т.1 Стихотворения и песни - Юрий Визбор

АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

К вопросу о привлечении к массовым киносъемкам местного населения, а также о некоторых аспектах изучения английского языка в отдаленных сельских местностях

Сильно глэд, вэри рад! — мы с ТамаройСтрашно инглиш долбаем на пару.Вот первач — он по-ихнему виски,А комбайнер — «вайт хоре» по-английски.Я Тамаре намек на объятья…Дресс не трожь, — говорит, — это платье.И вообще прекрати все желанья,Коль не знаешь предмету названья.

Через край, — говорю, — это лишне!Ай донт край, — говорю, — только внешне,Ю кен си, — говорю, — мои чувства,Энд биг лав, — говорю, — мне не чужда!

Раз в контору к нам, чист и шикарен,Завалился какой-то очкарикИ с Тамаркой на инглиш лопочут,Будто скрыть от меня что-то хочут.Я ему так слегка намекаю:Дескать, тоже я сленг понимаюИ могу ему фасе раскрасить.Томка: Фэйс, — говорит, — а не фасе!

Ну Тамарка совсем озверела,Свое дресс выходное надела.Я, мол, синема стар — не с базару,Энд фор ми ты, Василий, не пара.И Тамарка, понятно, туморроуСтала кинозвездой режиссеров,Что снимали в колхозе «Суворов»Сериалку про жизнь комбайнеров.

Целый месяц брожу как в тумане,Даже длинные мани не манят.Про Тамарку узнал от подружек:Там в кино — как у нас, но похуже.Возвратилась с неясной улыбкой:Мол, прости, дескать, вышла ошибка.Я ей так говорю: брошу виски,Но ни слова, май лав, по-английски.

Примечания для не изучавших английский язык или изучавших его в отдаленных сельских местностях:

ай донт край (I don’t cry) — я не плачу;

вайт хорс (wight horse) — комбайнер;

вэри (very) — очень;

глэд (glad) — счастлив;

дресс (dress) — платье;

инглиш (English) — английский язык;

май лав (my love) — моя любовь;

мани (money) — деньги;

синема стар (cinema star) — кинозвезда;

сленг (slang) — жаргон;

туморроу (tomorrow) — завтра, назавтра;

фэйс (face) — лицо;

энд биг лав (and big love) — и большая любовь;

энд фор ми (and for me) — и для меня;

ю кен си (You can see) — ты можешь видеть.

5. Прикосновение к земле

(1980–1984)

«Поведаю вам таинство одно…»

Поведаю вам таинство одно:Уж сколько раз на свете исчезалиИмперии, религии, регальиИ уходили города на дно,

Но сквозь пожары, бедствия и кровь,Одну и ту ж свершая пантомимуИ для времен совсем неуязвима,Шла девочка по имени Любовь.

Идет Любовь. Звучат ее шаги,Как эхо долгожданного свиданья,Ее шаги волнуют мирозданье,И между звезд расходятся круги.

Пред ней равны рабы и господа.Ей нипочем яд лести или злости.Когда она хоть раз приходит в гости,В наш дом приходит счастье навсегда.

«Не ищи чудес прекрасней…»

Не ищи чудес прекраснейИ наивней, и опасней,Не ищи надежд прекрасней,Чем весенняя любовь.Эти ломаные ветки,Эти с ветками кокетки,Эти ранние продукты,Эта юная морковь…

Население столицыВ глубь кварталов удалится,Чтоб к различным небылицамПриобщиться в кратком сне.Лишь возлюбленная пара —Я, Тамара и гитара —Ходим — в рифму — по бульварам,А без рифмы — по весне.

«Давайте прощаться, друзья…»

Давайте прощаться, друзья…Немного устала гитара,Ее благородная тараПолна нашей болью до дна.За все расплатившись сполна,Расходимся мы понемногу,И дальняя наша дорогаУже за спиною видна.

Давайте прощаться, друзья…Кто знает — представится ль случай,Чтоб без суеты неминучейВ глаза поглядеть не скользя?Такая уж даль позвала,Где истина неугасима,А фальшь уже невыносима.Такая уж песня пришла…

Давайте прощаться, друзья,Чтоб к этому не возвращаться:Зовут нас к себе домочадцы,Чтоб вновь собралась вся семья.Но, даже дожив до седин,Мы гоним с усмешкою осень:«Мадам, мне всего сорок восемь,А вам уже — двадцать один».

ЭКИПАЖУ РЮМИН — ПОПОВ

В закаты, как в пожарища,Вгоняя полный вес,Летят мои товарищиПо пустоте небес —Не ангелы господние,Не деды новогодние:Один из испытателей,Другой из ВВС.

Мужское общежитиеВо всей своей красе,Где каждое событиеРазделено на всех.А ЦУП дает задания(Спасибо за внимание!),И крутятся товарищи,Как белки в колесе.

Не каждый день случаетсяЗдесь маленький досуг,Ведь станция вращается,Работа — словно круг:То штатная, то срочная,А вдруг и сверхурочная, —Дай Бог нам меньше подвиговС тяжелым словом «вдруг».

Когда-нибудь закончитсяОбилие чудес —Вернутся к нам в СокольникиСоколики с небесЗемные — это правильно, —Но все ж немножко ангелы:Один из испытателей,Другой из ВВС.

«Какое небо над Москвой!..»

Какое небо над Москвой!Не вознамерился ль СоздательК какой-нибудь особой датеПотешить душу синевой?

И небо наделить тотчасНезамедлительным движеньем,Пиры как будто и сраженьяПродемонстрировав для нас?

А может — праздник небольшой,Протирка неба происходит.Над нами медленно восходит«Кристалл» — стиральный порошок.

Хоть разъяснили нам давно,Что в небе — пустота и небыль,Но слова два — душа и небо —Всё слиться норовят в одно.

Лети, лети, моя душа,За облака, за перевалы.Не жаль, что прожито так мало,А жаль, что жизнь так хороша.

Что у дороги на краюМечта нелепая осталась —Сменить и мудрость, и усталостьНа юность глупую свою.

Упрек за это бы — кому,Что, суеверней печенега,Стою перед огромным небом,Причастен будто бы к нему?

За загнанного в кровь коня,За дом с разбитыми сердцамиИ за обеды с подлецамиПрости, о Господи, меня!

ТРЯХНЕМ-КА, БРАТЦЫ, СТАРИНОЙ

Ну как нам быть со стариной?Нам старину забыть едва ли.Жужжа карманною луной,Мы легким шагом в час ночнойДевиц к подъездам провожали.

Бывало — множество любвейВставало из-за горизонта,И гнали мы своих конейИ к девам княжеских кровей,И к Люське — даме гарнизонной.

Грехов щемящее кольеТаинственно нас украшало.Мы поверяли то досьеДрузьям, стихам, которыеНам напечатать не мешало б.

Теперь уж мы не так легки.Не так играем и рискуем,И тайные свои грехиВ душе храним мы, как стихи,Которые не публикуем.

А в оконечных временахНадежда нам дана такая:Поскольку жизнь у нас одна,Любовь все спишет, как войнаПоследняя и мировая.

ЛЕДОВАЯ РАЗВЕДКА

Прощай, патруль! Мне больше не скрипетьВ твоих унтах, кожанках, шлемах, брюках.Закатный снег, как смерзшуюся медь,Уж не рубить под самолетным брюхом.

Не прятать за спокойствием испуг,Когда твой друг не прилетает снова,Не почитать за самый сладкий звукУнылый тон мотора поршневого.

Прощай, патруль! Не помни про меня.Ломать дрова умеем мы с размахом.Я форменную куртку променялНа фирменную, кажется, рубаху.

Прощайте, островов моих стада!Я — женщиной поломанная ветка.Прощайте, льдом помятые суда,Прощай, моя ледовая разведка.

Не упрекни, не выскажись вослед.Грехи пытаясь умолить стихами.Я спутал всё — зимовье и балет,И запах псов с французскими духами.

Прощай, патруль! Во снах не посещай.Беглец твой, право, памяти не стоит.Залезу в гроб гражданского плащаИ пропаду в пустынях новостроек.

А душу разорвет мне не кларнет,Не творчество поэта Острового,А нота, долетевшая ко мнеОт авиамотора поршневого.

НИНОН