СВР. Из жизни разведчиков - Алексей Полянский

Консьерж многоэтажного дома сказал мне, что занимавший ранее седьмую квартиру господин Конрад By в воскресенье утром улетел в Гонконг на постоянное место жительства. Семью вместе с пожитками отправил туда неделю назад. Видимо, этот негодяй решил перед отъездом надуть нас и, играя на интересе, который мы в то время проявляли к Китаю, продать нам за солидную сумму пустые фотопленки.

Что поделаешь. Работая в разведке, приходится сталкиваться с самыми разными людьми, в том числе, к сожалению, с проходимцами.

Афганский синдром

Вадим Сопряков

Война существует между народами, как существует во всей природе и в сердце человека.

Об афганской войне сейчас почти никто не пишет.

И мало кто вспоминает.

А между тем эта война длиною в десять лет — 1979-1989 — вошла в современную историю драматической страницей.

В 1979 году, работая в Управлении «С» ПГУ КГБ, я не мог не знать, что наше подразделение готовится к военным действиям — мы изучали исторические и военные архивы, формировали отряды. Будущие бойцы день и ночь тренировались, изучая тактику и стратегию военных действий.

Все стало ясно, когда в конце декабря 1979 года наши войска вошли в Афганистан.

Отряды продолжали формироваться, их готовили к активным боевым действиям.

К тому времени я уже был кадровым разведчиком. За плечами у меня было два высших военных учебных заведения, я прошел подготовку на курсах для руководящего состава разведки, имел опыт работы в нескольких резидентурах — сначала рядовым сотрудником, а потом заместителем резидента и резидентом.

Я считал, что мои знания и опыт пригодятся для новой, пока неизвестной мне работы.

Однако никто ни с какими предложениями ко мне не обращался.

Тогда я решил проявить инициативу и обратился к руководству нашего управления.

Меня принял один из руководителей Юрий Иванович Дроздов.

Он обладал огромным весом и пользовался непререкаемым авторитетом у разведчиков самого разного ранга.

Я рассчитывал, что он одобрит мое решение поехать в Афганистан.

Однако выслушав мои доводы, Дроздов без всякого энтузиазма сказал:

— Хорошо, мы подумаем над вашим предложением. О принятом решении сообщим.

Я вышел из его кабинета, так и не поняв, поеду ли я в Афганистан или нет.

Прошло некоторое время.

В апреле 1981 года мне объявили, что меня командируют в Афганистан на должность начальника штаба отряда «Каскад».

Срок командировки — девять месяцев.

Предыдущий отряд, на смену которому мы готовились, пробыл в Афганистане полгода. Отряд состоял из семи команд — по числу провинций Афганистана.

Штаб отряда располагался в Кабуле, а команды — в центрах провинций.

Общая численность отряда — около 800 человек: из них 215 — офицеры, 30 — прапорщики, около 500 — солдаты погранвойск, 30 — переводчики, знающие местные языки.

В каждой команде и в кабульском центре была своя бронетехника, автомашины и радиостанция. В общем, огромное и беспокойное хозяйство. Это, конечно же, не зарубежная резидентура.

Мы готовились вылететь в Кабул в середине лета.

Я, естественно, был удовлетворен решением моего начальства.

Мне хотелось проверить себя — гожусь ли я для работы в экстремальных боевых условиях, смогу ли я переносить психологические и физические перегрузки и как одолею огневые рубежи противника…

Наш отряд начал готовиться к афганской операции.

Мы тренировались дни и ночи в Балашихе.

Однажды погожим летним утром всех нас, весь костяк отряда «Каскад», рассадили в автобусы и доставили в подмосковный аэропорт.

Нас погрузили в огромный транспортный «ИЛ» (на такой машине я еще не летал).

Так что мы отбывали в далекий Афганистан, а точнее сказать — в неизвестность.

Проводить нас в аэропорт приехали Юрий Дроздов и Эвальд Козлов, капитан первого ранга, герой Советского Союза и участник штурма дворца Амина.

Они пожелали нам выполнить нашу миссию с честью и вернуться живыми и невредимыми домой — к своим детям, женам, родным.

Мы пребывали в состоянии эйфории: наконец-то подготовка позади и мы летим на дело.

Я знал, что впереди нас ждут кровь и смерть.

Это была не шуточная война. Но человек всегда пребывает в уверенности, что «уж со мной-то, конечно, ничего плохого не случится — пронесет».

И я считал, что выполню задание и благополучно вернусь домой.

Ведь всегда так бывало.

Правда, на военных действиях я, да и никто из нас, раньше не были.

Огромный самолет, загруженный людьми и специальным снаряжением, с трудом, как мне показалось, оторвался от родной подмосковной земли и взял курс на юг.

Полет длился несколько часов, а мне показалось, что мы летим в вечность.

Каждый был погружен в собственные мысли.

Голое штурмана вывел нас из состояния оцепенения.

Он появился на втором ярусе корабля и, пытаясь перекричать гул турбин, сообщил, что через несколько минут мы приземлимся в Кабуле.

Это известие взбудоражило всех.

Каждому стало ясно, что начинается новая жизнь, и что ждет впереди — неизвестно.

Пути отступления, возвращения к прежней жизни были отрезаны.

Всем нам теперь придется пройти этот отрезок жизни длиною почти в год.

Самолет приземилился.

Через двери, открытые в хвостовой части лайнера, мы увидели суровые скалистые горы. Все здесь было совсем не похоже на наш российский пейзаж.

Нас встречал генерал Лазарев.

Он был командиром первого и второго отрядов «Каскада».

Так что теперь в его распоряжение прибыл уже третий по счету отряд.

Я представился командиру, доложил, что без происшествий прибыли в его распоряжение. Отряд разбился на команды, которые в этот же день самолетами были переброшены в свои пункты дислокации.

А мы, команда штаба отряда, погрузились на автомашины и покатили в Кабул.

Когда-то раньше я путешествовал по странам Юго-Восточной Азии.

Так что я уже бывал и в кабульском аэропорту, и любовался красивой панорамой гор вокруг афганской столицы, и дышал чистым горным воздухом Афганистана.

Но сейчас я не узнал аэропорта.

На взлетной полосе выстроились боевые машины — истребители, транспортные самолеты.

В воздухе кружили вертолеты.

Потом мы их стали называть ласково — вертушки.

А несколько гражданских самолетов, сиротливо прижавшись друг к другу, потеснились к краю аэродрома.

Казалось, что вокруг — одни военные, наши солдаты и афганцы.

Гражданские вообще растворились в этой массе.

Кабул, в котором шла война, был совершенно не похож на тот мирный Кабул, который я запомнил.

От колоритнейшей восточной столицы не осталось и следа.

Сейчас это был серый карликовый низенький город.

Одноэтажные глинобитные дома-мазанки лепились на холмах и на довольно крутых горах почти в центре столицы. Каждый дом имел огражденный стенами участок земли.

Нас разместили в нескольких двухэтажных виллах в престижном квартале Кабула, недалеко от нашего посольства.

Мы сымпровизировали своеобразные офицерские казармы-кубрики.

Тут мы проводили почти все свое свободное время, отдыхали, обсуждали служебные и житейские дела.

Военная обстановка способствовала сплочению наших рядов.

Кабул вовсе не располагал к праздному шатанию, особенно в ночное время.

На улицах часто случались перестрелки и другие «ЧП».

Генерал Лазарев отличался крепким здоровьем, несмотря на то, что приближался к семидесятилетнему рубежу. Несмотря на свой возраст и высокую должность, он держался вполне демократично, и офицеры очень хорошо к нему относились.

Многие ему просто сочувствовали, так как он безвылазно сидел в Афганистане. Менялся лишь состав отряда.

«Каскад-3» начал осваивать Афганистан, разделившись на отдельные команды.

Команда «Карпаты» осела в Герате.

В ее состав входило двадцать шесть офицеров, четыре прапорщика, пятьдесят солдат и четыре переводчика.

Команда «Карпаты-Н» разместилась в Шиндаде. Состав у нее был такой же.

В Кандагаре разместилась команда «Кавказ». Она состояла из двадцати семи офицеров, четырех прапорщиков, шестидесяти пяти солдат и четырех переводчиков.

Команда «Алтай» осела в Газни. Она имела почти такой же состав, как и первые две команды.

Примерно такой же была и команда «Тибет», разместившаяся в Джелалабаде.

Команда «Север — 1» была расквартирована в Мазари-Шарифе, недалеко от границы с Советским Союзом. В ее состав входили двадцать четыре офицера, шесть прапорщиков, восемьдесят солдат и четыре переводчика.

Команда «Север-П» находилась в Кундузе, там было двадцать три офицера, шесть прапорщиков, шестьдесят четыре солдата и четыре переводчика.

В штабе «Каскада-3», располагавшемся в Кабуле, насчитывалось сорок шесть офицеров, два прапорщика, пятьдесят семь солдат и трое переводчиков.