Молитва для ракетчика - Константин Козлов

— Говорит, остальные кассеты забрала американка.

— Куда они поехали?

— На север вдоль озера.

— Подожди, гляну карту, — сообщил «сосед».

— Коль, разверни карту, пока они там думают, мы тоже посмотрим, — распорядился майор.

Карбан разложил карту, егерь и врач склонились над ней. С минуту все молчали. Потом Микко уверенно ткнул желтым от никотина ногтем в маленькое озерцо на самой линии границы.

— Если они вздумают линию рвать, то только здесь.

Врач потеребил бороду и согласился:

— Думаю, так, больше просто негде.

— «Иволга», прием!..

— «Охота», минуту! Мы пока думаем, — передал Анатолий в эфир и уточнил, — а почему вы считаете, что они сделают это именно здесь? — Микко начал терпеливо объяснять:

— Это довольно просто, места здешние мы знаем. А остальное — читай карту. Вдоль Оланги[64] они не пройдут, там нужны лодки, а не снегоходы. На берегу скалы, кручи и лес. Отклоняться к северу опасно, там места более обжитые, можно на кого-нибудь нарваться. Забираться дальше на юг, оно, конечно, было бы привлекательнее, там болота, а не лес. По зимнему замерзшему болоту и танк пройдет, а снегоход просто полетит…

— Времени у них не много, — сказал Игорь Петрович, — не станут они так рисковать.

— Вот и я об этом же. Им остается только обогнуть Нуорунен[65] с севера и вдоль одного из рукавов Нуриса выходить на это самое озеро.

«Колвасярви» — прочитал на карте название озерца Давыдов.

— А оттуда можно шпарить хоть до Кусамо[66]. У них там от каждой деревни автобусы ходят чуть ли не до Хельсинки.

— А почему им нельзя спрямить вот этот участок, — спросил майор и провел кончиком сосновой иголки от берега Пяозера до этого самого Колвасярви, — зачем им вдоль ручья двигаться?

— Во-первых, вдоль ручья легче идти, через сплошной лес ведь не попрешься. Во-вторых, так легче ориентироваться.

— Если у них GPS[67] — они могут идти напрямую.

— Что это такое — «джи-пи-эс»? — спросил Волков.

— Система спутниковой навигации, — пояснил Анатолий, — маленький приемник вроде транзисторного радио, выдает координаты местоположения с точностью до ста метров.

— Видел я такую штуку у «новых русских», — кивнул егерь, — здесь она им не поможет.

— Почему?

— Что ты заладил, как Денис Кораблев: почему да почему. Без карты GPS бесполезна, а все карты этих мест, что наши, что импортные, имеют приличную погрешность, ближе к полюсам кривизна планеты поболее будет, чем на экваторе. Так что придется плясать от местных ориентиров. Можешь этому «соседу» так и сообщить.

— Теперь понял, — Анатолий кивнул и нажал тангенту, — «Сосед»!

— Опять пропадаешь?!

— Мои проводники считают, что нужно блоки ровать район озера Колвасярви, вероятно, они будут там линейку рвать.

— Понял тебя. Ты там закругляйся и начинай преследование, — сообщил корреспондент.

— Чего начинать?!

— Иди по следу!

— По какому еще следу? Тут всю ночь снег шел, не видно никаких следов. Поднимайте вертушки, погранцов и милицию.

— Слушай внимательно. Всех, кого можно, уже подняли. Даже охотников-любителей. Вертолеты сидят на земле по погоде. Их сюда даже не перегнать, не то чтобы поиски организовать. Вы к ним ближе всех. Любой ценой ты должен заполучить эти кассеты. Можешь открывать огонь на поражение.

— А наша беседа пишется? — нахально осведомился Давыдов. Уж больно авантюрными были полученные сверху «указивки».

— Пишется, и полномочия у меня соответствующие есть.

— А зачем я здесь, вам известно?

Корреспондент помолчал, видимо, справлялся у кого-то о цели Давыдовской экспедиции, «наушники» тихо трещали. Начальство героически думало. Скажи им про раненого, у него с рукой не здорово. Срочно нужно в больницу, может одноруким остаться, — подсказал Анатолию доктор. Майор передал и эту информацию. Наконец эфир ожил, на связи был Андронов:

— Толя, узнал меня?

— Узнал, — подтвердил Анатолий, — только ты для истории назовись, а то там некто «сосед» какую-то чушь несет.

— Я, подполковник Андронов, все подтверждаю. Оставь стеречь оружие заместителя и начинай…

Что нужно было начинать — никто не услышал, так как аккумулятор станции тихо и благопристойно, как выражаются на своем жаргоне связисты, «сдох». Анатолий пощелкал переключателем. Стрелка контрольного прибора упрямо останавливалась в начале закрашенного сектора. Вместо положенных двенадцати вольт батарея не давала и девяти. Шум в телефонах слабел с каждой секундой и наконец вообще прекратился.

— Валентин, не спи, меняй аккумулятор, — скомандовал майор, — ставь запасной.

— Так, товарищ майор, это и есть запасной! — ответил радиомеханик, — Я его, еще когда вы за кассетой ходили, поменял. Так что это все, другого больше нет.

— Ага. Ну все равно, втыкай второй, у них послеотключения бывает так, что заряд малость восстанавливается, если электролит в нем поболтать.

Майор и боец, помогая друг другу, заменили аккумулятор. Заряда хватило только на то, чтобы в станции отработал механизм настройки, он даже жужжал не так быстро, как обычно. А потом стрелка указателя напряжения питания безнадежно свалилась влево.

— Приплыли, — мрачно сказал Давыдов. — Соколовский, я ж тебе сказал, чтоб ты все проверил. Тебе что, вообще доверять нельзя?

— Почему, товарищ майор, нельзя? Я все сделал, как вы говорили. Но что тут можно поделать? Этим батареям по десять лет, они просто заряд не держат. Сколько с ними ни колдуй!

— Весело, — подытожил Карбан, — остались без связи.

И тут на Анатолия нашло просветление.

— Погодите-ка! В этой лайбе ведь должна быть радиостанция, и даже не одна! Микко, спросите варяга, как у него насчет связи?

Егерь принялся объяснять летчику суть проблемы. Летчик закивал и знаками попросил разрешения посмотреть на умолкшую станцию.

— Он ее что, починить собирается? — не понял Карбан.

— Ему нужно частоту узнать, — догадался Давыдов. Он показал норвежцу цифры и для ясности нарисовал на снегу буквы mG — обозначение мегагерц. Иностранец кивнул, мол, понял, а потом отрицательно затряс головой и что-то залопотал.

— Что такое? — насторожился Анатолий, — Не хочет нам помогать

— Очень хочет, но говорит, станции такого диапазона в самолете нет.

— А аккумуляторы есть? Или бортовая сеть?

— Как будет «бортовая сеть» я не знаю, а про батареи спрошу, — произнес Микко. Летчик послушал, встал и пошел к самолету. Он забрался в салон и жестом предложил Анатолию следовать за ним. Норвежец привел его к розетке на переборке салона, над которой был прикреплен шильдик[68] «27 V». «Час от часу не легче! — подумал майор. — Если станцию запитать от бортовой сети, из нее просто дым пойдет, напряжение в два раза больше, чем нужно. Хотя, если аккумуляторы подсели, напряжение в розетке должно было упасть». Нужно было это как-то проверить. Анатолий включил бра над одним из рабочих мест. Загорелся слабый дрожащий свет, через минуту он ослабел и погас. Аккумуляторы самолета сели из-за того, что все время после посадки горело аварийное освещение.

Все надежды на восстановление связи пропали окончательно. Можно было поискать аварийные станции, но те однозначно были бы предназначены для работы на частоте поисково-спасательных служб, и по ним связаться с батальоном было бы невозможно.

Начальник районного отделения ФСБ сердито бросил трубку ТА-57[69].

— </emphasis>У нас в стране когда-нибудь нормальная связь появится? — задал он риторический вопрос.

— Лет через сто, — выдал ему не слишком утешительный прогноз Андронов, — ладно хоть так, хоть что-то удалось узнать, спасибо леспромхозу, они свою линию нам отдали.

— Как думаешь, майор этот за ними рванет или на месте останется?

— Толька-то? Он-то рванет, а что это даст? У него лыжи, а у тех снегоходы. Даже если бы у нас была олимпийская сборная по биатлону, и то мы хер бы их догнали.

— Паршивая ситуация, и пернатые подкачали. Пара вертушек, и вся гоп-компаиия уже бы показания давала, — эфэсбэшник сердито забарабанил пальцами по крышке стола.

— Предупредите пограничников, там у Давыдова два деда из местных, те ошибаться не могут. Если они говорят, что ваши клиенты пойдут на Колвасярви, значит, именно туда они и пойдут.

— Да уж, дожили, ни сил, ни средств. Воюем какими-то народными дружинами…

ГЛАВА 18.

КАПРИЗЫ ТОПОГРАФИИ.

Никакие фильмы про Аляску Кидда, никакие книги Джека Лондона не смогли бы в полной мере отразить тот ужас, что пришлось пережить Сандре Алмас во время этого путешествия. Им пришлось ехать всю ночь, не обращая внимания на метель и мороз. Иногда нужно было тащить застрявшие «Поларисы» на себе, барахтаясь в снегу по грудь, сбивая в кровь ноги и руки. Теперь шесть недель общевойсковой подготовки, которые ей пришлось пережить на первом курсе военной школы, казались утренними тренировками в лагере скаутов. Она потеряла счет времени и то дремала на ходу, обняв руками сидящего за рулем русского, то шла помогать перетаскивать снегоходы через русло какого-нибудь мелкого ручейка, который можно было перешагнуть, не замочив ног, но само русло, его обрывистые берега становились серьезным препятствием. Когда они решили сделать привал, уже было светло. Впереди парило на морозе просторное водное пространство. На камне у берега сидела белая чайка и чистила клювом свое оперение. Русские собрались возле головного снегохода и принялись оживленно спорить. Один из них, который, по всей видимости, был местным, в чем-то оправдывался, а старший грозил ему кулаком. Он что-то кричал, но ни одно из слов, которые он произносил, ей не было знакомо. Сандра слезла со снегохода и побрела вперед, добралась до передовой машины и, прислонившись к ней, устало спросила: