Прослушка. Предтечи Сноудена - Борис Сырков

Вернувшись из поездки в Багдад, Хезелтайн пошел к Хейдену и сказал: «Сэр, у меня есть для вас хорошие новости и у меня есть для вас плохие новости. На уровне корпуса и выше все вас боготворят. На уровне дивизии и ниже вас ненавидят так сильно, что вы и представить себе не можете». Хейден услышал про это впервые.

Одна из главных претензий багдадского начальника разведки дивизии к АНБ состояла в том, что он не имел доступа к «сырому» перехвату, то есть, непереведенному и необработанному. По этому поводу Хезелтайн высказался так: «Подполковник хотел, чтобы ему присылали «сырой» перехват, а он сам этот перехват анализировал. Кое-чего он недопонимал. Что было бы, если бы он получил стенограммы телефонных разговоров на одном из редких диалектов арабского языка? Сколько в его распоряжении было переводчиков с арабского? Если бы мы дали ему все, что у нас накопилось, он пришел бы в ужас. Он не понимает по крайней мере две вещи. Одна состоит в том, что мы оперируем невероятным количеством информации — он не будет знать, каким богам молиться, чтобы справиться с подобным объемом данных. А во-вторых, есть у него аналитики, чтобы это все обработать?»

Поэтому Хейден решил не делиться ни с кем «сырым» перехватом, а прикомандировать аналитика из АНБ к американской дивизии, дислоцированной в Багдаде. Это была схема, которую АНБ все чаще использовало в правительстве США. Хезелтайн прокомментировал решение Хейдена следующим образом: «Суть дела состояла в том, что если вы хотите помочь кому-нибудь, вы не должны давать им «сырые» данные, вам следует дать им своего человека, потому что он знает, как обращаться с информацией, и потому что у него есть полномочия ею делиться. По моему мнению, АНБ превращается из предприятия, ориентированного на продукцию, в предприятие, нацеленное на оказание услуг. Система взглядов начала меняться, и я надеюсь, что мои беседы с Хейденом помогли ускорить этот процесс».

После того, как вторгнувшись в Ирак, США не нашли там следов оружия массового уничтожения, Хейден приказал своим аналитикам, работавшим по Ираку, составить сводную таблицу. В ней по горизонтали перечислялись виды запрещенного оружия (химическое, бактериологическое, ядерное, ракеты и беспилотные летательные аппараты). По вертикали необходимо было цифрой от нуля до 10 оценить степень уверенности в том, что у Ирака имелось перечисленное оружие на момент вторжения. Наивысшую оценку (10 баллов) получили ракеты, низшую (3 балла) — атомное оружие, все остальное — от 5 до 8 баллов. Через пару месяцев Хейден провел аналогичное исследование и получил результаты, которые свидетельствовали о том, что уверенность аналитиков АНБ в наличии в Ираке запрещенных видом вооружений резко упала.

Сотрудничество

С наступлением космической эры АНБ стало следить за всем миром, вычисляя орбиты чужих спутников, анализируя направленность их антенн и используемые частоты, чтобы потом перехватывать спутниковые сигналы. Однако к концу 1990-х годов все большее число телекоммуникационных компаний стало переходить со спутниковых каналов связи на оптоволоконные. В результате многие телефонные разговоры с неба переместились вниз— в океанские пучины или под землю. Дни «Эшелона» были сочтены. Как сказал в частной беседе один из сотрудников АНБ:

«Эшелон» устарел. Сейчас порядка одного процента всех сообщений в мире передается посредством спутниковой связи, и большую их часть составляют сообщения американских граждан. Объем добываемых с помощью «Эшелона» разведывательных данных пока еще относительно велик, но это лишь потому что мы никак не переключимся на другие виды связи. А ведь по некоторым оценкам оптоволокно показывает трехкратный ежегодный прирост, а интернет и электронная почта вообще бьют все мыслимые рекорды».

В 2000 году общая протяженность оптоволоконных сетей связи в мире вплотную приблизилась к двумстам миллионам километров. Объем речевого трафика каждый год увеличивался на 20 % благодаря повсеместному внедрению цифровых технологий, которые пришли на смену аналоговым. Правда, цифровые сигналы оказалось труднее перехватывать, поскольку, в отличие от аналоговых, они допускали дробление на отдельные пакеты, которые могли пересылаться от отправителя к получателю многими различными способами. К примеру, один из абонентов, разговаривающих по телефону, мог пользоваться традиционной проводной связью, а другой — сотовым телефоном, подключенным к спутнику. И заранее сказать, как будет осуществляться маршрутизация пакетов данных, в которые упаковывались речевые сигналы этих абонентов, и через какие коммутаторы они будут передаваться, было невозможно.

Согласно закону о надзоре за внешней разведкой АНБ было вольно перехватывать любые спутниковые сигналы, за исключением тех случаев, когда мишенью перехвата являлся американский гражданин. Что же касается международных оптоволоконных кабелей, то здесь положение было иным. Получать разрешение на подключение к ним от судебной комиссии по надзору за внешней разведкой требовалось в любом случае.

Когда АНБ получило негласное разрешение игнорировать требования закона о надзоре за внешней разведкой, оно решило модернизировать «Эшелон» для подключения к оптоволокну, проложенному по всему миру. Для этого требовалось не только внедрить новые технологии, но и заручиться поддержкой со стороны телекоммуникационных компаний.

Сотрудничество АНБ с телекоммуникационными компаниями в США имело длительную и богатую событиями предысторию. Еще во время Первой мировой войны американские телекоммуникационные компании были обязаны сотрудничать с военными, передавая им всю корреспонденцию для цензуры. С окончанием войны пришел конец и обязательной государственной цензуре.

В мае 1919 года начальник военной разведки США генерал Марльборо Черчилль тайно посетил директора крупнейшей телеграфной компании «Вестерн юнион» Ньюкомба Карлтона. По договоренности, достигнутой на этой встрече, каждое утро в вашингтонский офис «Вестерн юнион» приходил курьер, который забирал телеграммы и относил их в здание военной разведки для копирования. К концу дня он приносил телеграммы обратно.

Вскоре примеру «Вестерн юнион» последовала «Всеамериканская телеграфная компания», которая обеспечивала телеграфную связь между Северной и Южной Америкой, а потом и все остальные крупные телеграфные компании в США. Естественно, что небезвозмездно: их руководители получили крупные взятки наличными деньгами из секретного фонда, которым распоряжался Черчилль.

Во время Второй мировой войны история повторилась. Американские телеграфные компании опять были вынуждены передавать военным всю переписку для цензуры. Но как только война закончилась, этот источник перехвата иссяк.

18 мая 1945 года начальник АДС Уильям Кордеман послал в Нью-Йорк двух своих доверенных лиц. Они должны были вступить в контакт с руководителями самых крупных в США коммерческих компаний связи и добиться согласия на фотографирование входящего, исходящего и транзитного трафика зарубежных государств и передачи сделанных фотокопий в распоряжение АДС.

В компании «ИТТ», которую гости из Вашингтона посетили первой, они получили категорический отказ на все свои предложения. Затем они нанесли визит вице-президенту «Вестерн юнион», который согласился сотрудничать с АДС до тех пор, пока генеральный прокурор не вынесет решение о том, что такое сотрудничество противоречит американскому законодательству.

Тогда посланцы Кордемана вернулись в «ИТТ» и поинтересовались у вице-президента, действительно ли он хочет, чтобы его компания оказалась единственной в США, которая отказалась от предложенного сотрудничества. Вице-президент сбегал к своему президенту и, вернувшись, выразил готовность изменить свое решение, но только в том случае, если генеральный прокурор подтвердит, что в этом не было ничего противозаконного.

Из «ИТТ» сотрудники АДС отправились в «Американскую радиовещательную корпорацию» («АРК»). Ее президент Давид Сарнофф в принципе ничего не имел против сотрудничества с АДС, но сказал, что воздержится от принятия окончательного решения до тех пор, пока не узнает мнение генерального прокурора по этому поводу.

Против сотрудничества с АДС высказались и юристы всех трех компаний. Тем не менее, несмотря на отсутствие положительного решения генерального прокурора и возражения советников по правовым вопросам, 1 сентября 1945 года первые копии телеграмм поступили из «Вестерн юнион», «ИТТ» и «АРК» в АДС. Тайная операция получила название «Трилистник».

Год спустя президенты «Вестерн юнион» и «АРК» снова подвергли сомнению легальность операции «Трилистник» и выразили озабоченность отсутствием решения генерального прокурора по этому поводу. Чтобы хоть как-то успокоить разнервничавшихся руководителей телеграфных компаний, начальник генерального штаба американских сухопутных сил Дуайт Эйзенхауэр направил им письмо с выражением благодарности за сотрудничество. Правда, в письме не было указано, в чем именно заключалось это сотрудничество.