Нельзя влюбляться - Рита Хан

мужчина, а не я, — развожу руками, чувствуя досаду от того, что мы попали впросак.

И еще пытаясь быть смелой. Потому как терпение Ярцева тоже не безграничное, я это вижу по его тяжелому взгляду.

— Слушай, если хочешь помочь... Лучше не мешай. Посиди молча пару минут, полюбуйся видами, пользы больше будет.

От его слов становится обидно, поэтому в знак протеста я складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну.

Невыносимый хам!

И балбес, что уж там. Неужели нельзя было проверить уровень топлива, прежде чем садиться в машину?

Ремцов тоже хорош. Мог бы предупредить друга, но вряд ли его заботить кто-то, кроме себя любимого.

И почему мы с Ярцевым такие везучие? Наверное, оба в понедельник родились.

А ведь всё начиналось так хорошо. Мы были так близко к цели. Еще немного и смогли бы раскрыть тайну Стаса, в наличии которой сомнений у меня не осталось. Стал бы он тогда гнать как ненормальный по полям и лесам?

Правда, вариант с изменой Наде немного подкосился. Просто, если у него есть другая, с чего ему встречаться в такой глуши? Это явный перебор конспирации, проще снять номер в городском отеле или, я не знаю, встретиться где-нибудь на съемной квартире.

Но сегодня, увы и ах, нам не суждено разоблачить Ямпольского.

Нам бы еще как-нибудь выбраться отсюда.

— Ну что там? — не в силах усидеть на пятой точке ровно и забыв о том, что минуту назад пообещала себе никогда не разговаривать с Ярцевым, снова терроризирую его.

Он тяжело вздыхает и, прикрыв глаза, поднимает лицо к небу. Наверное, спрашивает у Вселенной, за какие грехи ему послали такую кару?

За такие. Нечего накидываться на пай-девочек с компроматом.

— Может стоит открыть капот и поковыряться там? — предлагаю я, не желая сдаваться. — А не зависать в телефоне? — добавляю не без раздражения.

Неужели Тимур не понимает, что сейчас не самое лучшее время для пустых переписок с кем бы там ни было (думать, что это утка-Марьяша совершенно не хочется) или для листания ленты в сетях.

Машина заглохла, какой вывод? Нужно её срочно починить!

Из нас двоих это может сделать только он — я полный ноль в технике. Все эти железки, винтики-шпунтики всегда казались мне жутко сложной вещью с самого детства, слава богу, я редко с ними соприкасалась. Бывало, что папа начинал что-нибудь чинить дома, но он делал это исключительно сам. В этом плане у нас с Надей всегда были "лапки".

Радует хоть то, что отличие от сестры я умела отличить отвертку от разводного ключа, плоскогубцы от пассатижей. Вроде бы, это не точно.

— Малыш, — хоть Ярцев и вкладывает в это слово всё свое терпение и обманчивую ласку, звучит оно нифига не ласково, — у нас закончился бензин.

— И?

Еще один тяжелый вздох.

— Не нужно нигде ковыряться. У машины ничего не сломано.

— Так отлично! Дело упрощается. Нам нужно найти заправку и залить бензин в бак.

— Отлично! — копирует мою манеру Ярцев, добавляя щепотку издёвки, и щелкает пальцами. — Знаешь, где находится ближайшая заправка?

Как ни странно, его вопрос застает меня врасплох.

Озираюсь по сторонам, выискивая взглядом хоть что-то отдаленное похожее на бензоколонку — к сожалению, от трассы мы уехали прилично, вокруг степь, голое поле, ни намёка на цивилизацию.

— Можно загуглить, — бурчу я, вытаскивая свой смартфон. — Нет сети…

Надежда на скорое спасение тает с каждой секундой.

И героический настрой грозит сменится отчаянием.

Что же всё так паршиво складывается, а?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Тимур

Интересно, о чем я только думал, когда соглашался на эту "веселую" поездку? Может логичнее спросить себя, каким именно местом думал?

Чертовы авантюристы, сели в тачку с бензом на нуле и погнали ловить Стаса-ловеласа.

Теперь сиди и жди у моря погоды, но кажется, Рощину такой вариант событий совершенно не устраивает. Пыжится, дуется, снова пыжится, хохлится, как воробушек.

Меж тем дело движется к полудню, и солнце начинает припекать. Кабриолет — машина хорошая, особенно в жару, правда, есть парочка нюансов: либо должен работать кондиционер, либо надо ехать с открытым верхом, чтобы не задохнуться от духоты.

— Как же жарко, — Зоя обмахивается ладошкой, словно это может ей помочь.

Опускаю окошко, а потом и вовсе открываю дверь, чтобы впустить поток свежего воздуха. В этом году конец мая больше похож на середину июля.

Зоя повторяет за мной, правда, пользы это не приносит. Тогда она закидывает рюкзак вниз, себе под ноги, и совершенно неожиданно одним быстрым движением стягивает с себя тонкую рубашку, оставшись в одной майке.

В одной, мать его, белой майке с довольно широким вырезом спереди.

— Ты что делаешь? — Не узнаю свой голос, резко ставший сиплым. Это всё из-за жары, я уверен.

— Не хочу получить тепловой удар, — кажется, ботаничка даже не подозревает о том, что я сейчас из-за неё могу получить совершенно другой удар.

Или остановку сердца.

Меж тем не могу оторвать взгляда от её округлых плеч, от чуть выпирающих ключиц, от маленького шрама, прячущегося за кромкой выреза...

Зоя же как ни в чем ни бывало продолжает аккуратно по линиям складывать свою рубашку, точно всё еще находится в домашней казарме имени Людоедовны.

— Пойду... Кхм, — прочищаю горло, — пойду воды поищу.

— Где?

— В багажнике.

Огромным усилием воли заставляю себя отвести взгляд от россыпи родинок на её левом плече, который елозят пара прядок, выбившихся из высокого хвостика.

Зоя кивает и нагибается к своей сумке, открывая мне обзор на чуть выпирающие лопатки и линию позвоночника.

Да у нее же спина наполовину открыта! Как ошалелый