Немцы на Южном Урале - Александр Моисеев

«Золотая клетка» Николауса Риля

Это казалось странным – на потаенных старообрядческих берегах каслинских озер сразу после Великой Отечественной войны зазвучала немецкая речь. Откуда бы? Ведь здесь, на озере Сунгуль, с его прихотливой береговой линией, расположился отнюдь не лагерь для военнопленных. Совсем наоборот: на Мендаркином мысу, на территории развернутого здесь еще в 1930-е годы ведомственного санатория, дома отдыха сотрудников НКВД, по настоянию одного из руководителей советского атомного проекта А. П. Завенягина, была открыта «сунгульская шарашка» – Лаборатория «Б», перед которой была поставлена задача изучения воздействия радиации на живые организмы.

Главное имя здесь – Н. В. Тимофеев-Ресовский, легендарный Зубр, основатель отечественной генетики и радиологии. Его, больного и измученного арестанта, привезли на Сунгуль в мае 1947 года – прямо из лагерной больницы. Правда, южноуральская природа сделала свое дело. Те, кто встречался с Ресовским в лаборатории, вспоминали, что он буквально «заводил» всех вокруг – играл в волейбол, читал лекции, пел, выпивал, диктовал, упивался крепчайшим дочерна чаем. А главное: дорвавшись наконец до творчества, упоенно работал… Работал не в одиночестве.

Н.В. Тимофеев-Ресовский (1900–1981), генетик, радиобиолог, герой романа Даниила Гранина «Зубр»

N.W. Timofejew-Ressowski (1900–1981), Genetiker, Radiobiologe, der Held des Romanes Daniils Granins «Der Wisent»

Дело в том, что в Лабораторию «Б» доставили «интеллектуальные трофеи» – немецких ученых с мировым именем, специалистов по атомной тематике. Так, в сунгульской глуши оказался Карл Циммер, биофизик, которого Н. В. Тимофеев-Ресовский называл лучшим дозиметристом мира, Ганс Иоахим Борн, выпускник Берлинского университета, возглавивший Радиохимическую лабораторию, Александр Зигфрид Кач, специалист в области генетики, радиобиологии и применения изотопов.

К числу заметных фигур относился и физик из Австрии Иосиф Шинтльмейстер, который одним из первых объяснил появление трансуранового элемента – плутония. Рядом с Н. В. Тимофеевым-Ресовским работал доктор философии Вильгельм Менке, физиолог-ботаник, кстати, имевший из всех начальников отделов самый высокий оклад. В штаты Лаборатории «Б» был зачислен и выпускник технического университета в Берлине Генри Эрнст Ортман, работавший над проблемами в области люминесценции. Из медиков-фармакологов выделялся Курт Ринтелен. Физиологией растений занималась высокая молодая немка Рената фон Арденне. Конструкторскую группу возглавлял техник-механик Вильгельм Ланге.

Н.В. Риль (1901–1990), видный германский ученый, физик, радиохимик, участник советского ядерного проекта

N.W. Riehl (1901–1990), berühmter deutscher Gelehrter, Physiker, Nuklearchemiker, Teilnehmer am sowjetischen Nuklearprogramm

Д.Ф. Фехнер (1897–1973). Уральский пейзаж. Работа из собрания В.В. Романико

D.F. Fechner (1897–1973). Urallandschaft. Arbeit aus der Sammlung W.W. Romanikos

Всего в секретной радиологической Лаборатории «Б», разместившейся на берегах Сунгуля, значилось около тридцати немцев. Но, пожалуй, самым известным и удивительным среди них был Николаус Риль (1901–1990), близкий друг Н. В. Тимофеева-Ресовского, с которым они вместе работали еще в Германии.

«Они были тезки и одногодки, – писал Д. Гранин в своем известном романе. – Зубр звал его Миколой. Риль звал его Колюшей».

Николаус Риль, впрочем, был не просто другом Ресовского. Убежденный антифашист, понимавший разрушительную силу нового оружия, если его сосредоточить в одних руках, он помог Стране Советов ценнейшими сведениями по извлечению плутония из урана, и сделал это из идейных, этических соображений.

Многих поражало его великолепное знание русского языка, да и писал он на нем так, что впору было позавидовать и поучиться русским сотрудникам. Суть в том, что Риль, ровесник XX века, родился не в Германии, а в России – в Петербурге, в семье главного инженера заводов «Сименс» в России. Лишь после революции, сразу вслед за подписанием Брест-Литовского мирного договора, вместе с родителями переехал в Берлин. В 1927 году по окончании университета он начинает работать у знаменитых ученых Отто Гана и Лизы Мейтнер, специализируясь на вопросах радиоактивности.

Затем будут руководство радиологическим отделением фирмы «Ауэр» в Берлине, докторская диссертация, исследования в области радиоактивных материалов, полупроводников и биофизики. Известность Риль получил, когда совместно с заводами «Осрам» разработал первые в мире люминесцентные трубки. В 1941 году он издал книгу «Физика и техническое применение люминесценции», переведенную потом на многие языки. Успешной была и его деятельность по внедрению гамма-радиографии. В это же время Н. Риль, одним из первых среди немецких ученых, обратил внимание на возможности военного использования процесса деления атомного ядра и осознал, насколько катастрофическими могут быть последствия ядерного противостояния. Это понимание и послужило причиной для передачи секретных сведений.

Кстати, Риль – единственный германский немец, которого Сталин – за участие в ядерном проекте – наградил званием Героя Социалистического труда. В довесок к званию ученый получил и всевозможные материальные блага. Сотрудникам сунгульской лаборатории надолго запомнился сталинский подарок – автомобиль «Победа», на котором Риль гордо разъезжал по Мендаркиному мысу…

Н. Риль пользовался большим уважением у всех, кто его знал. Обширные знания, техническая эрудиция, прекрасные организаторские данные совмещались в нем с глубокой порядочностью и твердым характером, развитым чувством собственного достоинства. Это, однако, не мешало ему быть достаточно раскованным за рамками трудовых отношений, любить юмор и хорошую шутку.

Вообще, немцы сделали неоценимую «прививку» как непосредственно для лаборатории «Б», которую многие по праву называют предшественницей Российского федерального ядерного центра, так и для будущего наукограда – города Снежинска. В частности, они заставили относиться к атомной тематике масштабно – даже в мелочах быта. Так, семьи ведущих немецких ученых жили в отдельных коттеджах. Немцы, как и во времена Кнауфа и оружейной фабрики, получали значительно более высокую, по сравнению с другими специалистами, заработную плату. Если у русских научных сотрудников оклады составляли в среднем от 1,5 до 2,5 тысяч рублей, то у немцев – от 4 до 6,5 тысяч.

И уж совсем необычной была заработная плата у того же Николауса Риля: 14 тысяч рублей! Купюры того времени были довольно мелкого достоинства, так как средняя зарплата в промышленности СССР составляла в 1950 году всего 703 рубля. Поэтому, как рассказывали очевидцы, из-за большого объема денежной массы Риль при первой «получке» испытал определенные затруднения, после чего попросту стал ходить в кассу… с портфелем.

И еще о деньгах. Рассказывают, что, получив сталинскую премию (а она составила ни много ни мало 700 тысяч), Риль закупил огромное количество продуктов и передал их военнопленным немцам, работавшим тогда в городе Электросталь.

Во время работы в лаборатории «Б» между немецкими и советскими специалистами установились в целом доброжелательные деловые отношения. Правда, немцам не нравилось, когда кто-то нарушал требуемый порядок, проявлял неаккуратность в работе, интересовался вопросами, выходящими за пределы своих обязанностей. Они и в России отличались знаменитой немецкой педантичностью, чему, хотя бы отчасти, научили и многих своих русских коллег.

Не забывали и об отдыхе. Они старались, по возможности регулярно, совершать вечерние прогулки, любили купаться на озере, а иногда совершали поездки в город Касли, а также в Свердловск: в театры, музеи или на концерты. Субботние дни, которые начинались для них зачастую уже после обеда, ведущие немецкие специалисты проводили дома, в семейном кругу. При этом рабочие дни они начинали на полчаса раньше. К такому же распорядку перешли затем и русские сотрудники. Очень чтили немцы рождественские праздники, соблюдая давно устоявшиеся католические традиции и приобщая к ним своих детей.

Не было у них особых претензий и к питанию, тем более что именно ради них в Сунгуль поставляли чешское пиво разных сортов, свежие фрукты и даже виноград, а также хорошие папиросы. Для Н. Риля и К. Циммера поставлялись сигары советского производства, которые им, кстати, очень нравились.

Николаус Риль проработает в Лаборатории «Б» до октября 1952 года, полностью выполнив программу исследований. Затем в его жизни будет строительство первого немецкого экспериментального ядерного реактора (ФРГ), множество научных работ, преподавательская деятельность в университетах. В 1988 году, незадолго до смерти, Риль подытожит биографические страницы своей жизни в книге воспоминаний «Десять лет в золотой клетке».