Стратегия: «Замок Россия». Том 1 - Вадим Денисов

— Перспективно, Командор, если это так, — откликнулся я. — Смело, конечно, сложно, информации нет, даже страшновато браться. Хотя бы пару таких "производственных" ЛР-ок найти, и можно производство запускать, какое-никакое.

— Так в том и дело! Станок я сюда никак не затащу, правда, и нормального токаря нет. Вот завтра ДЭС проверяем на пробном запуске, всё готово, поставили в подвале, выхлоп вывели. Если пройдёт нормально, займусь постепенным забросом малогабаритного оборудования. Куда это годится, четыре маленьких генератора на замок… Света до сих пор нет! Так вот — я же эту ДЭС по частям закидывал: двигун, генератор, редуктор, муфты, подушки, пружины, блок управления. Станину вообще тут собирали. Любой серьёзный агрегат нам извне недоступен. Значит, надо искать здесь. Что б нам, например, ППШ не собирать самим на коленке, как думаешь? Ох… Давай еще повернёмся.

Я помог Сотникову опять лечь на живот, с этой позы он со мной и попрощался. Сказать, что я охренел от всего услышанного, значит, не сказать ничего. В общем, в который раз я вышел от шефа ошарашенный, слегка растерянный и с головой, кипящей от мыслей. Ладно, пока выгрузимся, надо группы собирать, озадачивать.

Первый раз мы остановились возле ближнего знака, это двести метров за посадом, чтобы откинуть тяжёлый бревенчатый шлагбаум. Грузовик прорубит, и то не всякий, а вот на легковушке пробовать не рекомендуется. Потом тормознули на перекрёстке, здесь уже вышли осмотреть "лейбу". Щит без прострелов, даже если и ездил басурманин, то нарываться не стал, и это хорошая примета.

— Ну, чё, что-то видишь? — спросил Уксусников.

— Уже и не разобрать, мы тут сами накатали, будь здоров. Хотя вот эти, чужие, вроде посвежей выглядят.

— К северу мотнёмся для проверки?

— Нет, там поворот за поворотом, много времени потеряем, поехали, Петя, по задаче.

Шериф сидел за рулём, а я на правом заднем, так мне удобней вертеться, следить за местностью и дорогой. Да и через люк можно работать. Пулемёт в салоне, на задней полке. Хотел его навсегда закрепить плашмя на багажник, чтобы быстрей устанавливать в рабочее. Гонта не посоветовал: "Лишний раз не надо оружие на пыль, если не тревожно, оно так надежнее будет. Он же ручной? Ну и поработай лишний раз ручками. Нахрен тебе отказ блина в критический?". На лес и дорогу опускается жара, и это с учётом, что небо облачное. Душно. Что-то будет, когда лето наберёт силу. В машине есть кондей, но он жрёт топливо, экономим. Ничего, люк открыт, и в салоне почти прохладно. Ехали медленно, постоянно оглядывая лес. Посматривали по сторонам, но и разговаривали.

— Скажи, шериф, как думаешь, у Сотникова недоброжелателей много?

Уксусников быстро оглянулся, на секунду впился в меня прищуренными раскосыми глазами, опять на дорогу — и замолчал секунд на десять, а это суперпауза. Я уж подумал, что все приятельские разговоры в рейде закончены.

— С какой целью интересуешься?

— Да брось ты, шериф, эта фраза уже высосана досуха. Просто спрашиваю.

— Просто… А я уж думал, ты единомышленников ищешь. Шучу. Ну, я тогда и отвечу… пр-росто, — он переключился на низшую, чуть подавшись корпусом и головой вперёд, как бы помогая машине на подъёме, на стареньких "уазиках" ездил.

— Я, Сережа, не думаю, я точно знаю, работа у меня такая. Тихая. Нет, не много таких. Единицы. Так что, всё-таки?

— Так то. Методы и пути, согласись, у него порой не однозначные.

— А что, есть однозначные?

— Это да. А если люди уходить начнут?

— Уходить? — прищурился участковый, покачал головой. — Ты, Демченко, всё-таки журналист. Городской, тебе бы в тайге пожить. Что же не уходили в его енисейском посёлке, который по Восточной Сибири почти единственный с положительным приростом численности? Ведь там сбежать было проще, да и есть куда. Здесь точно так же, Сотников никого не держит. Ушли пока трое, и ты знаешь, кто они. По факту — к нам идут, а факт — главное. Не держи людей за дураков, мужики, особо сельские, все стороны смотрят, обо всём сперва подумают.

И снова пауза.

Едем молча, типа каждый молчит о своём, на самом же деле, об одном и том же.

— А часики швейцарские не жмут? — сменил я тему, как он тут дышит?

— Отличный механизм. Ты просто воспринимай это, как форму одежды. А вообще-то… — он неожиданно прижался к обочине и остановился.

— Что такое? — я завертел головой по сторонам.

— Покажу тебе кое-что, для раздумий.

Уксусников полез в планшет, покопался, достал и протянул мне исписанный с обеих сторон тетрадный лист.

— Лагутина написала мне список профессий новеньких. Бумагу экономим, так она старый лист использовала. На обороте посмотри.

Я послушно просмотрел и очень удивился. Что-то типа заказа, скорее всего, для передачи Сотникову, кому же еще. Писал кто-то из молодых, собирал пожелания стайки. Вот их распёрло! Шарфики, банданы, часы какие-то крутые, штаны, кофты, мать его — планшеты! Ну да, конечно, музычка в уши. Бумбокс! Духи, да все разные, косметика, парфюм… Впрочем, вес всего маленький. Интересное дело!

— Подивился? Прихватывает Сотников изредка, говорил я с ним, когда заметил у народа. На остатке сеанса, если не в обрез выходит, он немного хахряшек добирает для людской души, а остаток патронам добивает, даже если и брал в заявке, знаешь, я представил себе Командора — ну, как продавщицы в магазине делают, совочком, на весы глядя… У Гонты скоро склад рухнет от патронов, по-моему. Стреляют они на стрельбище мало, не дают им, всё больше брёвна эти млятские таскают.

— Странно, а я не замечал.

— А как бы ты заметил? Вы же у нас герои, по лесам мотаетесь, куда тебе на своих посмотреть пристально! Это я с каждым человеком поздороваюсь, потом беседы побеседую, узнаю, кто чем дышит. Ты думал, что они нашим часикам завидуют? Да у многих наших деревенских баб уже есть часы с такими стразами, что москвички им позавидуют, просто ты по мужской привычке не замечаешь у них даже смену цвета волос. А я замечаю, должность такая. И, знаешь, что я тебе скажу, Сергей? Это правильно. Тем и отличается мудрый человек от энергичного мудака. О малых нуждах умеет думать, потому и мало тех, о ком ты спрашивал, — выдал тираду участковый, начиная движение.

Ишь ты, всё по правилам сделал, зеркала обежал, поворотник включил. Интересно, когда мы тут начнём материться на обгоняющих?

— Так он у нас вроде как диктатор, без выборов, — качнул я ещё, раз уж шериф разговорился. Похоже, мы оба в обыкновенном разговоре-сплетне хитрим: каждый преследуем свою цель.

— А это-то при чём! — рассмеялся участковый. — Как выборность или невыборность влияет на количество ушедших или пришедших, например? Выборы, они ж для выбора, и только. Просто нужно определить, кто же на селе лучший для дела. А если это очевидно даже совсем тупому, да еще и на самом начальном этапе? Тогда не выборы, а фикция, для бумажки. Формализуют его, что это изменит? Количество нытиков никак не изменится. Знаешь… Я начинал в деревеньке таёжной, недолго там служил, сократили деревню. И сократил такой вот, весь выборный — говорил складно про свободы, с мужиками пил, советовался со всеми, старался никого не обидеть. А в райцентре не мог: гордый я, мол. Провалил подряд два зимних сезона по углю и мазуту, люди и побежали. И деревеньку стёрли с карты. И таких пятен от ластика по России ого-го. Большинство слито "выборными", еще в 90-х.

— Мне, порой, кажется, что у него какой-то тумблер стоит, — поделился и я. — Считает нужным, включает "диктатора", изменились обстоятельства — сам таскает брёвна и раздает населению стволы.

— Я кстати, резко против был, — недовольно бросил Уксусников. В смысле, по оружию… Ох ты, косуля! Смотри, слева у кустов стоит.

Машина плавно притормаживала. Пётр потянулся к соседнему сиденью за "беней", всё никак не закрепим ружьё в салоне.

— Брось, не ко времени, поехали, куда мы её сейчас… А почему против-то? Впрочем, понятно, ваша вечная общая ментовская привычка, сами со стволами, остальным болт.

— Точно, — охотно согласился Уксусников. — Так я ж был государев человек! Как и сейчас. И у меня, кстати, оружия дома не хранилось, оно ж табельное… Я одно знаю, рано или поздно кто-нибудь по дури саданёт в соратника. А мне разбираться. Оружие в армии хорошо, в миру не надо. Не надо оно, поверь, насмотрелся, хоть и молодой.

— Ну, у нас тут ситуация другая, фронтир. Да и сухой закон, после крайней пъянки.

— Сухой… Эх, Серёжа, журналист ты всё-таки. Разве человека переделаешь? Подожди, когда лесная ягода попрёт, тут её… Я тебе могу заранее сказать, где гнать будут.

Впереди показался памятный мостик, и мы притихли. Место тут опасное, видимость плоха, деревья почти вплотную к трассе. И поворот крутой, сразу за ручьём.

— Стоп.

Двигатель притих на холостых.

— Петь, заглушись.

Полез в люк с биноклем. Так, поляна, ручей, лес, дорога, мост. Вроде спокойно. Тихо. А мы еще посмотрим, ещё послушаем, мы не ленивые на взгляды.