Рождение державы - Александр Белый

От более чем столетнего опыта запорожских и донских казаков в свете освоения огромных территорий, занятых туземцами, отказываться тоже глупо. Это, считай, станут самые надежные внутренние войска. А чины пусть будут у них привычные, здесь ничего выдумывать не надо.

3. Военно-морской флот:

Рядовой состав: матрос, старший матрос.

Сержантский состав: сержант, старшина (боцман).

Офицерский состав: мичман (интендант на крейсерах и выше), лейтенант, капитан (командир нелинейного корабля) и капитаны третьего, второго и первого рангов (командиры кораблей от крейсера и выше).

Высший офицерский состав (командующие соединениями): контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал флота.

4. Главнокомандующий – монарх. Мое величество.

Когда набил оскомину от написания уставов, стал упорядочивать свои идеи о будущих владениях.

Метрополией решил сделать кусок Северной Америки со столицей в районе будущего Фриско или Окленда. Правда, называться они будут теперь совсем иначе. А территории от Аляски до Мексики и от Скалистых гор до Тихого океана – это около половины континента с богатейшими запасами всей таблицы Менделеева. В этих местах до середины восемнадцатого века не должен был появиться ни один европеец.

Теперь появится.

Развиваться буду от Гавайских островов, через Дальний Восток и Океанию, потом перейду на Австралию и Новую Зеландию. В том времени, если не учитывать болтавшихся в тех местах не помню когда одного с половиной голландца и двух с половиной португальцев, еще лет сто никакого движения не было. В данном же случае у меня будет форы не более тридцати-сорока лет, пока по нашим следам не хлынут массово голодные европейцы, которые возжелают откусить хотя бы кусочек вкусного пирога. Вот тогда-то и придется заручиться поддержкой союзников: позвать на помощь бедную на международный кредит доверия, но богатую на человеческие ресурсы Россию, а также воюющую на всех фронтах Испанию.

С его православным величеством Петром договорюсь. К этому времени своим вмешательством в Европе создам такие обстоятельства, при которых даже Полтавской битвы не будет.

Его католическое величество или, вероятнее всего, его деятельное окружение, спровоцирую на долгую дружбу ровно через двадцать пять лет, в начале войны за испанскую корону.

В успехе переговоров не сомневаюсь, так как предъявлю себя как могущественного игрока, – и одному, и другому мое участие, как сиюминутное, так и перспективное, станет исключительно выгодно. Но с Петром начну закулисную игру много-много раньше, лет на десять.

Таковы стратегические задачи, но чтобы их решить, нужно поработать над задачами тактическими: создать базу подскока, на которой аккумулировать материальные, человеческие и производственные ресурсы. Места лучше, чем Южная Африка, историю которой знаю прекрасно, для этих целей просто не существует. Именно здесь будет самая первая и главнейшая колония моей империи, а колоссальные запасы золота и алмазов, добытые в тех местах, пойдут на создание фундамента государства. Именно из африканского дерева построю мой первый флот, правда, его там мало, но для моих целей более чем достаточно. И где находятся железомарганцевая руда, уголь, известняки, олово и серебро со свинцом, представляю прекрасно. Ну а где в ЮАР мировые запасы меди, в двадцать первом веке знает любой школьник. Только придется везде топать собственными ножками, но ничего, не отвалятся. Думаю, лет за пять до выхода на старт управлюсь. (Вытащил чистый листок и сверху написал: «Медицина?» – ниже написал: «Гигиена!» – и отложил в сторону, для будущих размышлений).

Именно из Африки начнется моя экспансия в мир.

К сожалению, в районе будущего Кейптауна уже пару лет должны сидеть голландцы. Но мне точно известно, что на протяжении ста пятидесяти лет они выше чем на двести километров не поднимались, считалось, что там места, не пригодные для жизни. Вот пусть там и сидят, а мы лет двадцать поживем инкогнито, пока не нарастим мышцы. Вероятность того, что какой-нибудь чужой кораблишко будет шнырять мимо наших фортов, насколько мне известно из истории ЮАР, ничтожно мала. Но ничего, если что-либо и появится, то обязательно утопим. А как задачу близкой перспективы, наметил себе освоение перевалочной базы на Канарах.

Однако все это в будущем, после демонстративного похода по Украине.

Двадцать восьмого декабря, по окончании празднования Рождества, ко мне в кабинет прямо с утра приперся хмурый Иван и оторвал от реторт, пробирок и химических реактивов.

– Фу, как у тебя здесь смердит. Окно открой.

– Чего приперся, – огрызнулся, но окно и вправду надо было открыть.

– Давай-ка, ваша светлость, делом заниматься, – сказал он.

– А мы чем занимаемся?

– Не знаю, что делаешь ты, но я работаю деревенским кузнецом.

– Так пусть всякие эти мотыги Андрес клепает.

– Он и так клепает.

– Вот и прекрасно, а ты отдохни еще четыре-пять деньков.

– Я уже и так наотдыхался. Твое народонаселение скоро увеличится на трех байстрюков. Падре ругался и обещал предать анафеме.

– Еще шестьдесят дукатов, – вырвалось у меня.

– Мне его анафема до задницы… Что? Какие шестьдесят дукатов?

– Да ничего-ничего. Для народа ты это все равно что я, а за шестьдесят дукатов можно купить десять крепких рабов.

– А зачем тебе десять рабов?

– Да они мне незачем. Вспомнилось что-то. Ты продолжай.

– А чего тут продолжать? – Иван подергал себя за длинный чуб. – Давай-ка, Михайло, начнем уже делать умную работу.

– Для тебя, если мы делаем в натуре не пистоль, значит, работа ненужная. Смотри, – показал ему на отдельный столик с различными склянками. – Если все получится, то снаряд пистоля будет с капсюлем центрального боя и бездымным порохом, барабаны и магазины станут иметь компактный вид, а оружие сделается более совершенным, с неслыханными характеристиками. В противном случае придется остановиться на большом патроне с черным дымарем и боковым терочным капсюлем. И вообще, если будешь шастать туда-сюда и отвлекать, то мне здесь может и руки оторвать, тогда уж точно ничего не получится.

– Ладно, пойду. Заставляешь старого, бедного казака идти и делать для твоей деревни еще одного, уже четвертого жителя. – Иван нехотя направился к двери.

В своем двадцать первом веке никогда бы не понял мужчину, безразлично относящегося к собственному потомству. Сейчас же, разбавив свое сознание, постиг психологию людей этого времени. Мужчины-воины воюют друг с другом, женщины же должны исполнять свое предназначение, даже если они из стана побежденных и уничтоженных мужчин. Жизнь должна продолжаться.

Действительно, Иван прав, завонял кабинет своими опытами, нужно перебазироваться подальше. Кроме того, несмотря на небольшие объемы реактивов, жахнуть может – мама не горюй. Тем более что остался последний этап изысканий – получение гремучей ртути, поэтому собрал свои стекляшки и посуду и отправился в дальнюю мастерскую.

Посуду изготовили из платины, даже самогонный аппарат – крышку для котла, змеевик и водяной холодильник. Когда договаривался с Ицхаком о приобретении «фальшивого серебра» по весу монет нормального, он, зная мои странности, даже вопросов не задал, но через неделю двадцать два килограмма в обмен на восемьсот восемьдесят пиастров поставил. Тогда же поставил для моих алхимических изысканий двенадцать килограмм ртути. Оказывается, ртуть ни на каких базарах не продается, а разжиться ею можно разве что у ювелиров, и то в мизерных количествах. Но Ицхак постарался и постарается еще, уж очень взаимовыгодным получилось наше бизнес-партнерство.

Иван в последнее время тоже прекратил задавать разные вопросы, например, почему так, а не этак? Все равно правдивых ответов у меня не было, теперь довольствуется аксиомой, что меня так научил ныне покойный великий аглицкий механикус, который к тому же хорошо знал алхимию. Кстати, разбавленный спирт Ивану не понравился. Сказал, что лучше красного кастильского вина ничего не бывает. Ну и слава богу, не хватало мне еще алкашей в ближнем окружении.

Когда нашел на своих землях куски пирита, реактивы для работы решил не покупать. Это там, в Африке, на золотоносных рудниках его валом, здесь же много не накопал, но литров семьдесят серной кислоты должно получиться. О том, как обжигали, получали оксид, окисляли и проводили абсорбцию, рассказывать долго и нудно, особенно после головных болей от серного вонизма. Но железный стакан, заделанный внутри толстым слоем свинца, был залит тяжелой маслянистой жидкостью почти доверху, а это – около семи литров.

Современная наука еще не знает и долго не будет знать, что серная кислота не взаимодействует со свинцом, поэтому-то в своих стеклянных ретортах много ее получить не сможет.