ЧУДО-ОРУЖИЕ СССР -Тайны советского оружия - Александр Широкорад

Западные лидеры решили сообщить о взрыве бомбы Сталину, причем в самом неопределенном виде. «Эту миссию взял на себя Трумэн. После недельных раздумий он 24 июля, после окончания очередного заседания конференции, подошел к Сталину и сказал ему:

- На днях наши военные испытали новое оружие. Это совершенно необычный тип бомбы, с колоссальной разрушительной силой! Теперь нам есть чем сломить волю японцев и продолжать сопротивление.

Черчилль, стоявший с нескольких метрах от них, внимательно следил за Сталиным, пытаясь угадать, о чем он спросит Трумэна прежде всего: о мощности бомбы, о ее размерах, о каких-либо технических характеристиках… Но Сталин только вежливо кивнул и сказал:

- Благодарю вас, господин президент, за эту приятную новость. Надеюсь, что ваша новая бомба поможет приблизить нашу общую победу»91.

Позже Трумэн напишет, что «русский премьер не проявил особого интереса», а Черчилль: «Я был уверен в том, что он не имел ни малейшего представления о значении сказанного ему»92.

На самом же деле там же, в Потсдаме, Берия подробно рассказал Сталину о взрыве американской бомбы.

6 августа американцы сбросили ядерную бомбу на Хиросиму, а 9 августа - на Нагасаки. В обоих случаях бомбардировка была неожиданной для японцев, что привело к гибели десятков тысяч мирных граждан. Однако реальный ущерб обороноспособности Японии был близок к нулю. Последующие испытания ядерных бомб такого калибра в США и СССР показали, что при самом удачном попадании93 на позиции сухопутных войск из строя мог быть полностью выведен максимум один батальон, а при бомбежке соединения кораблей в открытом море - один корабль. При оперативном маневрировании от удара могли бы уйти все корабли.

Реакцией Сталина на бомбежку Хиросимы и Нагасаки стало решение о реорганизации структуры управления нашим ядерным проектом. Постановлением ГКО от 20 августа 1945 г. был создан Специальный комитет правительства с чрезвычайными полномочиями. Берия как член Политбюро и заместитель председателя ГКО был назначен его председателем, Первухин - заместителем, генерал Махнёв - секретарем.

Перед Спецкомитетом ставились следующие задачи: развитие научно-исследовательских работ по использованию внутриатомной энергии; создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами Советского Союза94; организация промышленности по переработке урана и производству специального оборудования; строительство атомно-энергетических установок.

Для непосредственного руководства указанными работами при Совнаркоме СССР было создано Первое Главное Управление (ПГУ). Начальником его назначили генерал-полковника Б.Л. Ванникова, освободив его от обязанностей наркома боеприпасов. Первым замом Ванникова стал замнаркома внутренних дел генерал-лейтенант А.П. Завенягин. Другими заместителями Ванникова назначались: заместитель председателя Госплана СССР Н.А. Борисов, заместитель начальника Главного управления контрразведки П.Я. Мешик, бывший замнаркома цветной металлургии П.Я. Антропов и замнаркома химической промышленности А.Г. Касаткин.

Никакие организации, учреждения и лица без особого разрешения ГКО не имели права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность ПГУ. Вся отчетность ПГУ отправлялась только Спецкомитету при ГКО, а после упразднения ГКО - Бюро Совмина СССР.

В непосредственном подчинении ПГУ находились важнейшие производственные объекты будущей советской атомной промышленности: завод № 48, производивший горнорудное и химико-технологическое оборудование для уранодобывающих предприятий; завод № 12, производивший металлический уран, а также строительство: комбината № б для добычи и переработки в концентрат урановой руды; комбината № 817 (п/ я Челябинск-40) для получения радиохимическим методом плутония-239; комбината №813 (п/я Свердловск-44) для обогащения урана 235 газодиффузным методом; завода № 412 (п/я Свердловск-45) для обогащения урана-235 методом электромагнитного разделения изотопов.

Ведущими научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими организация ПГУ были: Лаборатории № 1 и № 2, филиал Лаборатории № 2 (впоследствии КБ-11) и Лаборатория № 3. Из НКВД в ПГУ передали головной технологический институт атомной промышленности НИИ-9, из Министерства химической промышленности - НИИ-13 и НИИ-26. Проектные работы велись в ГСПИ-11 и ГСПИ-12 (Московская Проектная контора),

8 апреля 1946 г. вышло Постановление Совмина СССР № 806-327, которым на базе филиала лаборатории № 2 организовывалось КБ-11 (п/я Арзамас-16) во главе с П.М. Зерновым и Ю.Б. Харитоном. Задачей КБ-11 ставилось создание «изделия», то есть ядерной бомбы.

На границе Мордовской АССР и Горьковской области, в поселки Саров, было решено создать ядерный центр. Здесь находился завод № 550 бывшего Наркомата боеприпасов, в 1946 г. перешедший в ведение Наркомата сельхозмашиностроения. 21 июня 1946 г. вышло Постановление Совмина СССР № 1286-525сс «О плане развертывания работ КБ-11 при Лаборатории № 2 АН СССР». Завод № 550 передавался в подчинение Стройуправления МВД СССР.

С начала 1946 г. и до 1990-х годов не только ядерный центр КБ-11 (с 1 января 1967 г. ВНИИЭФ), но и вся жилая зона объекта были жестко закрыты от внешнего мира. Поселок Саров был стерт со всех карт СССР и исключен из всех учетных материалов.

Коллектив КБ-11 должен был разработать ядерную бомбу в двух вариантах: в плутониевом с использованием сферического обжатия (РДС-1) и в урановом-235 с пушечным сближением (РДС-2). Плутониевую бомбу планировалось представить на испытания до 1 января 1948 г., а урановую - до 1 июня 1948 г. Но в феврале 1948 г. сроки изготовления и испытания ядерных бомб перенесли на март-декабрь 1949 г. Оба варианта разрабатывались параллельно, но изготовление уранового заряда по ряду объективных и субъективных причин проходило с опозданием на полтора года.

Плутоний предполагалось получить в промышленном реакторе на комбинате № 817 с последующей радиохимической переработкой. Для получения высокообогащенного урана-235 методом диффузной селекции изотопов нужно было освоить новый вид машиностроительного производства - атомное машиностроение, отличавшееся очень сложными приборами, изделиями и установками, ранее никогда в народном хозяйстве СССР не применявшимися.

За год работы промышленного реактора, к июлю 1949 г. на комбинате № 817 было получено достаточно урана, чтобы Изготовить первое «изделие» - РДС-195.

«27 июля 1949 г. на Комбинате состоялось совещание, в котором приняли участие И.В. Курчатов, Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, Б.Г. Музруков, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, Д.А. Франк-Коменецкий и Г.Н. Флеров. Было принято решение об окончательной массе плутониевого заряда. Чтобы зря не рисковать, массу заряда рассчитали по аналогии с первой испытанной американской атомной бомбой, то есть 6,2 кг.

5 августа 1949 г. на заводе «В» были изготовлены две полусферы из металлического плутония для РДС-1 методом горячего прессования. Технология еще отрабатывалась, и полной гарантии того, что при этой операции не возникнет самопроизвольной цепной ядерной реакции, у исполнителей не было. В тот же день была произведена приемка ядерного заряда96. Акт об этом подписали Ю.Б. Харитон, А.А. Бочвар и В.Г. Кузнецов. 8 августа 1949 г. детали из плутония специальным поездом были направлены в Саров в КБ-11. Здесь в ночь с 10 на 11 августа была проведена контрольная сборка изделия. Проведенные измерения подтвердили соответствие РДС-1 техническим требованиям и пригодность его для полигонного испытания.

Автоматические взрыватели и высоковольтные установки для РДС-1 были изготовлены НИИ-504 (МСХМ) и НИИ-6. Данные устройства обеспечивали одновременность подрыва плутониевого заряда с точностью до миллионных долей секунды. В отработке отдельных узлов конструкции принимали участие ГСКБ-47 (МСХМ), ЦКБ-326 (Минсвязи) и КБ завода № 88 (Минвооружения)»97.

Подготовка к испытаниям РДС-1 началась за 3 года до завершения разработки бомбы. Началось строительство специального полигона, место для которого выбрали в прииртышс-кой степи, в 170 км к западу от Семипалатинска. Строительство велось инженерными войсками Министерства Вооруженных Сил. В центре опытного поля смонтировали металлическую решетчатую башню высотой 37,5 м. На ней должен был разместиться испытываемый ядерный заряд. На полигоне установили 1300 различных приборов для физических измерений, 9700 индикаторов различного типа для исследования проникающего излучения.

26 августа 1949 г. на полигон прибыл сам Берия. Там уже находились в полной боевой готовности две бомбы (боевая и резервная).

В 7 часов утра 29 августа казахская степь озарилась ослепительным светом. Как и в Нью-Мексико, на мгновенье «засияли тысячи солнц».

На следующий день Берия в Кремле вручил доклад об испытаниях Сталину. Там говорилось: «1. Точно в назначенный момент взрыва в месте установки атомной бомбы (на 30 м стальной башне в центре полигона) произошла вспышка атомного взрыва, во много раз превосходящая по своей яркости яркость Солнца.