Галерея последних портретов - Наталья Тимошенко

До появления собственного ребенка я, если честно, относилась ко всей этой истории довольно наплевательски. Не то чтобы мне было все равно, но все казалось, что как-нибудь оно само решится, и будь что будет. В конце концов, не я первая, не я последняя. Но когда я узнала, что беременна, мир перевернулся.

Тогда у нас еще не было возможности узнавать пол будущего ребенка, поэтому до самых слов акушерки «у вас мальчик», я не знала, сколько мне осталось жить. Но я уже так любила этого ребенка, что знала: сделаю все для него, отдам что угодно, сама пойду куда угодно, лишь бы он жил. И когда родился мальчик, я поняла, что судьба дала мне время не просто так. Я должна попытаться все исправить. Когда мой мальчик женился, и его жена снова родила мальчика, я уверилась в своем предназначении. Никогда еще в нашей семье два поколения подряд не рождались одни мальчишки, и это не могло быть совпадением.

Я посвятила всю свою жизнь тому, чтобы найти способ снять проклятие. Чтобы ты никогда не узнала, каково это: ждать своего ребенка и не знать, сможешь ли ты отвести однажды его в школу или через четыре года ты наденешь ей кулон на шею и поцелуешь на прощание.

Я объездила весь Союз, я была даже за границей, в Европе, в Америке. Полагаю, ты представляешь, каких трудов мне это стоило в то время. Повезло, что мой муж был хирургом с золотыми руками, у которого оперировались те, благодаря кому я потом и получала разрешение на выезд. Я посетила, наверное, всех колдунов и магов, которые хоть что-то могли и умели. Большинство из них никогда даже не слышали о том, что я им говорила. Те же, кто слышали, пугались еще сильнее и пытались всячески от меня избавиться. Боялись связываться с подобными силами. Смотрели на меня как на приговоренную к смерти и пытались поскорее отделаться от моего общества, как будто я заразная.

Единственный человек, который попытался мне помочь, жил в одном селе в Астраханской области, но, к сожалению, у него не получилось. Точнее, ему нужно было время, чтобы все изучить и подготовить, я ездила к нему, он изучал кулон, ставил опыты, что-то проверял. После мы несколько месяцев переписывались, он делал определенные успехи, а затем исчез. И вместе с ним, как я теперь понимаю, исчезла и моя последняя надежда.

Меня всегда считали плохой матерью, ветреной дамочкой, ненормальной, сдвинутой. Полагаю, ты об этом уже знаешь. Но это была плата за мои поиски. Меня упрекали в том, что я не воспитывала своего ребенка, но с этим справились и без меня. Твой дед вырос замечательным человеком. Я дала ему главное: жизнь. И ему повезло родиться мальчиком. Остальное время я могла посвятить своим поискам, готовясь к моменту твоего рождения.

26 октября 2013 года, 20.23

трасса М20

Ленинградская область

Саша уверенно вела машину в сторону родительской дачи, не снижая скорость даже в многочисленных деревнях, которыми была щедро усеяна трасса М20, идущая на Псков. Субботним вечером дорога была почти пуста, и редкие автомобили быстро уступали дорогу огромному коричневому монстру, торопливо прижимаясь к обочине. Высокие мрачные деревья мелькали справа и слева по ходу движения, в точности повторяя ее первый кошмар, но страха больше не было. В какой-то момент Саше удалось отгородиться от осознания того, что все это происходит с ней, что это ее преследует злобное нечто, что это она несколько часов назад едва не вышла в окно десятого этажа. Осталось лишь желание докопаться до сути.

Родители еще пытались задавать им какие-то вопросы, но Саша решила, что поговорит с ними потом. Потом, если еще сможет.

Изредка бросая быстрые взгляды на Войтеха, разговаривающего по телефону с Невом, она прислушивалась к его тихому голосу и вспоминала, когда в последний раз была на даче.

Наконец Войтех убрал смартфон от уха и посмотрел в его потухший экран, о чем-то думая. Саша еще немного нажала на педаль газа, теперь твердо уверенная в том, что с пассажирского сиденья не видна стрелка спидометра, и Войтех не сможет оценить ее реальную скорость.

– Что говорит Нев? – поинтересовалась она.

Войтех убрал смартфон в карман и только потом ответил:

– Говорит, что мы вполне можем иметь дело не с проклятием как таковым, а с последствиями не слишком успешных экспериментов с магией кого-то из твоих предков.

– Почему? – Саша нахмурилась, глядя на дорогу. Уже совсем стемнело, трасса по традиции освещалась плохо, поэтому приходилось тщательно следить за тем, чтобы кто-нибудь из деревенских жителей, уже успевших отметить субботний вечер, не бросился под колеса.

– Потому что самоубийство – не характерный способ окончания жизни при проклятии. Обычно проклятые люди сгорают от неизвестной болезни или погибают в результате несчастного случая. То есть причина так или иначе внешняя. Наш ученый приятель долго пытался объяснить мне это на аналогии с плетением сети, – Войтех криво улыбнулся, вспоминая вдохновленный монолог Нева. – Якобы проклятие – словно сеть, которая плетется под конкретного человека, а потом набрасывается на него «сверху». Запутавшись в сети, он постепенно погибает, как рыба, попавшаяся в нее. Но сеть эту можно снять. «Сжечь», как он выразился, тогда человек останется жить. Родовое проклятие от индивидуального отличается только тем, что на каждого новорожденного набрасывается новая сеть. – Войтех замолчал, покачав головой. Даже для его открытого всему аномальному сознания это казалось своего рода сказкой. – В твоем случае все немного иначе. Тобой что-то пытается управлять. Демон или злой дух. Он либо живет в тебе, притаившийся, либо присутствует рядом. Кстати, это объяснило бы, почему на тебя напал Голем.

– Запрограммированный на то, чтобы вобрать в себя зло, он почувствовал его во мне? – предположила Саша, не глядя на Войтеха, только крепче сжимая руль.

– Он был запрограммирован на диббука, но вполне мог среагировать на тебя по ошибке. Когда он понял свою ошибку, он тебя отпустил. При этом твой кулон раскалился, что могло быть связано с активностью той сущности, которая тебя преследует.

Саша внезапно рассмеялась. В тишине и темноте салона автомобиля – они только что свернули с трассы на проселочную дорогу, которая с двух сторон была окружена лесом без единого фонаря, – это прозвучало не весело, а скорее зловеще, как смех человека на грани истерики.

– Знаешь, когда в аэропорту ты сказал, что надеешься все же рано или поздно выяснить причину, по которой он напал на меня, я не думала, что выяснишь так быстро, – призналась Саша, все еще смеясь. – И уж точно не думала, что это будет такая причина.