греческой философией.

— Можешь представить себе широкую реку, которая делится на три разных потока, чтобы затем вновь слиться в одну могучую реку?

— Представила.

— В таком случае тебе нетрудно представить и то, как греко-римская культура передавалась дальше — частично через римско-католическую культуру на западе, частично через восточно-римскую культуру на востоке и частично через арабскую культуру на юге. Хотя подобная схема крайне упрощена, мы видим, что на западе передавался неоплатонизм, на востоке — Платон и на юге — Аристотель. Но во всех трех потоках было нечто общее. Дело в том, что к концу средневековья все они воссоединились в Северной Италии. Арабское влияние оказывали арабы из Испании, греческое влияние шло из Эллады и Византии. Тут-то и начинается Ренессанс — Возрождение античной культуры. Античная культура каким-то образом все же пережила долгий период средневековья.

— Понимаю.

— Но не будем опережать ход событий. Сначала, дитя мое, нам надо поговорить о средневековой философии. И я не хочу более вещать с кафедры. Я спускаюсь.

Софиины глаза напоминали ей о том, как мало она спала. Когда странный монах начал спускаться с кафедры в Мариинской церкви, София видела его точно во сне.

Альберто подошел к алтарному возвышению и прежде всего поднял взгляд на алтарь со старинным распятием. Затем он повернулся в сторону Софии и, неторопливыми шагами подойдя к ней, сел рядом на церковную скамью.

Софии было удивительно оказаться так близко от монаха. Карие глаза, смотревшие на нее из-под капюшона, принадлежали человеку средних лет, с темными волосами и козлиной бородкой.

«Кто ты такой? — подумала она. — Почему ты вмешался в мою жизнь?»

— Со временем мы получше узнаем друг друга, — сказал он, словно прочитав ее мысли.

Пока пробивавшийся сквозь витражи свет становился все ярче и ярче, Альберто Нокс повел свой рассказ о средневековой философии.

— В средние века некоторые философы не подвергали сомнению истинность христианства. Вопрос был лишь в том, принимать ли христианское откровение на веру или же христианские истины можно постичь с помощью разума. Как соотносятся друг с другом греческая философия и написанное в Библии? Противоречит ли Библия здравому смыслу, или наша вера совместима с нашим знанием? Почти вся средневековая философия была сосредоточена на этой проблеме.

София нетерпеливо закивала. Она уже сама ответила на вопрос о соотношении веры и знания в контрольной по основам религии.

— Рассмотрим, как справляются с этой проблемой два наиболее значительных философа средневековья. Пускай это будет для начала Августин, который жил с 354-го по 430 год. На примере его жизни мы можем проследить сам переход от поздней античности к средним векам. Августин родился в Северной Африке, в небольшом городке Тагасте, но уже в шестнадцатилетнем возрасте отправился учиться в Карфаген. Затем он побывал в Риме и Милане, а последние годы жизни провел епископом города Гиппона, в нескольких десятках километров к западу от Карфагена. Однако он не всегда был христианином. Прежде чем креститься, Августин перепробовал несколько других религиозных и философских направлений.

— Например?

— Одно время он был последователем манихейства. Манихеи составляли весьма типичную для поздней античности религиозную секту. Их учение о спасении было наполовину религиозным, наполовину философским. Они считали, что мир поделен надвое между добром и злом, между светом и тьмой, между духом и материей. С помощью духа человек может приподнять себя над миром материи и таким образом заложить основы спасения души. Юному Августину, однако, столь четкое разграничение добра и зла казалось сомнительным. Его вообще интересовала проблема зла, вернее, вопрос о том, откуда оно берется. Одно время Августин увлекался стоической философией, а у стоиков разница между добром и злом менее явственна. Впрочем, наибольшее влияние на Августина оказало другое важное философское направление поздней античности, а именно неоплатонизм. В этом учении его привлекла мысль о том, что все бытие имеет божественную природу.

— И он стал неоплатоническим епископом?

— Пожалуй, можно сказать и так. Но сначала Августин принял христианство, хотя его христианство весьма сильно проникнуто платонизмом. Вот почему, София, нельзя при переходе к христианскому средневековью говорить о сколько-нибудь резком разрыве с греческой философией. Такие отцы церкви, как Августин, привнесли в новую эпоху много почерпнутого у греков.